На деле всё просто, и объясняет существо понятия термин «синтез искусств». Любая городская агломерация представляет, в числе прочего, совокупность элементов, составляющих понятие «городская среда», будь то столичный мегаполис или провинциальный город, большой или малый, исторический или совсем ещё «зелёный», молодой. Декор и колористика фасадов, вывески и ориентирующая информация, наружная реклама, декоративная подстветка и функциональное освещение, так называемая «уличная мебель» — урбан-дизайн, памятники и монументальное искусство, средовые объекты арт-дизайна, так называемые «малые архитектурные формы», праздничное украшение улиц и площадей, парки и сады, скверы и бульвары — озеленение городских территорий, поверхности — их разнообразное мощение и пешеходные зоны, архитектурный декор и дополнительное оборудование — навесы, пандусы, пристройки-надстройки, входы и витрины, а в городе рек, каналов и мостов — пристани и причалы, ограждения набережных… Да мало ли что ещё! И всё это многообразие разноречивых сущностей, склонных к какофонии самовыражения, должно «держать в узде». Дабы городской оркестр был собран в гармоничное целое, он должен управляться одним дирижёром.
По сути, мы говорим о том, что сегодня в профессии именуется «дизайном среды». И должность главного художника, сиречь главного дизайнера городской среды, призвана осуществлять примирение участников самовыражения , как правило, достаточно эгоистичных. Архитекторов, нередко не вполне самостоятельных выразителей воли и вкуса заказчиков, строителей, многочисленных местечковых и не вполне профессиональных благоустроителей, рекламистов, представителей мелкорозничной торговли, осветителей и озеленителей, скульпторов и монументалистов, градозащитников, дизайнеров и производителей пресловутой «уличной мебели», пешеходов и транспортников, а главное — персон, «принимающих решения» на всех уровнях властных структур той или иной социально-экономической либо идеологической формации.
Перечисленного достаточно, чтобы представить должность главного художника небезопасной, требующей и смелости, и аккуратности в принятии решений, подчас компромиссных. Согласно Сергею Борисовичу Лебедеву (1946–2021) — петербургскому историку, краеведу и, по совместительству, летописцу истории главных художников города, прослеживается хронология их работы в должности: Василий Александрович Петров с 1967 по 1976 год, Александр Иванович Алымов с 1976 по 1985 год, Анатолий Петрович Чернов с 1985 по 1989 год, Феликс Карлович Романовский с 1989 по 1992 год. Далее следует пауза, отмена должности и её восстановление. После чего главным художником был назначен автор этих строк, Иван Григорьевич Уралов, работавший на данном посту с 1994 по 2005 год. За мной назначили Сергея Яковлевича Петченко, занимавшего должность с 2005 по 2006 год, а затем Георгия Анатольевича Шереметева — с 2006 по 2009 год. Затем последовала очередная отмена должности с последующим восстановлением. В 2013 году был назначен Александр Глебович Петров, его в 2017-м сменил Алексей Иванович Моор. С 2022 года должность главного художника находится в состоянии неопределённости: не то отменена, не то вакантна.
Досталось нам служить Ленинграду, а после переименования — Санкт-Петербургу в разные времена и эпохи. Различны и мы — по дарованию и масштабу личности. Но, по определению, «первым среди равных» навсегда остался Василий Александрович Петров. Его удивительная творческая многогранность вдохновила в своё время и меня, когда пришлось принимать непростое решение занять должность главного художника — заместителя председателя Комитета по градостроительству и архитектуре в наиболее драматичное для Санкт-Петербурга время — пресловутые девяностые и нулевые. Понял я, что несмотря на разницу поколений, нас объединяет многое: и блокадная история семей с утратой близких, и творческая универсальность, и осознанное служение не личности тех или иных руководителей, но Великому городу, большой идее. И так сложилось, что служению этому каждый из нас отдал немалые десять лет жизни.
Имя В. А. Петрова навсегда вписано в архитектурную историю города великим памятником А. С. Пушкину на площади Искусств, созданным совместно с М. К. Аникушиным; одной из лучших станций ленинградского метро — изысканной «Пушкинской»; возвращённым на историческое место портиком Руска, тонко отрисованным обелиском на месте казни декабристов… Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы доказать властям, жителям Ленинграда, профессиональному сообществу, да и самому себе, в конце концов, возможность совершения радикальных преобразований в самом сердце исторического города, подчеркнув его столичный — сейчас бы сказали «имперский» — характер, величие знаковых ансамблей центра. Это и мощение Дворцовой площади традиционными для Санкт-Петербурга, зато неожиданными для Ленинграда гранитом и диабазом. И раскрытие фасадов Адмиралтейства с лишением, как ни покажется кощунственным, Александровского сада исторического, но банального ограждения, зато с торжественным подъёмом садового ансамбля на мощный, спроектированный в крупных формах гранитный цоколь.
Напротив Исаакиевского собора был разбит розарий — выставка сортов роз, непривычная для тех лет, и оттого высоко оценённая ленинградцами. Василий Александрович проявил и свой талант архитектора-экспозиционера, создав удивительное по выразительности пространство выставки героической обороны Ленинграда в «Соляном городке» — музей блокадной и победной истории нашего города.
Есть такие личности, труды которых лишены суетности и самовыражения. То, что остаётся после них, не всегда многочисленно, но всегда значимо, крупно, мужественно, неотъемлемо от городской ткани. И новые поколения воспринимают плоды их трудов как естественную часть исторической среды Санкт-Петербурга, как правило — безымянную. Это в полной мере можно отнести и к деятельности архитектора, живописца, скульптора, дизайнера Василия Александровича Петрова, что является, на мой взгляд, высшей наградой для первого главного художника Ленинграда — Санкт-Петербурга, задавшего для последователей столь высокий уровень ответственности перед прошлым и будущим нашего города.
