Анна Ахматова рассказывала Бродскому, как она, ещё девочкой, ездила с родителями в пролётке смотреть на этот дом, знаменитый на весь Петербург своей архитектурой. В советские годы здесь были коммунальные квартиры, полторы комнаты в одной из них занимала семья будущего нобелевского лауреата по литературе Иосифа Бродского.
И Чёрным ходом в будущее вышли...
Идея создать в 28-й квартире дома № 24 по Литейному проспекту музей-квартиру поэта появилась ещё накануне третьего тысячелетия, в конце 1990-х годов. Тогда группа друзей и знакомых поэта учредила Фонд создания Музея-квартиры Иосифа Бродского. Эпопея расселения коммуналки началась в 2003 году и — кто бы тогда предполагал! — растянулась почти на полтора десятилетия. Даже сегодня, в год 75-летнего юбилея поэта, эта квартира всё ещё коммунальная по документам. Хотя соседей осталось только двое — Нина Васильевна Фёдорова, почти ровесница Иосифа Александровича, прожившая в этой квартире всю жизнь, и фонд будущего музея. С 2010 года ни одна из предложенных Нине Васильевне квартир для переезда ей не понравилась, и сейчас коммуналка в доме Мурузи выглядит как строительная площадка: с весны этого года идут работы по разделению одной квартиры на две полноценные.
— Сейчас у нас в программе только одна задача: ремонт перекрытий между вторым и третьим этажами, — рассказывает Михаил Мильчик, председатель правления фонда. — Проект готов, согласован, в сентябре приступим к работе.
В полутора комнатах, где жила семья Бродского, Михаил Мильчик помнит все детали: он много раз бывал здесь в гостях, именно он фотографировал эти комнаты в день отъезда своего друга Иосифа. В день, когда умер отец, Александр Иванович, Мильчик снова запечатлел на плёнке стены, в которых оставались жить лишь тени прежних хозяев. Благодаря фотографиям Михаила Исаевича, сейчас, спустя почти четыре с половиной десятилетия, интерьер полутора комнат можно при желании восстановить совершенно точно. Но до этого ещё очень далеко.
— В конечном счёте всё упирается в деньги, — вздыхает Михаил Мильчик. — Во-первых, у нас не хватит средств на разделение квартиры, хотя проект разделения разработан и одобрен КГИОП, но не согласован пожарными из-за чёрной лестницы. Во-вторых, квартира Бродского нуждается в реставрационном ремонте. Ещё зимой мы предлагали петербургским властям: давайте, фонд подарит свою часть квартиры городу. Но нам ответили: город не может принять в дар жилую квартиру, её нужно перевести в нежилой фонд. Средств на всё это у фонда нет.
По мысли друзей поэта, членов правления фонда, полторы комнаты должны быть мемориальными, нужно воссоздать обстановку тех лет, когда там жила семья Бродского. К сожалению, далеко не все вещи сохранились, но, как считает Мильчик, можно подобрать аналоги. «Вещи, которые там стояли, достаточно ширпотребные, кроме дубового буфета конца XIX века, который родители продали после отъезда Бродского, — говорит Михаил Исаевич. — Остальное может быть использовано для виртуальных экспозиций, для встреч, концертов, литературных вечеров. Хотелось, чтобы кухня сохранила признаки коммунальной, а коридор передавал атмосферу советского быта. Здесь ничего домысливать не нужно — нужно сохранить максимальную подлинность, зафиксированную на фотографиях».
Поэты всегда возвращаются
Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме стал своего рода мотором идеи создания Музея-квартиры Бродского. Как сама Анна Андреевна, которая была для молодого поэта своеобразным двигателем. «Она наши души приводила в движение…» — писал потом Иосиф Бродский о встречах с Ахматовой. Предполагается, что будущий музей в доме Мурузи будет филиалом Музея Анны Ахматовой — и в этом есть глубокий символический смысл. Сейчас в запасниках Фонтанного дома хранятся несколько тысяч личных предметов — от книг и фотографий до мебели и игрушек — из личного кабинета Бродского. Вещи, которые собирал и любил поэт, которых касалась его рука, передала в дар его вдова, Мария Соццани-Бродская, специально для будущего музея. Сейчас часть этих вещей составляет экспозицию «Американский кабинет Бродского» на первом этаже Фонтанного дома. Именно сотрудники Музея Анны Ахматовой приняли самое активное участие в открытии — пусть на один, зато какой день! — временной экспозиции в полутора комнатах дома Мурузи.
После отгремевшего юбилея Музей Анны Ахматовой направил в Смольный что-то вроде дорожной карты — письмо с подробным планом того, что нужно сделать для появления полноценного музея Бродского.
— На всю работу, если её делать абсолютно правильно, тщательно и в рамках законодательства, потребуются десятки миллионов рублей — без поддержки властей мы ничего не сможем сделать, — рассказывает Нина Ивановна Попова, директор Музея Анны Ахматовой. — В тех четырёх — точнее, в двух парах смежных комнат с коридором и кухней — сделать полноценный музей невозможно. А вот когда у нас будет зал первого этажа и желательно ещё и чердак, можно говорить о настоящем литературном музее!
Но уже сейчас сотрудники Музея Анны Ахматовой начали думать о виртуальной экспозиции, которая появится в доме Мурузи в мае следующего года. Как рассказал архитектор Сергей Падалко, куратор временной экспозиции в квартире Бродского, этот проект носит условное название «Времена года». Предполагается, что четыре разные группы художников, музыкантов, поэтов будут создавать свои временные экспозиции в виртуальном пространстве мемориальных полутора комнатах. «Эти художественные высказывания на тему Иосифа Бродского, его творчества и места в мире, увидят в интернете все желающие благодаря веб-камерам, установленным в квартире, — говорит Сергей Падалко. — И музей будет жить, пока идут реставрация и ремонт».
А когда все эти работы в бывшей коммуналке завершатся (это в лучшем случае произойдёт через три-четыре года), в полутора комнатах, скорее всего, будет воссоздана обстановка квартиры родителей Бродского — из многочисленных фотографий, сделанных в том числе Михаилом Мильчиком, известно, где и какие предметы стояли. К сожалению, подлинная мебель практически не сохранилась, но сотрудники фонда уверены, что найти аналоги тех предметов не составит труда.
В дальние комнаты, с окнами на площади перед Спасо-Преображенским собором, переедет «американский кабинет» — вещи, к которым прикасалась рука поэта, которые помнят звук его голоса. По мнению Нины Поповой, это создаст замечательный историко-культурный контекст, возникнет перекличка эпох и миров: атмосфера советской коммуналки, в которой вырос нобелевский лауреат по литературе и которая сохранилась в комнатах родителей, вступит в диалог с его второй родиной, Америкой, со всеми странами, по которым путешествовал поэт в своей второй, постсоветской, жизни.
— На мой взгляд, в мемориальных комнатах родителей надо не только восстанавливать прежнюю картинку, наполняя старые стены муляжами, — считает Нина Попова. — Нужно выходить за рамки семьи, возвращать туда круг друзей Бродского, говорить о литературном, художественном Ленинграде той эпохи. Тогда в сочетании с «американским кабинетом» в соседних комнатах возникнет игра артефактов. Это необходимо современному посетителю музея, современному видению музейного пространства! Банальную литературную экспозицию можно слепить в любом месте, а создать объёмную, наполненную образами и смыслами атмосферу можно далеко не везде. Квартира Бродского для этого просто уникально подходит.
Но самой главной составной частью будущего Музея-квартиры Бродского должны стать постоянные встречи и творческие, поэтические вечера, без чего современный музей просто немыслим.
Решение есть: музей — будет!
Квартиру разделить, в уже выкупленных фондом комнатах сделать музей, куда посетители смогут попадать через чёрный ход, самую большую комнату с выходом на парадную лестницу оставить соседке — до определённого момента многим участникам процесса создания музея казалось, что это единственный вариант. Поэтому к юбилею поэта основная работа шла именно в этом направлении: был разработан и согласован во всех инстанциях, включая КГИОП, проект разделения квартиры, по которому нужно было не только воздвигнуть перегородку между будущим музеем и бывшей соседкой Бродского, но и оборудовать для Нины Васильевны новую кухню и санузел. Это тоже требовало времени, средств, целой череды серьёзных согласований с Горгазом, Водоканалом и пожарными. К тому же, во время детального обследования квартиры, строители выяснили, что балки перекрытий между этажами в коридоре квартиры Нины Васильевны находятся в аварийном состоянии и требуют срочной замены.
Но главные сомнения в скором разрешении проблемы простым разделением квартиры посеяли специалисты МЧС: на чёрной лестнице, откуда предполагалось сделать главный вход в музей, отсутствуют световые окна, и пожарные запретили использовать чёрный ход как основной. И очень скоро стало очевидно, что разделение не самый простой и быстрый способ сделать музей в бывшей коммуналке. Не говоря уже о предстоящем выкупе стометровой квартиры на первом этаже. Многим даже показалось, что вся затея с созданием Музея-квартиры Бродского — вообще дело почти гиблое и неподъёмное. И уж точно оно не под силу фонду или энтузиастам из Музея Анны Ахматовой — без политической воли петербургских властей его не осилить.
— Если мы приняли решение создать Музей Бродского в Петербурге, мы не отступим от своих слов, — заверил «Адреса Петербурга» Константин Сухенко, председатель Комитета по культуре Санкт-Петербурга. — Будем делать всё возможное в пределах здравого смысла и поставленной задачи, придерживаясь нашей стратегии.
Стратегия, которую разработал комитет, имеет два главных направления: продолжать поиски квартиры, в которую согласилась бы переехать Нина Васильевна Фёдорова, и прорабатывать вариант раздела квартиры. Параллельно продолжается обследование и ремонт аварийных перекрытий между вторым и третьим этажами в общем коридоре: сейчас на это есть средства, оставшиеся от предварительного раздела квартиры и ремонта на половине соседки — без замены балок ни одну из стратегий, какие бы гениальные они ни были, всё равно не осуществить.
За первые пять месяцев этого юбилейного года Бродского при поддержке Комитета по культуре Санкт-Петербурга уже сделано немало для будущего музея: противоаварийный ремонт, работавшая три дня, но вызвавшая огромный интерес временная экспозиция. Сейчас в планах комитета — собственно музейная работа на уже освободившемся пространстве квартиры в доме Мурузи: в 2016 году в мемориальных полутора комнатах начнёт работу виртуальный музей. Посетителями постоянно обновляемой виртуальной экспозиции станут все пользователи интернета.
Параллельно идёт активный поиск квартиры для Нины Васильевны и рассматривается вопрос с расселением нижней квартиры. Что, честно говоря, вызывает опасения: не растянется ли очередная эпопея с расселением ещё на полтора десятилетия?
— Опираясь на уже имеющийся опыт и реальный ход событий, готовимся к разным решениям, — говорит Константин Сухенко. — Мы постараемся не завязнуть в новой бесконечной истории и завершить расселение до Нового года.
notа bene
Нас было трое в этих наших полутора комнатах: отец, мать и я. Семья, обычная советская семья того времени. Время было послевоенное, и очень немногие могли позволить себе иметь больше чем одного ребёнка. У некоторых не было возможности даже иметь отца — невредимого и присутствующего: большой террор и война поработали повсеместно, в моём городе — особенно.
...Что роднит память с искусством, так это способность к отбору, вкус к детали. Лестное для искусства (особенно для прозы), для памяти это наблюдение должно показаться оскорбительным. Оскорбление, однако, вполне заслужено. Память содержит именно детали, а не полную картину сценки, если угодно, но не весь спектакль.
...Я готов поверить, что в России труднее, чем где бы то ни было, смириться с разрывом уз. Ведь мы куда более оседлые люди, чем другие обитатели континента (немцы или французы), которые перемещаются гораздо чаще хотя бы потому, что у них есть автомобили и нет повода толковать о границах. Для нас квартира — это пожизненно, город — пожизненно, страна — пожизненно.
Иосиф Бродский. «Полторы комнаты»
