В точно определенный нами день – 5 марта 1927 года на приморскую окраину Васильевского острова, на секретный номерной завод № 189 въехали черные машины с высоким начальством. Вместе с руководителями предприятия встречать гостей вышли совершенно уже засекреченные инженеры Техбюро № 4. Оставив машины с водителями у проходной, обладающие допуском товарищи пешком проследовали в ту часть завода, где на трех соседних стапелях было все подготовлено к торжественной закладке новых «изделий», не имевших тогда никакого другого наименования. Даже на самом заводе, даже в его дирекции далеко не все знали, что здесь будет создаваться самое грозное вооружение для Военно-морского флота республики. Но зато все узнали – не могли не узнать! – человека в военном френче, который коротко поздравил кораблестроителей с важнейшим заданием партии и наказал в самые сжатые сроки выковать оружие против врагов коммунизма. Это был вождь мирового пролетариата, член ЦК и первый секретарь Ленинградского губкома ВКП(б) Сергей Миронович Киров. Его сопровождал начальник Военно-Морских сил РККА Р.А. Муклевич. Ни в одной газете того времени о закладке в Ленинграде трех подводных лодок, разумеется, не появилось ни слова. Более того: об участии в церемонии С.М. Кирова ничего не знали даже в музее «Народовольца», который состоит сейчас из самой подводной лодки и причаленного к ней снаружи домика.
В ноябре 1926 года на Балтийском судостроительном, или, как тогда его называли, заводе № 189, создали специальное конструкторское бюро по проектированию подводных лодок. Руководить им поставили талантливого инженера-кораблестроителя Б.М. Малинина. Еще молодой человек – высшее образование он получил накануне Первой мировой войны – Малинин, тем не менее, даже «при старом режиме» успел проявить себя в работе над подводными лодками типа «Барс». И вот теперь ему предстояло в короткий срок разработать первые подлодки Страны Советов. Выполнив эту задачу, он стал профессором, доктором наук и лауреатом Госпремии.
Не прошло и полугода, как возглавляемое Малининым Техбюро № 4 представило проект большой дизель-электрической подводной лодки длиной 76,6 м и водоизмещением (в подводном состоянии) 1240 тонн. Хотя она и была меньше британской лодки «Один» и американской «Барракуды», по многим другим показателям нисколько им не уступала. Новых подлодок ждали на двух флотах. Для Балтийского флота были предложены звучные названия «Декабрист», «Народоволец» и «Красногвардеец», а для Черноморского – «Спартаковец», «Революционер» и «Якобинец».
Два года балтийская серия строилась на стапелях, еще около полутора лет достраивалась на воде. 11 октября 1931 года второй корабль этой серии «Народоволец» вошел в состав военных сил флота. Первое время все три лодки ходили по Балтийскому морю, для непростых условий которого и были построены. Они прекрасно показали себя в условиях ограниченного фарватера и обилия мелей. После открытия Беломоро-Балтийского канала командование решило перебросить подлодки на укрепление Северного флота. В мае-июне 1933 года корабли в надводном положении совершили переход на Север. На одной из стоянок «Народовольца» навестил его «крестный папа» Сергей Киров с наркомвоенмором Климентом Ворошиловым. Впрочем, на сей раз они были только сопровождающими в свите «отца народов». О чем думал товарищ Сталин, ступив на шаткую палубу подводного корабля, сказать трудно. Зато известно, что он сказал: бортовой журнал сохранил речь вождя, давшего высокую оценку лодке и ее экипажу. Название «Народоволец» вождю точно не понравилось. Всего полтора года спустя генсек во всеуслышание заявлял: «Если мы на народовольцах будем воспитывать наших людей, то воспитаем террористов». Само собой, уже в 1934 году все три боевых корабля стали скромно называться «Д-1», «Д-2», «Д-3».
Хотя бывший «Народоволец» через несколько лет вернулся в родной Ленинград для капремонта, он уже никогда больше не встречался со своим отцом-основателем. В декабре 1934 года С.М. Киров был убит в результате, как напишут в энциклопедиях, террористического акта. Его именем назвали города, заводы, театры и корабли. Самый знаменитый крейсер Балтфлота «Киров» спустили на воду со стапеля все того же завода № 189 в 1938 году. Ленинградцы полюбили и запомнили крейсер «Киров», орудия которого защищали город во время блокады. А затем, уже в мирные дни, вплоть до 1974 года крейсер «Киров» приходил по праздникам на стоянку в невский фарватер. Сам завод все чаще стали называть Балтийским, но, конечно, вовсе не как место строительства крейсеров и подводных лодок. На Балтийском заводе, сообщали в газетах, по указанию того же С.М. Кирова наладили выпуск судов-лесовозов.
«Народоволец» – станем звать его по-прежнему – участвовал во время Великой Отечественной войны в дальних боевых походах. Его пытались взорвать глубинными бомбами и обстреливали из орудий, он не смог избежать противолодочной сети и оказался выброшенным на камни, ему пришлось ложиться на грунт, но он все перенес. «Народоволец» совершил немало торпедных атак, потопил несколько вражеских судов. И даже после войны он еще долго служил боевым кораблем, а с 1956 года стал учебно-тренировочной станцией. В это трудно поверить, но из состава плавсредств флота «Народовольца» исключили только в 1987 году. К тому времени это была единственная сохранившаяся советская субмарина тридцатых годов.
Несколько лет «Народоволец» восстанавливали и готовили к превращению в музей. Наконец в 1994 году музей-подводная лодка был открыт для публики. Действует он и сейчас.
