Обычные Петербурги Александра Петросяна
Через объектив фотографа Александра Петросяна Санкт-Петербург вырисовывается совсем другим, отличным от образа популярной туристической столицы России. В своих работах Петросян мастерски умеет сочетать парадные доминанты города с бытовыми портретами его жителей, которые могут быть нелепыми или высокомерными, грустными или отчаянно празднующими своё личное событие, но всегда предстают обласканными теплом и симпатией художника, поймавшего их в моменте. Как вы уже поняли, новым героем спецпроекта «Адресов Петербурга» стал Александр Петросян, петербургский фотограф.
Александр Петросян
Фотограф Александр Петросян родился в 1965 г. Серьёзно занялся фотографией в 2000 г. В 2003–2008 гг. работал фотокорреспондентом в городском еженедельнике «Мой район», c 2008 г. работает в издательском доме «Коммерсант».
Публикации в журналах Newsweek, National Geographic, GEO, «Русский репортёр», «Огонёк», «Деньги», «Власть», а также в газетах «Коммерсант», «Известия», «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «Деловой Петербург» и многих других.
2017 г. — лауреат в номинации «Фото года» на 23-м петербургском конкурсе журналистов «Золотое перо».
2015 г. — лауреат Международного фотоконкурса «Достояние поколений» в номинации «Историческое наследие»
2009, 2012 гг. — первая открытая национальная премия «Лучший фотограф»: 1-е место в номинации «Архитектура», 1-е и 2-е место в номинации «Жанр».
2009 г. — гран-при премии фонда развития фотожурналистики, также 1-е место в номинациях «Повседневная жизнь»; «Природа и окружающая среда», 3-е место в номинации «Культура и искусство».
2008 г. — победитель второго всероссийского фотоконкурса «Мой город. Взгляд сквозь объектив».
2007 г. — петербургская премия «Фотограф года» (номинация «Фоторепортаж»).
2006 г. — петербургская премия «Фотограф года» (номинация «Фоторепортаж»).
2003 г. — знак отличия (Award of Exellence) в категории «Фотожурналистика» на 25-м всемирном конкурсе Society of New Design в г. Сиракузы (штат Нью-Йорк, США).
В 2011 г. торговый дом «Медный всадник» выпустил книгу фотографий Александра Петросяна «Питер». В 2016 г. в издательстве «Галерея печати» вышла вторая книга фотографа — «Кунсткамера».
Топ вопросов к Александру Петросяну, которые надоели фотографу
Я не стану спрашивать, как вы начали заниматься фотографией…
Да, буду благодарен. У меня есть топ вопросов, которые слышу постоянно все эти годы и на которые могу сразу ответить (авт. — улыбается): «Как всё началось?» — Папа подарил фотоаппарат. «Почему вы решили стать фотографом?» — Мне это нравилось и интересно. «Как вам удалось добиться таких успехов?» — Успех — вещь относительная, в моем случае он равносилен понятию «до сих пор не надоедает и приносит искренний кайф!» «Ваши дальнейшие творческие планы?» — Снимать самому и учить этому людей на своих мастер-классах. Каждый раз это спрашивают, и, уверен, ещё неоднократно такое услышу.
Про отношение к соцсетям и критике
В одном из интервью вы рассуждали о различиях аудитории в соцсетях: Фейсбук, например, привлекает профессиональное сообщество, а Инстаграм силён визуализацией. Интересно, как фотограф относится к последнему?
Я начинал с ЖЖ, потом завёл профили во ВКонтакте, на Фейсбуке, в Инстаграме, возможно, если дойдут руки, сделаю канал в Телеграме. Любопытно, что, с одной стороны, вроде везде разные люди, а с другой — в них много общего, и это чувствуется. Если говорить отдельно про Инстаграм — это инструмент, который не несёт в себе оценки «хорошо» или «плохо». Всё зависит от того, кто его использует и по какому назначению. Для каждого он имеет свою утилитарную ценность: скажем, девочка, которая ежедневно постит селфи, имеет одну задачу, человек, продающий свои услуги, — другую. К сожалению, у большинства соцсетей (Инстаграм — не исключение) путь схожий: вначале эйфория от новых возможностей, затем рассвет популярности, после чего нещадно площадка коммерциализируется и превращается в помойку.
Самое интересное в том, что массовый успех не всегда совпадает с профессиональным. Есть девушки, которые путешествуют, есть «фитоняшки», снимающиеся на фоне «лакшери жизни», и у них намного больше подписчиков и лайков, чем у значительной части классиков репортажной или жанровой фотографии. Давно известный факт: любая картинка от celebrity собирает неизмеримо более обширную аудиторию, чем весь «золотой фонд» мирового фотоискусства! Такова реальность, хочешь ты того или нет. Её можно принять к сведению, но обижаться глупо: во все эпохи так было и, наверное, будет.
«Есть много разных видов успеха: одно дело — «накрученный» успех в Инстаграме среди широкой аудитории, другое — признание у критиков, кураторов и экспертов на всемирных конкурсах и международных фотоэкспозициях, не говоря уже про популярность у дам бальзаковского возраста — тех, что обожают котиков, розочки и закатики, или слава в профессиональном сообществе, среди искушенных коллег и конкурентов. Сколько людских групп — столько и «успехов». Вот я, например, «лучший фотограф в мире» по мнению моей жены, — разве этого мало для счастья?!
И как же приспособиться к реальности?
Это старый вопрос, но всегда актуальный. Есть два варианта: либо ты делаешь то, что «пипл хавает», и получаешь моментальные бонусы, либо гнёшь свою линию со всеми вытекающими последствиями. Я всегда стараюсь не делать вещей, которые противоречат моим убеждениям. Хотя довольно заманчиво и продуктивно: накидать «… на вентилятор», создав провокационный пост, и тут же, — взрыв блогосферы, куча новых подписчиков, лайков, высокая монетизация и прочий желанный хайп… Приведу такую аналогию: есть овощи, выращенные на «химии», а есть натуральные. И если первые яркие и растут по щелчку пальца, то вторые — невзрачные, но зато настоящие и целительные… Тут каждый сам для себя решает, что важнее.
Как вы относитесь к критике в ваших соцсетях?
Обоснованная и конструктивная критика — «редчайшая редкость»! Когда-то в 2007 году я стал осваивать некий профессиональный прообраз соцсетей — сообщество «Фотографер.ру». Создал аккаунт, залил свои фотографии и принялся ждать комментариев. Первый появился недели через две, лаконичный как выстрел: «Ты — лох» (авт. — смеётся).
Здесь, в соцсетях, ты проходишь через определённые и последовательные стадии критики. Сначала школьная: «выпий йаду», «убейсо ап стену», «ниасилил», «ниачем», «спасибо, поблевал!» и тому подобным. Потом приходят восторженные фотолюбители и вышеупомянутые дамочки, — со своим «Ах, какая прелесть!», «Восторг!», «Божественно!», «Бесподобно!», «И как вам это удается?!». И только после в аккаунте появляются коллеги с личной оценкой: «Недожато», «Слабовато», «Постановка», «Фотошоп».
И наконец, выползают профессиональные критики с их извечным «Примитивно по форме и вторично по содержанию», «Фрустрационная амбивалентность нарратива», «Концептуальная беспомощность», «Поиски без находок» и т.д.
Так ты проходишь через тернии и учишься относиться к критике как к шелесту ветра: где-то он свистит в ушах, а где-то приятно ласкает слух, но в любом случае, это всего лишь шум.
Юмор, игра и музыка в фотографиях Петросяна
Вас описывают как человека с очень тонким чувством юмора: как иронию показать на фото?
Мне кажется, что в юморе есть несколько пластов. Самый очевидный и незатейливый — юмор-примитив: кто-то падает, и сразу хохот вокруг. А ведь существует и другой уровень — ироничный подтекст и контекст, который не всеми считывается и не всех веселит, потому что для осознания требуется некоторый уровень... Мне больше по душе второе, но это уже зависит от того, в каком диапазоне ты «вещаешь».
По мне так фотография в целом — это игра, к которой не стоит относиться серьёзно: как к ремеслу, делу всей жизни или средству заработка. Просто играйте и получайте от этого удовольствие, а если повезёт, то и деньги! Ведь, например, когда музицируешь, тебе важны не столько грохот оваций и всеобъемлющая любовь масс, сколько сам драйв от процесса.
Вы фотографируете под музыку в наушниках?
Очень редко, потому что технически это не всегда удобно. Но идея мне нравится. Хотя, когда у меня нет с собой наушников, в голове сами по себе прокручиваются любимые композиции.
Какую музыку вы любите?
Я не зацикливаюсь на одном стиле: нравятся музыканты-мультиинструменталисты, которые практикуют в работе разные жанры. И в своей деятельности я хочу быть похожим на них. Мне не интересно в рамках одного формата, скажем, фотограф-репортажник. Ведь сегодня можно попробовать это, завтра то, а послезавтра вообще увлечься кардинально противоположным направлением. Видимо, поэтому я не могу сконцентрироваться и снять большой фотопроект, который требует долговременной и единой концепции. Это не для меня.
«Оценка в фотографии — это дрейфующий процесс. Я постоянно сталкиваюсь с тем, что снимки «из корзины» спустя несколько лет пересматриваются и кажутся шедевральными. И так же часто случается обратная ситуация. Переоценка ценностей и время приводят к тому, что для поколения зрителей, которые восхищались этой фотографией 10 лет назад, сегодня она уже значит нечто другое. Поэтому вся оценочная система в моей профессии абсолютно нестабильна».
Про людей Петербурга и Петербург в людях
Фотограф Александр Петросян многим известен как автор поразительных снимков о людях Петербурга и, конечно, панорам самого города. Вы не боитесь, что можете исчерпать себя в этой теме, попробовать что-то другое и не встретить признания в ответ на эксперимент?
Меняться — это абсолютно естественный процесс. Любому автору рано или поздно становится тесно в рамках сложившегося амплуа, и он пробует что-то неизведанное. И в момент, когда ему больше всего нужна поддержка зрителей, часто возникает лед непонимания — мол, что это он удумал? Такое в истории встречалось не раз. Мой совет: принимать это спокойно и двигаться дальше. Ведь меняться — это же гораздо лучше, чем покрыться гипсовым слоем своего непробиваемого стиля, который, парализовав тебя, станет твоим надгробием.
Кстати о надгробиях: как бы вы отреагировали, если бы вам при жизни поставили монумент?
Прикольно! Могу даже представить: голуби гадят на него сверху, мойщики чистят, кто-то около памятника назначает встречи. Жизнь вокруг кипит (авт. — улыбается).
Через ваш объектив Петербург — это, с одной стороны, величественный град, с другой — его люди, бытовая тематика. А могли бы назвать лишь одно слово, описывающее наш город?
Если говорить о пушкинском «строгий, стройный вид» — это уже некоторое клише. Петербург такой же разный, как и все мы. Смотрите: лето было радушным и солнечным, пришел ноябрь, зарядили унылые дожди и наступила тотальная серость, потом наступила зима, и всё снова изменилось… Сколько всего здесь было за три столетия — и светлого, и тёмного… Плотность драматических событий больше, чем в иных местах за тысячу лет! Поэтому ключевые слова, которые его характеризуют, на мой взгляд — это «преодоление» и «вопреки».
А что можно отнести к неизменным ценностям Санкт-Петербурга?
Я переехал в Петербург в 1973 году и живу на этой улице (авт. — 9-я линия В. О.) уже не меньше 40 лет. Всё это время я ощущаю влияние города. Да, каждый, кто остался здесь и не сбежал, чувствует силу. Это неведомая энергетика — то ли самого Питера, то ли людей, его составляющих, то ли всего вместе. Может, и в других городах есть что-то подобное, но у нас уж очень сильно ощущается, кожей. И эти чувства, наверное, и есть одна из главных «ценностей», без которой, предположу, могло бы и не существовать журнала «Адреса Петербурга» (авт. — улыбается).
Про плохое искусство и творческую энергию
Несмотря на то, что многие говорят о мрачности ваших работ, нам, напротив, кажется, что вы смотрите через свой объектив на людей Петербурга с любовью. А вопрос такой: возможно ли в принципе искусство без любви?
Сложно однозначно прокомментировать тему всеобъемлющей любви к людям, ведь я тоже далеко не подарок, а обычный человек со своими «косяками» и «тараканами». Бывают моменты, когда я жутко себя веду и думаю что-нибудь не очень хорошее о людях. Вот представьте себе: ты целый день ловишь кадр, ищешь мизансцену, ждёшь ситуацию, наконец, все складывается в долгожданный «решающий момент». Ты уже подносишь фотоаппарат к глазу… и в этот миг перед объективом вырастает чья-то необъятная филейная часть в ярко-желтом, и весь твой день летит насмарку. Я, конечно, пытаюсь сдерживаться, но не всегда получается контролировать свои эмоции, а ведь так хочется перестать материться (авт. — качает головой)!
Тем не менее, я верю, что в основе всего нашего мира, а значит, и искусства — любовь. Творчество не должно тянуть вниз, от неё...
Существует ли «плохое» искусство, которое прибивает к земле?
Я не могу сказать вам как искусствовед, мол, здесь то не так, а тут с этим непорядок. Просто к каким-то работам чувствую полнейшее равнодушие. В качестве штатного фотографа «Коммерсанта» я часто бываю на открытии различных инсталляций и перформансов современного искусства, но в большинстве случаев не испытываю там таких глубоких внутренних переживаний, как, например, перед «Возвращением блудного сына» Рембрандта.
У великих произведений заряд настолько мощный, что он пронизывает время и любые души, вне зависимости от географии. А у актуальных вещей, раскрученных кураторами и галеристами, зачастую даже близко нет подобной энергетики. Поэтому при всей трескотне и шумихе вокруг них людей, грубо говоря, «не торкает». Эрмитажные же шедевры по-прежнему впечатляют и меняют тебя изнутри. Вот и вся оценка плохого или хорошего искусства, как по мне.
«Хорошее произведение, в которое автор вложил свою энергию, — это аккумулятор, существующий вне времени и не окисляющийся».
Как вы настраиваете себя на работу?
Мне помогает игровая стратегия. Можно разными способами стимулировать интерес, но мой любимый метод — включить внутренний «бредогенератор», как я это называю. Я начинаю придумывать всякую фантасмагорию: что было бы, если бы сейчас случилось то-то. Скука тут же исчезает, и я включаюсь в игру.
Когда-нибудь абсурд, придуманный вами, потом сбывался в кадре?
Да, множество раз, и это отлично подтверждает тезис, что мысли реальны. Ты ходишь, фантазируешь, и вдруг — бац, случается! Как будто подарок свыше: на, ты хотел это, получай.
А вы всегда верили в Бога?
Нет, но я изначально ощущал какую-то предрасположенность к этому. И, к счастью, обстоятельства в моей жизни сложились именно так, что я все больше убеждаюсь в том, что моя вера не случайна. При этом я совершенно спокойно воспринимаю агностиков. Отношение к Богу — это личная эволюция каждого.
Про нефотогеничный и неочевидный Петербург
Есть ли у Петербурга нефотогеничные стороны?
Наверняка многие фотографы, с которыми вы общались до меня, говорили, что есть. Но я начну издалека: каждый раз, когда я перехожу свой перекресток на углу 8-й/9-й линий и Среднего проспекта, недобрым словом вспоминаю госпожу Матвиенко… К сожалению, во время ее правления была уничтожена уникальная, вошедшая в Книгу рекордов Гиннесса, трамвайная развязка, откуда транспорт расходился в 8 частей города. Подобного не существовало во всей Европе, теперь и у нас нет. И это не говоря уже об уплотнительной застройке, изменившей в худшую сторону внешний облик нашего города сильнее, чем война и революция.
На мой взгляд, до 2000-х годов фотогеничность Петербург была абсолютной, а буквально за несколько лет, начиная с 2003-го, город стал кардинально меняться: пресловутая реклама, новые объекты инфраструктуры, провода, обилие машин и прочее сделали из него то, что мы видим сегодня. Если вы посмотрите исторические фотографии, например Бориса Смелова, то поймёте, что ему достался практически идеальный город, у которого не было визуального мусора. Но вот в современном Петербурге он в изобилии.
В Петербурге каких годов вы хотели бы оказаться?
Конечно, в каждой эпохе есть свой интерес, но моему мозгу петербуржца в 2019 году сложно взглянуть на город глазами жителя 2038-го. А вот отдельным гениальным людям удаётся предвидеть те ключевые вещи, которые изменятся в будущем. Мы же, большинство, можем только задним числом констатировать то, что ушло. Забавно: в детстве и юности, в 70-х–80-х, в то, «фотогеничное» время, которое я вроде как нахваливаю сейчас, я умудрялся завидовать фотографам начала XIX века, заставшим еще более аутентичный, «тот самый», первозданный Петербург! Понятно, что всё это аберрации личного восприятия. Своим ученикам я предлагаю тренинг, который и сам часто практикую: попробовать посмотреть на Петербург глазами человека «не отсюда», не из этого места и времени. Это очень интересный опыт.
Как неочевидно снять Казанский собор или Дворцовую площадь?
Фотография родилась более 150 лет назад. И все эти полтора века каждое новое поколение кроме очевидных ракурсов по-прежнему находит необычные виды известных мест. И причина этих фотооткрытий не только в технических возможностях, но и в неожиданности момента в плане атмосферы, погоды, природы, явлений. Мы же не знаем, что нам уготовит «горизонт событий».
«История — то, что творится сейчас».
Про коллективный фотографический разум и мастер-классы в Тбилиси
Вы регулярно проводите авторские мастер-классы по фотографии: были ли ситуации, когда вы понимали, что у вашего ученика нет таланта именно в этой сфере? Что вы делаете в таком случае?
Так обычно и бывает. В каждой группе (чаще всего из 12 человек), в среднем, двое — это чистый порох, которым достаточно лишь искры, а остальных нужно долго-долго «разогревать».
Но и тот, кто не слишком талантлив, на мастер-классе получает хорошую порцию «ремесла», которая явно не будет лишней даже в утилитарном плане. Так что смысл всегда есть.
В эфире «Школы злословия» вы говорили, что 60-е — это годы поэтов. В наши времена коллективный разум увлёкся фотографией. Можете спрогнозировать, что станет идеей фикс следующего поколения?
Сейчас мы не можем предугадать, какие возможности откроются людям будущего. Вдруг появятся какие-нибудь квантовые нейроинтерфейсы, и все смогут коллективно взаимодействовать с помощью мыслеформ, выстраивая из них совершенно невообразимые субстанции.
Представим, что современный коллективный фотографический разум принадлежит какому-то организму. На каком уровне развития этот организм? Сколько ему лет? Давайте пофантазируем.
Скорее, это даже не личность, а планетарный гиперперсонаж — некий гуманоидный нарцисс, весь смысл существования которого заключен в непрерывном, ежесекундном селфи! С приходом мобильных гаджетов фотография стала уже некой пандемией. Конечно, без знакомства с тем, что было сделано до тебя, Всё это смахивает на своеобразный «день сурка», в котором очередные поколения только и делают что «открывают Америку» и «изобретают велосипед». Причём с не меньшим усердием, радостью и, конечно, одними и теми же ошибками.
Взять те же питерские крыши: новички стабильно открывают те ракурсы, которые уже были многократно отработаны и забыты до них. И так во всём.
Каких фотографов будет знать следующее поколение, помимо вас, Максимишина, Смелова?
Мне кажется, тех, кто обновит или изменит фотографический язык. Его структура, как и структура обычного языка, непрерывно видоизменяется. Поэтика фотографии — не пустой звук. И те, кто создаст новую лексику в существующей системе, наверняка останутся в памяти.
В начале октября вы провели выездной мастер-класс в Тбилиси. Почему он проходил в грузинской столице с культурным кодом, совершенно отличным от петербургского?
В Тбилиси я провел первые годы детства и до сих пор помню свои яркие впечатления от этого благословенного места. И, кстати, я уже пытался провести мастер-класс в Грузии в 2013-м, но остался недоволен результатом. Тогда я, как и большинство неискушенных Грузией людей, попал в ловушку: жаждешь увидеть этнографию, прочувствовать дух и колорит страны, но местные гиды переводят все твои чаяния с фотографического плана исключительно на гастротуристический. Привозят в бутафорские поселения для туристов, где театрализованные «местные жители» исполняют дежурную лезгинку, попутно вливая в вас изрядное количество вина и чачи вперемешку с хинкали и шашлыками… В итоге ты видишь некую стилизованную декорацию вместо города. Поэтому пришлось вернуться в Грузию этой осенью (авт. — улыбается).
Общеизвестно, что Тбилиси — very friendly место, но нужно попасть именно в нетуристическое время в нетуристическую обстановку. Там все кадры. Поэтому мы ходили с утра на рынок, когда на нём разгружали мясо и прочие продукты, и это было зрелищно! Кроме того, нам удалось попасть на местный день города — праздник «Тбилисоба», когда гуляют все и вся, что просто супер для уличных фотографов. Но самое большее впечатление, конечно, — это люди! Представьте: толпа из 15 «фотиков» заходит в ваш незапертый двор, а оттуда и в вашу открытую квартиру, и тут же начинает у вас в доме свободно снимать все вокруг, а вы не только не возмущаетесь и не звоните в полицию, но, напротив, с удовольствием балагурите с непрошенными гостями, и даже угощаете их чем-нибудь вкусненьким! Так вот — для Тбилиси это нормально, во всяком случае пока. А для нас — неожиданность и «разрыв шаблона». Но именно это мне и нравится! Это мой любимый стиль: «Если тебе дают линованную бумагу, пиши поперёк». Не делай то, чего от тебя ожидают, а посмотри с другой стороны, где всё не так очевидно.
Можно я вас сфотографирую?
Александр, допустим, вам поступает предложение, которое вы не хотите принимать, но ценник уж очень велик. Катастрофически велик. Примете?
Конечно. Я поэтому и ставлю совершенно невообразимый ценник на свои свадебные фотосессии, которые уже не практикую «каждодневно». Но если я предлагаю такую цену, то, будьте уверены, отработаю на все 100 %. Я же профессионал, значит, должен сделать, как минимум, качественно. Но если меня попросят снять первую брачную ночь, я откажусь, это не мое. И размер гонорара тут не сможет повлиять.
Вы когда-нибудь снимали «ню»?
Снимал. Я много жанров перепробовал, прежде чем заняться тем, чем занимаюсь сейчас. Когда ты начинающий фотограф и находишься на большой белой плоскости, пока не попробуешь разные точки, не сможешь нарисовать свой вектор. Поэтому я экспериментировал с жанрами.
Насколько этично фотографировать незнакомых людей?
Этот вопрос можно сформулировать иначе, что я и сделал, вынеся его в анонс своего мастер-класса: «Как подойти к прохожему на улице, щёлкнуть его и не получить по морде?» (авт. — смеётся).
На Youtube есть несколько видео, где вы снимаете. Со стороны это выглядит как моментальный выстрел, люди в этот миг не успевают понять, что их сфотографировали. В этом секрет Александра Петросяна?
Знаете, все способы хороши, но для меня удобен такой подход, потому что я — лентяй и скрытый интроверт. Иначе, наверняка бы поговорив с человеком, возможно, получил бы разрешение на более вдумчивую, неспешную съемку какой-нибудь истории с его участием. Но поскольку мне не особо интересно подолгу сосредотачиваться на одном сюжете, то для меня привычнее вот так — «моментальным выстрелом».
«В какой-то степени я отъявленный рецидивист, потому что формально не имею никакого права снимать вас на улице и публиковать вашу фотографию без юридического разрешения. Но уже много десятилетий подряд это делается ежедневно, и не только мной, но и миллионами других фотографов. Поэтому все фотографы — злостные преступники, которые должны были бы уже постоянно сидеть в тюрьме и платить всевозможные штрафы всем вокруг».
В 1979 году мне подарили первый фотоаппарат, и с тех пор прошло уже почти 40 лет. За эти годы случаев, когда мне действительно могли бы настучать по голове, было меньше, чем пальцев на руках. Это, мне кажется, говорит о том, что мой подход к фотосъёмке достаточно безопасен.
И, отвечая на ваш вопрос об этичности: я отношусь к своей работе с той же заповедью, как и врачи — по возможности не навреди. Если делаешь что-то на грани, старайся, чтобы человеку от этой фотографии не стало хуже. Это главное, что должно быть у тебя внутри.
Для человека кадр может быть совершенно неудачным — нос кривоват или лицо толстовато, а на ваш взгляд, снимок несёт художественную и смысловую ценность. Как быть?
В спорных ситуациях я всегда стараюсь объяснять причину своих действий. Но были и случаи, когда мои кадры снимались с публикации. Например, я попал на свадьбу высокопоставленной пары во время визита в Армению и, не зная этого, сделал пару снимков. Кадры использовали в «Коммерсанте» как иллюстрацию темы жизни в стране. А потом в редакции раздался звонок возмущенной героини фотографии, она заявила, что на снимке не очень красива и потребовала убрать. Мы пошли навстречу, фото были удалены из публикации.
Я начинал фотографировать в советское время. Тогда люди, попадавшие в кадр, говорили: «О, снимать будешь? Ну давай, сделай милость, увековечь!» Потом пришли другие времена: когда люди, снятые без разрешения, желали заполучить фотографа на растерзание... А в наши дни мы — слишком мелкая мишень: кому нужен фотограф, разве что денег состричь хоть сколько-то за публикацию и съёмку без предупреждения. Фотография — это же отражение жизни, её изменчивости и ценностей на данный момент, логично, что и реакция людей разная. Поэтому отношение к снимающей братии будет и дальше трансформироваться.
Ваши фотографии часто воруют?
Постоянно и в больших количествах. Самый громкий прецедент связан с банком «Санкт-Петербург». Как-то ко мне пришла девушка и захотела купить несколько фотографий, мол, очень понравились. Я продал за какие-то копейки. А через год в аптеке случайно увидел, что женщина расплачивается банковской картой «Санкт-Петербурга», на которой напечатана одна из этих фотографий. Я подал иск о нарушении своих авторских прав и выиграл дело. По поводу же интернет-пабликов, где активно используются мои снимки, я давно перестал возмущаться, считаю это такой народной известностью.
Блиц: 5 вопросов не фотографу, а человеку — Александру Петросяну
Вы можете представить, что когда-нибудь уедете из Петербурга?
Вполне могу, но потом начинаю реально представлять, как я это делаю… и в голове сразу вопрос: а смысл? Только если совсем приспичит. Но был бы моложе, точно махнул бы куда-нибудь.
Что-то трогало вас во время съемки настолько, что вы плакали?
Было дело: помните фотографию с одиноким ветераном на параде? Я абсолютно не сентиментальный человек, но в тот раз накатило.
Представьте ситуацию: вы просыпаетесь и понимаете, что вас никто не знает. Никто вокруг не помнит, что был такой известный фотограф, и творчество его любили. Просто живёт в Петербурге Александр, фамилия его Петросян. Что вы почувствуете?
Эта ситуация, в миниатюре, происходит со мной регулярно. Неделю ничего не выкладываешь в соцсети, и тебя все забывают. Более того, забывают и отписываются, даже если делаешь публикации непрерывно… И мне это нравится! Во-первых, это словно судьба тычет носом в твои гордыню и тщеславие, которые уже привыкли, как к наркотику, к комментариям: «О, это круто, ах, это классно». Во-вторых, проще делать новый шаг, когда от тебя никто ничего не ждёт. Все забыли про твою высокую планку и воспринимают твое «новое» с нуля, даже если все твои потуги — слабое повторение себя прежнего.
Каждый раз начинай всё, как будто ничего до и не было — я считаю, что только так нужно поступать.
Вы счастливый человек?
Хороший вопрос. По идее, тут можно было сказать: без комментариев (авт. — смеется) и закончить разговор. Но я пытаюсь научиться осознанно чувствовать счастье в каждом моменте. Его ведь ощущаешь обычно опосредованно: я выиграл миллион — я счастливый. Но вот даже сейчас: я пью воду, приятно беседую, музыка играет — и мне хорошо. И если такие моменты проживать осознанно, постоянно получаешь поводы, чтобы быть счастливым.
Верующие люди говорят: если ты обрёл полноту отношений с Всевышним, то суета становится для тебя несущественной. Мне кажется, суть в том, чтобы получить нечто большее, чем наши текущие горизонты, в которые мы погружены. Все эти «заработать побольше денег», «стать крутым», «прославиться» и т. п.
И что же самое важное в жизни?
Стать в конце человеком лучшим, чем ты был в начале. Это и есть эволюция.