• Текст: Юрий Пирютко, Анастасия Чайковская
  • N 48/62

«Адреса» по адресам

В 2013 году Журнал Учёта Вечных Ценностей отмечает своё десятилетие. К этой круглой дате мы готовились все десять лет, откладывая от каждого тиража небольшую «заначку». Так что теперь смогли организовать познавательную «игру по станциям». Суть её в том, что в разных (неважно — каких!) торговых точках, расположенных во всех районах Петербурга, можно приобрести различные старые выпуски «Адресов».

Напомним, что срок годности нашего журнала не ограничен. Объехав весь город, вполне реально собрать все выпуски, кроме редчайших. А чтобы поиски журнала принесли реальную пользу, наши авторы провели серьёзную научно-исследовательскую работу и подготовили «жизнеописания» всех зданий, где мы разместили номера журнала. Столь необычный метод выбора объектов для краеведческого исследования дал свои плоды: в их числе оказались малоизученные адреса, представляющие очевидный историко-культурный интерес. Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.

Лиговский проспект, дом № 10

В 1847–1851 годах в Северной столице происходит строительство Николаевского вокзала — артерии, соединяющей Санкт-Петербург и Москву. Приказ Николая Первого о том, «чтобы сторона, противоположная станции С.-Петербурго-Московской железной дороги в здешней столице была застроена приличными сооружениями», повлёк за собой идею строительства гостиницы. Специально для этого перед вокзалом было расчищено пространство под площадь, план которой в 1844 году разработал архитектор Н. Е. Ефимов.

Участок, где ныне располагается гостиница, для строительства был отдан купцу Пономарёву. Однако процесс продвигался крайне медленно, и участок был спешно передан коллежскому советнику графу Стенбок-Фермору, владельцу нескольких доходных домов в городе. Граф видел предназначение будущего здания под место проведения маскарадов и азартных игр. Императору эта идея пришлась не по душе, вследствие чего дом, построенный здесь по проекту А. П. Гемилиана, был продан княгине Вачнадзе. С её легкой руки участок на этом месте превратился в гостиницу «Знаменскую» на 85 номеров с зимним садом для проведения танцев и концертов.

Здание неоднократно перестраивалось: в конце 1870-х годов архитектор И. И. Климов переделал часть фасада и надстроил пятый этаж с расположенной в нём мансардой для почётного гражданина Н. В. Тулякова. Двадцать лет спустя новый владелец дома, купец В. И. Соловьёв надстроил шестой этаж, а архитектор А. С. Хренов вновь изменил внешний вид здания. Количество номеров увеличилось до ста пятидесяти, многие из них были отделаны с помпезностью и шиком. Гостиница получила четыре звезды и новое имя — «Большая Северная». Любопытный пиар-ход, как мы бы сейчас сказали, предпринял Соловьёв для поднятия статуса своего дела. В конце XIX века он приобрёл «пароконный омнибус при кучере», курсирующий от гостиницы ко всем вокзалам Петербурга.

26_I010870.jpg
Фотография Ивана Карпова

После большевистского переворота и национализации всех крупных и мелких предприятий здание перешло в распоряжение Управления Октябрьской (бывшей Николаевской) железной дороги. С этого момента гостиница, получившая то же «большевистское» название, что и вокзал, переживает самую необычную и неожиданную из своих метаморфоз. Интерьеры роскошных меблированных комнат, о которых с грустью вспоминали прежние жильцы, были упрощены и приспособлены под городское общежитие пролетариата.

Во время государственного переворота численность малолетних преступников значительно увеличилась, и «Октябрьская» стала приютом для таких «неблагонадёжных субъектов». В частности для детей-беспризорников, занимающихся мелким грабежом и мошенничеством. Городское общежитие пролетариата, или попросту ГОП, снискало среди горожан определённую славу. Обитателей гостиницы стали звать «гопниками», вследствие чего в петербургском фольклоре появилось выражение: «Количество гопников измеряется в лигах». Позже, желая приструнить невежливого человека или наглеца, жители Петрограда, а затем и Ленинграда, произносили кодовую фразу: «Вы что, на Лиговке живёте?».

В годы НЭПа, стремясь увидеть воочию Колыбель революции, в город стекались люди не только
из различных уголков России, но и со всего мира. Вследствие этого в Ленинграде активно строились дома для приезжающих, и в конце 1929 года помещения бывшей гостиницы были освобождены к началу ремонтных работ. «Октябрьская» вновь готовилась принять гостей ковровыми дорожками и богатством интерьеров.

В годы Великой Отечественной войны гостиница превратилась в стационар работников трамвайно-троллейбусного транспорта, а после снятия блокады заработала в прежнем режиме. Следующую реконструкцию произвели перед проведением Олимпиады 1980 года. Работа над фасадом производилась по проекту 1971 года для достижения гармонии ансамбля вокзала и гостиницы.

За долгую историю существования гостиницы здесь жили М. Е. Салтыков-Щедрин, террорист Д. В. Каракозов, готовивший покушение на Александра Второго, нелегально проводили собрания будущие вожди большевизма, а позже здесь останавливался писатель М. Зощенко и многие другие, чьи патетические, громкие, увещевательные, доверительные, противоречивые речи помнят стены здания на Лиговском проспекте.

А.Ч.

 

Невский проспект, дом № 46

Известное здание Московского купеческого банка по адресу Невский, 46 хранит в себе немало историй. Горожанам оно знакомо под разными названиями: «Банковский дом», кинотеатр, закусочная, стоматология, театр, но первый одноэтажный дом, построенный на этом участке в 1745–1746 годах, имеет мало общего с тем зданием, которое мы наблюдаем сейчас.

Дом был построен по приказу императрицы Елизаветы для своего кофишенка А. Саблукова — смотрителя, состоящего при дворе и следящего за безупречным приготовлением кофе для царствующей особы.

По своему архитектурному образу и задумке это здание являлось аналогом соседнего, сорок восьмого, принадлежащего архитектору М. Г. Земцову, который начал возводить на этом участке свой собственный дом в 1740 году. Строение, однако, так и не было закончено по причине смерти великого зодчего в 1743-м, и через пять лет участок был выкуплен у вдовы Земцова. Неоднократно меняя затем своих владельцев, здание дошло до наших дней в своём последнем обличии торгового дома «Пассаж».

В 1750-х — начале 1760-х в будущем здании банка квартировал зодчий Ф. Б. Растрелли, в то время строивший Зимний дворец и Смольный монастырь. После него домом владели армянский купец М. А. Худобашев и портной А. Венкет.

В 1817 году в этом доме И. П. Беггров открыл литографическую мастерскую и магазин по продаже предметов искусства, а уже в 1823 году на месте старой постройки архитектором М. А. Ливеном был возведён новый четырёхэтажный дом для купца Лихачёва, который имел звание потомственного почётного гражданина Санкт-Петербурга. К 1830 году участок на Невском стал принадлежать действительному статскому советнику Сутгофу. В его доме вновь стала располагаться мастерская Беггрова, только уже не Ивана, а его младшего брата Карла, также занимавшегося живописью и литографией. Карл Беггров служил литографом при Главном управлении путей сообщения и публичных заведений. Впоследствии он был приглашён для работы
в Зимний дворец для рисования портретов высокопоставленных лиц — Александра Певрого и Николая Первого.

26_I011088.jpg
Фотография Ивана Карпова

Очередная реконструкция ожидала здание в 1896 году, когда по проекту архитектора А. К. Гам-мерштедта дом был приспособлен для частного коммерческого банка.

Чем ближе становился XX век, тем отчётливее ощущалось веяние новой эпохи: потрескивали радиоприёмники, излучали свет кинопроекторы… В доме № 46 по Невскому проспекту, в бывшем магазине фирмы «Норденштрём», переоборудованном для нужд детища двадцатого столетия в 1896 году состоялась торжественная демонстрация «Синематографа Люмьер». Это был один из первых киносеансов, положивших начало развитию нового вида искусства. «Фильму» с того дня стали показывать на Невском, 46 (в кинотеатре «Биограф») регулярно.

В 1901–1902 годах по проекту русского архитектора Л. Н. Бенуа инженером Н. В. Смирновым строится новое здание — на этот раз для отделения Московского купеческого банка в Петербурге. Дому, которому были присущи чёткость архитектурной композиции, элегантность форм, выбитые по верхней части фасада маскароны женских головок, головы львов, облицовка валаамским гранитом, трёхгранные стеклянные эркеры и лежачие окна-витрины, было суждено стать образчиком стиля модерн. Таким оно дошло до наших дней.

Архитектурное сооружение имело симметричный фасад с трёхступенчатым аттиком, два его нижних этажа были облицованы красным гранитом и оформлены витринными окнами, в уровнях третьего и четвёртого по сторонам от центральной оси Л. Н. Бенуа предусмотрел два металлических остеклённых эркера. В их оформлении, а также балконов, аттика и венчающего карниза использовался металл художественной ковки с текучими линиями растительного орнамента. Филёнки над окнами второго этажа и в аттике были выполнены из мрамора. Наиболее уникальным элементом отделки фасада являлся керамический фриз (декоративная композиция в виде горизонтальной полосы, увенчивающей часть здания), предположительно выполненный по авторским рисункам самого Бенуа и изготовленный парижской фирмой «Эмиль Лиолер».

При строительстве здания не обошлось без курьёза. Помещения, выходящие окнами и дверьми на Невский проспект, были «перехвачены» и переданы в собственность нескольким предприимчивым арендаторам, в силу чего Бенуа предложил разместить банк во флигелях, и в 1900–1910 годах в помещениях банка располагался магазин оптики И. Э. Милька, чья фирма в 1873 году была удостоена звания поставщика Петербургской глазной лечебницы. Среди прочих заказов лорнетов  и готовален для людей из дворянского сословия, фирма изготовляла очки и для царской семьи — для императрицы Марии Александровны и императора Александра Второго. В начале ХХ века фирма носила звание «Оптик Двора Его Величества и Её Королевского Величества королевы эллинов», изделия получали награды на престижных отечественных и международных выставках, в том числе и на Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году и на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году. Помимо прочего, русский драматург и писатель А. П. Чехов заказывал своё знаменитое пенсне именно в этом магазине, а в Петербургском отделении фирмы, будучи ребёнком, работал будущий заслуженный артист РСФСР Антоний Марцельевич Ходурский.

Также в доме на Невском, 46 располагался ресторан «Квисисана». Скандально известное своей разнузданной весёлостью и «богемностью» заведение было местом для встреч многих литераторов и художников, среди которых были Ю. Анненков и А. Ремизов. Респектабельные горожане неодобрительно отзывались о заведении: «Все больны венерическими болезнями, здоровый человек — это редкость. Но это только повод для гордости, так как в этой среде это модно». Самому ресторану один из журналистов того времени дал такую характеристику: «Это ресторанчик дурного тона с тухлыми котлетами на маргарине, разбитым пианино и жидким кофе». Так в петербургском фольклоре появилась поговорка, которую любили ввернуть в беседе франтоватые щёголи: «Mens sana in "Quisisana"» («Здоровый дух в "Квисисане"»). Несмотря на общественное пренебрежение, ресторан оставался одним из наиболее популярных заведений, а впоследствии легко преобразился в обычную закусочную, куда захаживали студенты, желающие получить за 10–20 копеек салат, или же за пять — хлеб с бужениной в механическом буфете-автомате.

Продолжая список компаний, арендовавших помещение, стоит отметить музыкальные и драматические курсы Б. В. Поллака, общество страхования транспортов «Волга», зубоврачебную лечебницу-школу И. А. Пашутина, преемницей которой является нынешняя стоматология в этом доме. После революции на базе национализированной зубоврачебной лечебницы была создана показательная амбулатория при Институте Общественного Зубоврачевания, впоследствии названная Центральной стоматологической поликлиникой № 1 Ленгорздравотдела  (1939–1954).

В советские годы на месте ресторана «Квисисана» было открыто кафе самообслуживания «Театральное», а в 1961 году, после реконструкции и перестройки дома, в нём был размещён первый в Ленинграде торговый комплекс с рестораном «Нева». В 1997 году на месте ресторана появилось казино «Голливуд», которое также было вскоре закрыто. Сейчас в здании располагается городская стоматологическая клиника и Парк культуры и чтения.

Дом, меняющий своё назначение и обитателей, терпящий многочисленные реконструкции и строительства, кажется, наконец-то обрёл долгожданный покой…

А.Ч.

 

Невский проспект, дом № 78

20 июля 1882 года под управлением механика Ивана Голубева был опробован первый в мире самолёт, изобретённый и сконструированный русским контр-адмиралом Александром Фёдоровичем Можайским.

Специальный наклонённый помост помог самолёту набрать скорость и подняться в воздух. Однако, пролетев над площадкой около двухсот метров, крылатая машина накренилась, задела крылом землю и рухнула вниз. Сенсация тем не менее состоялась. Можайский осуществил свою идею и стал первым человеком, поднявшим в небо «аппарат, тяжелее воздуха».

В память об этом выдающемся человеке в нашем городе по адресу Невский проспект, 78 — месту жительства А. Ф. Можайского — была установлена мемориальная доска. История этого углового дома, розовый фасад которого одной своей стороной смотрит на Невский, а другой — на Литейный проспект, восходит к концу XVIII века.

Бывшее здесь здание было перестроено в 1870 году в доходный дом архитектором Е. П. Варгиным для почётного гражданина Петер-бурга, известного купца А. М. Тупикова. Пере-стройка отвечала эклектическому стилю. А несколько лет спустя рустовка, ажурные ограждения балконов, плавное очертание фасада дополнил архитектор Ю. О. Дютель. Он надстроил над этим домом пятый этаж, сделав дугообразный фронтон и добавив ряд новых элементов декора.

В XX веке доходный дом превратился в здание для аренды помещений различных предприятий. Так, известное «Товарищество резиновой мануфактуры "Треугольник"» имело там склад изделий.

Невский проспект, 78.jpg
Фотография Ивана Карпова
К концу XIX века в России сложилось мнение, что надпись на товарах «made in USA» является синонимом к слову «качество», и упоминание Америки в названии российского предприятия служило гарантией высокого уровня производства и надёжности. Фердинанд Краузкопф, коммерсант из Гамбурга, который приехал в Россию с целью наладить в Петербурге резиновое производство, об этой особенности знал и предприятие своё назвал не иначе как «Товарищество российско-американской резиновой мануфактуры» (ТРАРМ). Впрочем, существует мнение, что в Германии предприниматель занимался продажей галошей именно американского изготовления, и знакомство с американскими методами производства явилось мотивом для создания именно такой отрасли производства, в которой Россия имела острую необходимость. Форсировано развивающаяся промышленность нуждалась в шинах, наносных рукавах, шкивных ремнях, в транспортном и конвейерном производстве, а потребности индивидуальных покупателей и вовсе составляли необозримое поле для прибыли.

Первая продукция была выпущена в 1860 году, в августе того же года первые изделия нового предприятия поступили в продажу. Уже в октябре, всего через два месяца после пробного выпуска, компания стала выпускать до 1000 пар галош в день. Вскоре начался экспорт продукции в Европу и в самые отдалённые части России.

 В XX веке фабрика разрослась до гигантских размеров — её корпуса тянулись по Обводному каналу на две с половиной трамвайные остановки, то есть на километр. Хозяйство предприятия было обширным. Здесь находились свои конюшни, гужевой транспорт для перевозки продукции. Ассортимент и количество резиновых изделий значительно возросли, вокруг производственных корпусов и на соседних улицах находились дома для рабочих, школа, ясли, клуб, библиотека, бильярдная и лечебные кабинеты. С 1908 года ТРАРМ закрепило за собой название «Треугольник», соответствующее торговому знаку, который был выбран как простой и запоминающийся неграмотному покупателю символ. Галоши шли в ногу со временем, и становились неотъемлемым атрибутом костюма рабочих, крестьян, дворников, извозчиков, чиновников и купцов.

Одновременно с арендуемыми для склада помещениями в доме № 78 на Невском проспекте находились художественно-промышленное бюро, кинотеатр «Премьер», популярный фотосалон «Р. Шарль» и фирма «Ф. Винтер в С.-Петербурге» и «Дом часов Ф. Винтер». Здесь продавались различные часовые механизмы, которые мастера собирали, ремонтировали или переделывали из приобретённых у оптовиков деталей и готовых изделий. Сам Фридрих Винтер умер в 1893 году после аварии во время работ на одной из башен, но продажа часов тем не закончилась. Его жена, Алвина Винтер, стала успешно управлять небольшой фирмой покойного мужа, проживая по месту работы, в квартире на Невском проспекте, находящейся над складом часов. К 1910 году магазин стал одной из самых конкурентоспособных фирм по продаже часов: среди клиентов были великие князья, владельцы банков и фабрик, покупающие в магазине пользовавшиеся в те годы особой популярностью настенные часы. Также дополнительным источником дохода компании стала сборка и выдача напрокат счётчиков на автомобили — таксометров.

После революции 1917-го года последовала национализация, один за другим в доме № 78 открывались и так же быстро закрывались торговые лавки. В послевоенные годы здесь расположился гастроном и магазин марок, книжный магазин «Наука» и магазин № 6 Ленинградского книготоргового объединения «Ленкнига».

А.Ч.

 

Балканская площадь, дом № 5

На месте Балканской площади у станции метро «Купчино» находилась до начала 1960-х годов деревня Купчино, давшая название большому жилому району современного Петербурга. Название деревни, впервые упоминаемой в 1619 году и именовавшейся до конца XVIII века Купсила, Купсияйта, Купсино, происходит, по-видимому, от финского слова «мост» (silta), но существует версия, будто оно образовано от слова «купец». В деревне в 1906 году по проекту архитектора И. Т. Соколова и гражданского инженера В. В. Сарандинаки построили деревянную церковь преподобного Герасима, при которой было небольшое кладбище. Церковь закрыли в 1938 году и вскоре снесли. Никаких следов прежней застройки Купчина не сохранилось.

Топонимика современного Купчина сформировалась в 1970-е годы. Предполагалось, что «названия улиц в районе нового строительства» будут посвящены «теме социалистических стран, расположенных на Балканском полуострове». Тем не менее, нашлось место для Пражской, Бухарестской и даже улицы Турку.

Именем известного чешского писателя Ярослава Гашека названа улица, прямо упирающаяся в торговый комплекс на западной стороне Балканской площади, где был поставлен в апреле 2003 года памятник бравому солдату Швейку (скульптор Д. Б. Пахомов, под руководством А. С. Чаркина). Через два года памятник перенесли на новое место, неподалёку от входа в книжный магазин. Бронзовый солдат Швейк изображен таким, каким его создал чешский иллюстратор Йозеф Лада; причём его рост именно 1 м 60 см, как указано в романе Гашека.

26_I011682.jpg
Фотография Ивана Карпова

Начало торговому комплексу, принёсшему определённое оживление в облик Купчина, застроенного стандартными типовыми домами, было положено ещё в 1994 году. Тогда холдинговая компания возвела здесь пять металлокаркасных павильонов, предназначенных для мелкой розничной торговли. Через три года было сооружено двухэтажное здание павильона «Пассаж», предполагавшее другой формат: с крупными магазинами и зонами для отдыха и развлечения. С 2002 года началось осуществление проекта капитальной реконструкции, разработанного в архитектурной мастерской Владимира Максимовича Фрайфельда. «Визитной карточкой» обновлённого комплекса стал трёхэтажный корпус «Пирамида» с полностью остеклёнными фасадами, открытый в 2004 году. Строительство и оборудование новых корпусов продолжается. В сентябре 2013 года откроется вторая очередь комплекса торговых галерей «Балкания NOVA».

Торгово-развлекательный комплекс «Балканский» ныне представляет собой пять корпусов разной высоты и объёма, соединённых друг с другом галереями на уровне 2-го этажа, общей площадью
53,5 тысяч квадратных метров. Здесь более 700 торговых точек. Южную сторону площади охватывает полудуга комплекса «Балкания NOVA» (75 тыс. кв.м), строящегося с 2006 года и ныне почти вплотную подошедшего к «Балканскому». Теперь можно пройти, не выходя на улицу, от кинотеатра «Кронверк Синема» в северном корпусе под названием «Вернисаж» до магазина «Домовой» в «Балкании» и дальше до кинотеатра «Мираж Синема». Если не заходить в магазины, супемаркеты, фудкорт «Ресторанный дворик», на ледовый каток и детские площадки, путь займёт около 20 минут.

Книжный магазин находится в 9-этажном торгово-офисном корпусе «Балканский-4», открытом в 2006 году. Здесь также поместились магазины одежды и обуви, универмаг детских товаров, фитнес-клуб, а на верхних этажах офисные помещения с оборудованным конференц-залом.

Сооружения торгово-развлекательного комплекса выполнены с применением высоких технологий и внешне представляют собой достаточно выразительную композицию, оживляющую купчинские перспективы. Правда, бесконечные внутренние пространства, рассчитанные на гораздо большее количество покупателей, чем их там бывает, отпугивают своей безжизненностью.

Ю.П.

 

Невский проспект, дом № 13

В середине 1760-х годов произошла разборка возведённого в 1755 году на участке между Мойкой и Малой Морской улицей деревянного Зимнего дворца императрицы Елизаветы Петровны. Однако некоторые его части с кирпичными стенами ещё сохранялись, и в бывшем Тронном зале разместилась мастерская Э.-М. Фальконе, прибывшего в 1766 году в Петербург для начала работы над памятником Петру Первому. Его мастерская располагалась как раз на том месте, где позже, на углу Большой Морской и Невского, был построен четырёхэтажный жилой дом — один из первых доходных домов Петербурга.

Во времена Екатерины Второй существовали планы постройки на этом месте дворца наследника, великого князя Павла Петровича, здания Кабинета Её Императорского Величества. Павел Первый хотел соорудить городской театр, проект которого разработал Винцент Бренна, но участок так и оставался незастроенным. За деревянным забором простирался пустырь, в середине которого была такая глубокая лужа, что дети из соседних домов катались по ней на лодочке. Хозяином участка с 1802 года стал откупщик А. И. Перетц, владевший бывшим Чичеринским домом на другой стороне Большой Морской, но вскоре он продал место братьям Степану и Григорию Фёдоровичам Чаплиным.

26_I011151.jpg
Фотография Ивана Карпова

Братья вели обширную торговлю мехами и чаем, доставляя в столицу товары из Китая и российских владений на Камчатке и в Америке. Магазин Чаплиных занимал первый этаж дома со срезанным углом, выходящего фасадами под треугольными фронтонами на Невский и Большую Морскую. Лаконичный декор безордерного классицизма включает львиные маски над окнами 1-го этажа, балкончики на гранитных консолях и элегантные сандрики над окнами 3-го этажа. Дом был закончен постройкой в 1806 году, имя архитектора не известно, но предполагается авторство 23-летнего Викентия Беретти, только что окончившего Академию художеств, а позднее известного замечательными деревянными усадебными домами в Осиновой роще и Богословке (один сгорел, а другой был разобран в конце ХХ века).

Чаплинский дом, в 1870-е годы сменивший владельцев, дошёл до нашего времени без значительных изменений. Среди его жильцов можно назвать несколько интересных имён. Здесь снимали квартиру братья Завадовские: Александр и Василий, сыновья первого министра народного просвещения России графа Петра Васильевича Завадовского. Приятель Александра, его тёзка А. С. Грибоедов как-то пригласил сюда 18-летнюю балерину Авдотью Истомину, что послужило причиной «четверной дуэли» 12 ноября 1817 года. Завадовский стрелялся с кавалергардом Василием Шереметевым, претендовавшим на сердце танцовщицы. Их секунданты, Грибоедов и Александр Якубович, тоже должны были стреляться, но Шереметев погиб, поэтому дуэль секундантов состоялась через полгода в Тифлисе, когда Якубович прострелил руку автору «Горя от ума».

С женой Василия Завадовского, красавицей Еленой Михайловной, урождённой графиней Влодек, был знаком А. С. Пушкин, изобразивший её «блиставшей мраморной красою» Ниной Воронской в 8-й главе «Евгения Онегина». Пушкин, азартный игрок, бывал в этом доме в начале 1830-х годов, когда здесь держал карточный стол знаменитый Василий Семёнович Огонь-Догановский, черты которого узнаются в «славном Чекалинском» из повести «Пиковая дама».

Снимали здесь квартиры: архивист и историк, автор «Словаря достопамятных людей Русской земли» Д. Н. Бантыш-Каменский; журналист Н. И. Тарасенко-Отрешков, в качестве члена Опеки над детьми Пушкина проведший описание его библиотеки; литературный и музыкальный критик А. Н.  Улыбышев, привёзший в Петербург 19-летнего композитора Милия Алексеевича Балакирева, будущего вождя «Могучей кучки». Жил в чаплинском доме в 1860-е годы Модест Петрович Мусоргский.

С 1908 года в нижнем этаже дома открылся книжный магазин Товарищества М. О. Вольфа, основатель которого занимался книжной торговлей и издательской деятельностью с 1848 года. Среди многочисленных издательских проектов Маврикия Вольфа — существующий до сих пор журнал «Вокруг света». После революции в доме № 13 на Невском находилось Петроградское отделение Госиздата, с 1960-х годов размещался магазин «Книги стран народной демократии», переименованный в «Мир», прежде чем исчезнуть в годы перестройки.

Литературная слава дома оказалась продолжена в конце ХХ века. В 1988 году, незадолго до своей кончины, здесь поселилась вернувшаяся из эмиграции 93-летняя Ирина Одоевцева (Ираида Густавовна Гейнеке), помнившая Серебряный век русской литературы, входившая в круг Н. С. Гумилёва, Г. В.  Иванова, О. Э. Мандельштама.

Ю.П.

 

Кирочная улица, дом № 23

В первой половине XVIII века на территории Литейной (Артиллерийской) слободы был проложен ряд улиц-линий. Четвёртая из этих линий является современной Кирочной улицей. Её название произошло от лютеранской кирхи (церкви) Святой Анны, здание которой было перенесено на эту улицу в 1820-х годах. Век спустя, в 1932 году улица была переименована в честь М. Е. Салтыкова-Щедрина, а на заре становления постсоветской России, в 1998 году, ей возвратили прежнее название.

На углу Кирочной и Восстания в 1881 году по проекту техника Михаила Андреева был построен доходный дом в популярном в те годы эклектическом стиле.

В своё время в нём квартировал русский хирург, основатель хирургической научной школы, один из основоположников сосудистой, эндокринной, военно-полевой хирургии в СССР — В. А. Оппель,
в память о котором на одной из стен дома установлена мемориальная доска. Его врачебные изыскания внесли значительный вклад в разработку обезболивающих средств и не утеряли своего значения в современной анестезиологии.

В конце XIX века в одной из квартир этого углового дома проживал Яков Миронович Симонович, известный врач и педагог, и его жена Аделаида Семёновна. Во время поездки в Швейцарию, куда в конце столетия на отдых и лечение ездила вся российская знать, супруги встретились с А. И. Герценом, которого буквально боготворили. Разговор, поначалу касавшийся только общественных вопросов и политики, затронул проблему эмиграции. Именно эта тема повлияла на дальнейшую судьбу Симоновичей и в некотором роде на судьбу дома № 23 на Кирочной улице: семья врача отринула идею эмиграции и вернулась в Россию, в квартиру, которая стала приютом для столичной интеллигенции.

26_I010908.jpg
Фотография Ивана Карпова

По приезде в Петербург Аделаида Семёновна, вдохновлённая беседой с писателем о благе работы во имя общества, при горячей поддержке мужа открыла первый в истории России детский сад, который сохранился и до наших дней по адресу Ковенский переулок, д. 5, кв. 2. Одновременно с этим она начинала издавать журнал «Детский сад», посвящённый вопросам дошкольного образования. С того времени квартира супругов превратилась в модный салон для встреч художников и видных деятелей искусства.

Младшая дочь, Нина Яковлевна писала в своих воспоминаниях: «Приходили гости: Дервиз, Серов, Врубель. Дервиз пел романсы, а затем принимались за рисование Серов, Врубель, Дервиз и старшая сестра Маша, скульптор. Когда уставали рисовать, начиналась шумная беготня в большом зале, где были нагромождены парты у стен. Серов изображал шимпанзе, скакал по партам с необыкновенной лёгкостью… Михаил Александрович [Врубель. — прим. автора] затевал игры. Он с видом фокусника вынимал из цилиндра бумажки с записанными нами вопросами, на которые давал ответ раньше, чем прочтёт записку, уже из цилиндра извлеченную в свёрнутом виде, белевшую в его пальцах… Потом чай с неизменным ситным и, ради праздника, с колбасой».

Художник Валентин Серов был дружен с семьёй Симоновичей, Аделаида Семёновна приходилась ему тётей по материнской линии, он часто жил у них и неоднократно рисовал портреты со старшей дочери, Марии Яковлевны. Обстановка «семейности» и домашнего очага в доме на Кирочной привлекала его и сыграла преобладающую роль в формировании характера художника, возымев огромное влияние на склад убеждений и принципов. Сам Серов о принципах говорил, что их у него мало, но за них он держится крепко. Художник регулярно появлялся на субботних вечерах, которые устраивали домочадцы, а позднее женился на девушке из этой семьи — Ольге Фёдоровне Трубниковой, приёмной дочери Симоновичей, которую супруги взяли на воспитание после смерти её отца, пациента Якова Мироновича.

А.Ч.

    

Каменноостровский проспект, дом № 42

Дворец культуры имени Ленсовета принадлежит к немногим сохранившимся в современном Петербурге памятникам «ленинградского конструктивизма» — архитектуры 1920–1930-х годов, для которой была характерна геометричность объёмов, строгая функциональность, лаконизм и чёткость художественного образа. К сожалению, над ним нависает угроза уничтожения: в прессе появились слухи, будто компания, владеющая зданием, предполагает восстановление на этом месте комплекса «Спортинг-паласа», открытого в январе 1911 года.

Сто лет назад предприниматели, точно так же, как и нынешние, любили слова, звучащие «по-иностранному». «Палас» на Каменноостровском проспекте не назвали попросту «Дворцом спорта», а входивший в комплекс крытый каток для занятий на роликовых коньках именовался «скетинг-рингом». Вложились в спортивно-развлекательный комплекс, где находились крупнейший в городе кинематограф и театральный зал, «мучные короли» — братья Александр и Николай Башкировы.

26_I011451.jpg
Фотография Ивана Карпова

Фасады «Спортинг-паласа» были решены в духе неоклассицизма. Главный вход декорирован, по проекту Андрея Белогруда, как отлитая в бетоне вариация на тему архитектурного шедевра Доменико Жилярди — конного двора в Кузьминках. Вскоре после открытия дворца, в марте 1911 года, в нём проходил первый в России теннисный турнир на закрытом корте, в котором одержал победу 18-летний граф Михаил Сумароков-Эльстон, впоследствии один из известных в мире теннисистов. На театральной сцене выступали А. Д. Вяльцева, Н. И. Тамара и другие тогдашние звёзды эстрады. Заведение прогорело незадолго до революции, и пустующее здание зияло выбитыми окнами на улице Красных зорь все послереволюционные 1920-е годы. Его руины облюбовали беспризорники, устроившие здесь «кошачью фабрику»: разделку несчастных животных, шкурки которых шли на продажу.

В 1931 году началось строительство грандиозного (как тогда любили указывать) дворца культуры. Он и в самом деле был одним из крупнейших в Ленинграде. Строительство затянулось на семь лет. Зрительный зал на 2200 мест открыли в 1934-м (проспект переименовали в Кировский). Предусмотренный проектом клубный блок с комнатами для кружков, студий и библиотекой открыли в 1938-м. Полностью комплекс так и не был завершён: предполагалось ещё построить спортивные залы и бассейн.

 Архитекторы Евгений Левинсон и Владимир Мунц использовали конструкции «скетинг-ринга» для сцены зрительного зала, но в целом от старого «паласа» ничего не осталось. Здание занимает угловой участок. Главный вход расположен со стороны Каменноостровского; боковой, северный фасад с примыкающим объёмом кинотеатра обращён к Малому проспекту. Вытянутая на 200 метров горизонталь главного фасада была задумана как динамичная композиция: ровные ряды окон прерываются большим витражом фойе с зимним садом; в угловую часть с навесными стеклянными панелями врезана прямоугольная башня, 46-метровая вертикаль которой могла бы стать доминантой магистрали. Башня, к сожалению, не была достроена.

Первоначально Дворец культуры промкооперации предназначался для детища НЭПа — клуба кустарей, членов артелей промысловой кооперации, до постройки дворца имевших скромное пристанище в доме № 3 по Моховой улице. Имя ДК, питерским фольклором переделанное в «Промку», существовало до 1960 года, когда зданию было дано существующее название.

Надо отдать должное работникам дворца культуры, превратившим его в прекрасное место отдыха и творчества многих поколений ленинградцев. К концу 1980-х годов здесь действовало 36 лекториев, 18 клубов, 50 детских кружков, народный университет, народный театр, хореографические, цирковые эстрадные народные коллективы.

Деятельность «Промки» не прерывалась в годы блокады: работали кинотеатр, библиотека. В этом здании размещался в 1941 году штаб и политотдел 3-й гвардейской дивизии народного ополчения; а в 1942 году велась перерегистрация паспортов жителей блокадного города.

Дворцу культуры Ленсовета обязаны рождением джаз-клуб «Квадрат», городской клуб авторской песни. Здесь в 1967 году возродился Ленинградский Мюзик-холл. Театральный зал дворца принимал лучшие коллективы страны и зарубежья. Многие годы здесь давал спектакли Театр миниатюр Аркадия Райкина. Сцена театра использовалась для спектаклей Театра оперы и балета имени Кирова, труппы «Хореографические миниатюры». Ныне большинство помещений дворца сдаётся в аренду, так что можно найти в его стенах самые различные магазины и фирмы. Понятно, что многим с трудом приходится приспосабливать под свои нужды залы и студии, когда-то соответствовавшие своему функциональному назначению.

Ю.П.

 

Средний проспект Васильевского острова, дом № 36

Сладковатый запах табака, для многих представляющийся приятным, распространялся на углу Среднего проспекта и 9-й линии Васильевского острова в течение более чем ста двадцати лет. С 1870 года здесь существовала табачная фабрика «Лаферм», корпуса которой постепенно разрастались и расширялись, заполнив треть квартала. Угловой фабричный корпус построен ещё в 1830-е годы, но позже был надстроен и приобрёл нынешний облик с мансардной надстройкой по проекту архитектора Юлия Юльевича Бенуа в 1895 году.

Два многопролётных шестиэтажных корпуса с лицевыми фасадами по линии и проспекту возведены в 1911–1913 годах по проекту Рейнгольда Ивановича Кригера. Они были отмечены журналом «Зодчий» в 1916 году как наиболее примечательные производственные постройки. В журнале указывалось: «Само здание фабрики есть оболочка движения. Здесь архитектор своим ускоренным ритмом характеризует кипящую этим движением внутренность промышленного сооружения». Большие витражные окна верхних этажей, за которыми скрываются просторные цеха, обрамлены вертикальными лопатками, выходящими за карнизную линию, что придаёт фасаду внушительность и динамичность. В декорировке фасада эффектно сочетаются штукатурка, натуральный камень и облицовочный кирпич.

26_I011442.jpg
Фотография Ивана Карпова
История петербургского «Лаферма» начинается с табачной лавочки, которую в 1852 году открыл в «Пассаже» на Невском барон Йозеф Гупман-Вальбелла, выходец из Галиции, начинавший свою деловую карьеру, как специалист по гидропатии (водолечению). Если любители табака до того времени использовали его как нюхательное средство или курили трубки и дорогие сигары, свёрнутые из табачных листьев, Гупман один из первых в мире пустил на продажу свёрнутые бумажные трубочки, набитые табаком. Так в его лавке начали изготавливать папиросы. Дело быстро стало набирать оборот, и «временный Санкт-Петербургский 2-й гильдии купец» Осип Михайлович Гупман расширил производство папирос и сигарет, открыв фабрики в Дрездене и Варшаве. Свои предприятия он называл «Лаферм» (попросту, «фирма»).

В 1868 году московский и петербургский биржевики, купцы 1-й гильдии Роберт Шпис и Вильгельм Стукен, в компании с Гупманом основали «Общество табачных изделий “Лаферм”», фабрика которого и заработала на Васильевском острове. Долгое время производство было полностью ручным: резка и раструска табака, склейка и набивка папирос — но к концу XIX века появилась папиросонабивная машина. С 1879 года фабрика официально стала поставщиком Императорского двора. К началу ХХ века это был трест из 14 фабрик в разных городах России.

Спрос на изделия, номенклатура которых постоянно расширялась, неуклонно рос. Вся Россия курила папиросы и сигареты «Друг», «Прима», «Дюшес». Количество рабочих на «Лаферме» в первое десятилетие ХХ века выросло с 1500 до 2560 человек. В 1914 году фабрика выпускала около 22 миллионов сигарет в день (одна пятая всего российского производства). Петербургский «Лаферм» считался крупнейшим в мире производителем никотиновой отравы.

После революции предприятие стало «первой народной табачной фабрикой», в 1923-м получив имя Моисея Урицкого, председателя Петербургского ЧК, убитого в 1918 году. Фабрика Урицкого, бесспорно, вошла в историю советского времени: именно на ней в 1932 году был начат выпуск легендарных папирос «Беломор». Автор смеси азербайджанского и молдавского табаков в этих папиросах — главный технолог фабрики Василий Иоаниди; художник, изобразивший на коробке папирос карту СССР с Беломоро-Балтийским каналом — Андрей Тараканов. Любопытно, что производство на фабрике Урицкого не останавливалось даже в годы блокады. Разумеется, в ход шла даже табачная пыль и такая наработка фабричных работниц, как перемолотые опавшие листья клёнов.

В результате перестроечных процессов, начавшихся на фабрике в 1992 году, она стала сначала американской, потом японской; производственная база переведена в Красносельский район и переименована в «Петро», оставаясь одной из ведущих в мире табачных фабрик. В год там выпускается около 75 миллиардов штук сигарет и папирос.

Опустевшие корпуса «Лаферма» вошли в период приспособления под торгово-офисные цели.
С 2002 года компания «Генри Чичестер» начала реконструкцию комплекса под названием «Торговый остров». На месте снесённых дворовых строений на высоту шести этажей сооружена многоярусная платформа с эскалаторами и лифтовой шахтой, соединяющая разместившиеся в бывших фабричных зданиях магазины и офисы.

Ю.П.  

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.