В году, когда исполнялось 80 лет другой российской трагедии XX столетия — убийству семьи последнего императора, Лидия Ивановна имела ключевое значение в подготовке важнейшего события. Речь идёт о захоронении в соборе св. Петра и Павла останков представителей венценосной семьи. По просьбе редакции «Адресов» Арцишевская выбрала для публикации в данном выпуске главу, посвящённую контактам в 1998 году с пережившими блокаду академиком Дмитрием Лихачёвым, певицей Галиной Вишневской и её знаменитым мужем Мстиславом Ростроповичем, также участвовавшими в подготовке церемонии.
Вот зачем, в часы заката
Уходя в ночную тьму,
С белой площади Сената
Тихо кланяюсь ему.
Эти стихи Александр Блок посвятил Пушкинскому дому, который раньше располагался в здании Академии наук на Неве, почти напротив Медного всадника — памятника Петру Первому на Сенатской площади.
31 мая 1997 года князь Димитрий Романович Романов посетил Институт русской литературы РАН (Пушкинский дом), осмотрел кабинет своего двоюродного деда, Великого князя Константина Константиновича (блестящего поэта, вошедшего в русскую литературу под инициалами К. Р.), имел продолжительную беседу с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым.
От имени Объединения Дома Романовых, в которое входят живущие за рубежом мужчины — потомки рода, Димитрий Романович ещё раз заявил, что «никто из ныне живущих Романовых не имеет права на русский престол и не может носить титул Великого князя. Даже самые богатые спонсоры не могут навязать русскому народу царя».
Князь Николай Романович давно мечтал познакомиться с Дмитрием Сергеевичем, выразить ему своё почтение и искреннюю признательность. В очередной приезд князя, 27 сентября 1997 года, наконец-то состоялась их встреча. После беседы нас пригласили в святая святых — в хранилище, где бережно хранятся пушкинские рукописи в особой стальной комнате-сейфе, оставшейся со времён таможни. Когда-то здесь хранили золото и ценности.
Мы спустились вниз по винтовой лестнице, и ведущий научный сотрудник Пушкинского Дома, учёный-хранитель рукописей Александра Сергеевича Пушкина, Татьяна Ивановна Краснобородько, открыла тяжёлую старинную дверь. Достала рукопись пушкинского романа «Евгений Онегин» и бережно стала листать страницы. Прикасаться к рукописям посторонним людям было категорически запрещено!
Рукопись Александра Сергеевича Пушкина была вовсе не такой, какой я её себе представляла. Она пестрела рисунками, цифрами, подсчётами, следами выпитого вина, чая, кофе…
Рукопись скорее напоминала своеобразный дневник поэта, с его творческими мыслями, терзаниями, житейскими проблемами. С лицейских времён поэт не был силён в математике и предпочитал вести расчёты на бумаге, даже самые элементарные.
На одном из листов рукописи большими буквами было написано: «Тошно-то как…»
Татьяна Ивановна медленно и благоговейно перелистывала страницы пушкинской рукописи, а я почувствовала, как у меня от волнения задрожали колени. Всё стало оживать в памяти… Мои поездки в Пушкинские Горы… Усадьбы в Михайловском, в Тригорском, тропа, по которой Пушкин ходил в гости к Осиповым-Вульф...
Я к вашим возвращусь полям,
Приду под липовые своды,
На скат тригорского холма,
Поклонник дружеской свободы,
Веселья, граций и ума.
В этот же приезд Николая Романовича и его супруги Звевы мы вместе побывали в гостях у всемирно известного виолончелиста и дирижёра Мстислава Леопольдовича Ростроповича и его супруги — народной артистки СССР Галины Павловны Вишневской в их доме на набережной Кутузова. Мстислав Леопольдович, как всегда, много шутил за столом, демонстрировал свои смешные галстуки, которые он надевал на концертах. Потом ему захотелось показать гостям часовню, которую построил в доме, а Галина Павловна повела меня посмотреть свои сценические костюмы — в них она пела свои знаменитые арии.
— Я всё детство прожила в Кронштадте, — рассказывала Галина Павловна, — меня воспитывала бабка, там же мы пережили блокаду. На всю жизнь запомнила, как она меня учила жить: «Не врать и не воровать!»
К слову сказать, я с Мстиславом Леопольдовичем встречалась ещё несколько раз. Однажды иду по Владимирскому проспекту, навстречу идёт Ростропович в компании двух молодых людей.
Увидев знакомое лицо, спрашивает меня:
— Приветствую, моя дорогая. Слушай, ты не знаешь, где находится испанское консульство?
А я смотрю на него и понимаю, что у меня напрочь вылетело из головы, как его зовут. Пауза затянулась… Я судорожно вспоминала имя Ростроповича. В памяти всплыл кот Леопольд…
Нет — не Леопольд! Господи, ну как же зовут Ростроповича? Так я тогда и не вспомнила, но элегантно выкрутилась из создавшегося положения:
— Маэстро! Немного прямо пройдёте, повернёте направо на Графский переулок и увидите испанское консульство.
— Спасибо, моя хорошая!
Мы раскланялись, и я пошла дальше, еле сдерживая смех…
Программа пребывания Николая Романовича
в Петербурге была насыщенной — встречи со студентами, с журналистами.
***
Для меня и моего мужа это были очень тяжёлые, насыщенные всевозможными делами и событиями дни. Полтора месяца мы не успевали нормально поесть, практически не спали и в прямом смысле слова падали от усталости...
Из соображений безопасности на церемонию перезахоронения царских останков были напечатаны специальные приглашения, которые выдавались исключительно по заявкам и спискам приглашённых... «Администрация Санкт-Петербурга имеет честь пригласить Вас принять участие в церемонии погребения останков Российского Императора Николая Второго, членов его семьи и приближённых 17 июля 1998 года перед Петропавловским собором»... С 13 июля в Петербург на церемонию перезахоронения со всех континентов стали приезжать представители семьи Романовых...
***
Князь Павел Дмитриевич Романов выразил желание прилететь в Санкт-Петербург со всей семьёй и взять расходы по перелёту и проживанию в гостинице «Астория» на себя... [Он] впервые прилетел на родину своих предков в Санкт-Петербург. Князь Николай Романов, праправнук Николая Первого, любезно предоставил нам список всех членов семьи Романовых... В общей сложности на церемонию перезахоронения приехали 52 представителя Объединения рода Романовых со своими семьями...
14 июля раздался звонок из Парижа. Я взяла трубку, звонила княгиня Ксения Андреевна Романова:
— Лидия Ивановна? Так! Мишка едет, Пунька едет, я вылетаю с Пунькой! Я ни разу не была в России...
— Хорошо, Ксения Андреевна мы вас ждём! — как солдат, ответила я и тут же перезвонила Димитрию Романовичу в Данию:
— Димитрий Романович, звонила Ксения Андреевна, сказала, что прилетает в Петербург вместе с Пунькой. Кто такая Пунька?
Димитрий Романович рассмеялся и ответил:
Это Ксения Юсупова-Шереметева, мы её с детства так зовём...
***
За полчаса до приземления представители рода Романовых вместе с официальными лицами и журналистами вышли на поле для встречи самолёта...Справа от трапа в почётный караул наряду с российскими офицерами встали офицеры полка шотландских драгун, почётным командиром которых был император Николай Второй, и 36 старших офицеров Вооружённых сил Российской Федерации. Рядом расположился военный оркестр.
***
Сияло солнце, на горизонте появился военно-транспортный самолёт. Он медленно и плавно шёл на посадку, наконец шасси коснулись земли. Император Николай Второй и члены его семьи навсегда вернулись домой, их мучительное путешествие закончилось спустя 80 лет.
a propos
Лидия Ивановна Арцишевская и её муж, представитель Объединения Дома Романовых в России Иван Сергеевич Арцишевский стали инициаторами захоронения останков расстрелянной в 1918 году царской семьи в Петропавловской крепости 17 июля 1998 года.
Nota bene:
Академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв пережил в блокадном Ленинграде самую тяжёлую зиму 1941–1942 годов. Уроженка Кронштадта народная артистка СССР Галина Павловна Вишневская встретила в 1944 году Ленинградскую Победу, выступая на подмостках Театра оперетты.
Фотографии Павла Маркина.
