Музей в Кобоне

Здесь проходила и названная по аналогии с «Дорогой жизни» высоковольтная линия электропередачи — «кабель жизни», проложенный по дну Ладожского озера для обеспечения блокадного Ленинграда электричеством с восстановленной Волховской гидроэлектростанции по решению Военного совета Ленинградского фронта от 7 августа 1942 года. На подготовку и расчёты по прокладке кабеля дали всего 11 дней. Защищённый провод для подводной части изготовили на заводе «Севкабель». Прокладывалась линия с августа по ноябрь 1942 года по ночам и в полной тишине, чтобы фашистское командование не обнаружило прокладку раньше её завершения. 

Никто и никогда не проводил электроэнергию по дну такого большого водоёма, как Ладожское озеро. Из-за подводного заложения кабель был недосягаем для авиации и артиллерии немцев. Женщины — мужчины ушли на фронт — укладывали тяжёлый кабель на баржи. Соединение ГЭС с Ленинградом заняло 45 дней. В день 23 сентября 1942 года Волховская ГЭС по подводной линии электропередачи была подключена к системе Ленэнерго. Благодаря «кабелю жизни» энергия начала поступать в осаждённый город, удалось включить в сеть большую группу ленинградских заводов, расширить трамвайное движение, а 6–7 ноября 1942 года даже дать свет в квартиры жителей Ленинграда. Кстати, не было специальной изоляционной бумаги, в которую можно было обернуть кабель как требовала технология. Поэтому использовали бумагу с водяными знаками, — до войны она предназначалась исключительно для выпуска денежных купюр.

Практикантам журнала «Адреса Петербурга» рассказала о расположенном здесь музее «Кобона: Дорога жизни» и ответила на вопросы научный сотрудник Наталья Сафонова.

— Кто сейчас чаще ходит в музей? Пенсионеры?

— Группы у нас совершенно разновозрастные. Посещение для пенсионеров Ленинградской области бесплатное, а экскурсии платные. Пожилые люди приходят, и мы проводим для них «интерактив». То есть всё рассказываем, даже если они не заказывают экскурсии. Так что все уходят под впечатлением.

— А молодёжь ходит? 

— Молодые тоже бывают часто. И школьники, и постарше. Вот где её не хватает, так в штате музея. Очень нужна молодая команда экскурсоводов.

— Кто же ведёт экскурсии?

— В основном я, тем более что здесь, в Кобоне, и живу. А наш заведующий — Александр Алексеевич Дмитриев живёт во Всеволожске. Пришёл к нам из другого филиала — «Дом авиаторов». Если народу в музей приходит много, он тоже экскурсии проводит.

— Вы сами давно здесь работаете?

— Давно. Со второго открытия.

— Со второго?

— С первых дней после пожара.

— Участвовали в восстановлении? 

— Программы создавала. Вот тогда у нас была замечательная молодая команда. Чего стоил, к примеру, Никита Сазонов, художник. В прошлом году он грант президентский получил на оформление сельских музеев. По телевизору видела, очень обрадовалась за него. А до пожара наш музей являлся филиалом Музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда». Теперь нас объединяет принадлежность к Государственному бюджетному учреждению культуры Ленинградской области «Музейно-мемориальный комплекс «Дорога жизни».

— Хорошо, что сохранились чертежи, необходимые для восстановления.

— Важно, что здание являлось объектом культурного наследия России. Когда-то в нём работала школа, где учился поэт Александр Прокофьев. Документы хранилась в архивах. Подняли их и здание восстановили один к одному.

Памятник перед музеем создал не кто-нибудь, а знаменитый скульптор Михаил Аникушин. Восстанавливалось здание прямо на глазах. После первого открытия в нём была только военная экспозиция. После второго — на верхнем этаже открылась постоянная выставка «Приладожье», демонстрирующая местный деревенский быт. Воссоздали даже школьный класс, где учился Прокофьев: с партами, с грифельной доской, с чернильницами. Бывшие ученики этой школы ходят к нам очень часто, узнают: «Ой, точно ведь наш класс». Только стены все побелены, поскольку белый — цвет маскировки Ладожской трассы. 

Но в углах предусмотрены дощечки с цветом школьных стен советского времени: зелёными, синими, красными. Бывшие школьники умиляются: «Ой, лестница всё так же скрипит, как у нас скрипела».

— Как долго решался вопрос восстановления музея?

— Не очень долго, поскольку, к счастью, сохранился фундамент здания. Памятник работы Аникушина тоже уцелел. Блокадники приезжали, около памятника Александру Прокофьеву пели, стихи читали. Собрали подписи, дошли до Президента, добились решения к 9 мая, к 70-летию Победы в 2015 году, здание восстановить. В ноябре 2014-го начались работы, ко Дню Победы открыли временную экспозицию, а в сентябре губернатор Ленинградской области уже перерезал торжественно ленточку. 

— В музее много интерактивных зон. Это специально для молодёжной аудитории?

— Идеи точно принадлежат молодым. Ребята прямо загорелись мыслями о создании подобного интерактива. Тем более что у них был уже опыт с другими музеями, не просто с улицы пришли. Отсюда и сюжеты оригинальные, например, «По Ладожским каналам с Прокудиным-Горским». Не обошлось, конечно, без мультимедийных панелей — в школьном классе всё из советской эпохи, а панели современные — зато можем ролики крутить на них, какая форма была, какие песни пели, вот и фильм «Россия в цвете» про Прокудина-Горского тоже. В общем, интерактив у нас идёт в ногу со временем. Проект «Мой родной край — Ленинградская область», который так нравится детям, рассчитан на полное погружение в течение 10-15 минут. Пласт поглубже — «Пять веков Кобоны». Посетители приезжают с частными, своими, очень интересными историями, —про родных. Почти в каждой ленинградской семье есть легенды о Дороге жизни. Стараемся «схватить» их, воплотить на экране, показать другим. 

— Школьники тоже приходят с идеями?

— Школьники приезжают со своими проектами, с глубокими исследовательскими работами. Оставляют нам богатый материал. Мы часто используем школьные разработки для экскурсий, за что очень благодарны. В проходящих в Кобоне «Прокофьевских чтениях» всегда представлены исследовательские работы школьников о домах, улицах в близлежащих деревнях Ленинградской области. Богатой, кстати, героическими историями. С молодёжью у нас в регионе работают талантливые педагоги, низкий им поклон. 

— Не зовёте ребят поработать экскурсоводами?

— Надо, конечно, открывать курсы экскурсоводов. Безусловно. Работать над этим. Только времени, увы, не хватает — проводим иногда каждый по 11 экскурсий в день...

— Краеведение нынче модно?

— Да, это достаточно выраженная тенденция. 

Я за то, чтобы детей воспитывать в этом направлении. Страна у нас большая, дети бы с удовольствием поехали в экспедицию на Дальний Восток, Камчатку. И военная тема там тоже богатая — в самых дальних краях нашей страны героические сражения были! 

— Продолжается ли сотрудничество с Музейным агентством Ленинградской области после того, как музеи Дороги жизни стали работать самостоятельно?

— В Музейном агентстве очень сильные специалисты, до сих живём во многом на прежних наработках. Там я, между прочим, прохожу и курсы повышения квалификации. Постоянно общаемся с Новоладожским музеем, с другими коллегами. Экскурсии для них проводим, к ним ездим, смотрим все новые экспозиции.

— О чём мечтаете?

— Есть мечты. Музей чтобы развивался. Новые специалисты пусть придут, хотя бы несколько. Не только экскурсоводы, но и научные сотрудники, хранители. Молодёжь-то по-иному мыслит. Очень быстро становится ясно, что не зря поддаёмся влиянию молодых коллег.