Примеров множество, и хотя зоологи, этологи и прочие специалисты давно доказали, что всё не так однозначно, каждое новое поколение людей начинает знакомство с фауной со сказок про животных, стало быть, с этих клише. Временами возникают новые герои, степень популярности которых и прочность штампа напрямую зависят и от таланта создателя образа, и от востребованности его публикой.
Так случилось с мангустами — бесстрашными победителями змей, защитниками человечества от ядовитых гадов. Собственно, о египетском мангусте (он же фараонова крыса, он же ихневмон) во времена оны писали Плутарх, Плиний, Страбон, Аристотель, упоминался он и в средневековом «Физиологе», но волна общественного интереса к этим зверям стала подниматься с выхода в свет шеститомной «Иллюстрированной жизни животных» А. Брема (1863–1869 гг. издания). И чем чаще переиздавались, переводились и читались эти книги, тем больше симпатий по всему миру завоёвывали мангусты, хотя Брем указывал, что древние египтяне, обожествляя ихневмонов, использовали их, наряду с кошками, в первую очередь для борьбы с крысами и другими грызунами, посягающими на урожаи зерновых. Он повторял легенды о том, что перед битвой со змеёй мангуст вымазывается в глине и, затвердев, она предохраняет зверя от укусов, а ещё о том, что ловкий хищник запрыгивает в развёрстую крокодилью пасть и разгрызает внутренности рептилии, оставаясь при этом целым и невредимым. Брем замечал также, что в XIX веке на этих «священных» некогда зверьков смотрят уже как на злостных погубителей домашней птицы и преследуют за это.
Другой вид — индийский мангуст, или мунго, — описывался как неутомимый и ловкий змееубийца, крысолов и как очень привязчивое домашнее животное. Редьярд Киплинг в своей «Книге джунглей» (1894 г.) обогатил образ мангуста многими привлекательными чертами, сделав его просто неотразимым. В нашей стране «Рикки-Тикки-Тави» в прекрасном переводе К. Чуковского переиздаётся по сию пору наряду с русской классикой жанра — рассказом Б. Житкова «Мангуста». Причём в советское время «Мангуста» печаталась многими издательствами и громадными, порой трёхсоттысячными, тиражами, раскупавшимися мгновенно. Вот так литература способствовала созданию стойкого стереотипа: мангуст — скромный герой, победитель зла, олицетворяемого ядовитыми гадами.
Не удивительно, что первых живых мангустов привёз в Россию не кто иной, как А. П. Чехов. Во всяком случае, если до него эти зверьки и попадали когда-либо в наши пределы, то прошло это незамеченным или свидетельства такие пока не обнаружены. А чеховские мангусты наделали много шума. 13 октября 1890 года писатель покинул Сахалин, где изучал быт, нравы и историю каторги, провёл перепись населения, начал писать книгу «Остров Сахалин». Из Владивостока на пароходе «Петербург» он отправился южными морями на родину.
11 ноября 1890 года пароход прибыл на Цейлон, где Чехов провёл всего три дня и две ночи, но сумел переменить две гостиницы, съездил в древнюю столицу сингальских королей город Канди, сделав больше ста вёрст по железной дороге, и «по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами». В Коломбо он купил двух ручных мангустов, а потом ещё и третьего зверя, который, по заверениям продавца, был мангустом-самкой, а на деле оказался то ли малой циветтой, то ли мусангом — зверушкой необщительной, пугливой и агрессивной. В доме Чеховых её называли пальмовой кошкой.
10 декабря 1890 года Антон Павлович сообщал в письме Н. А. Лейкину: «Из Цейлона я привёз с собою в Москву зверей, самку и самца, перед которыми пасуют даже Ваши таксы и превосходительный Апель Апелич. Имя сим зверям — мангус. Это помесь крысы с крокодилом, тигром и обезьяной. Сейчас они сидят в клетке, куда посажены за дурное поведение: они переворачивают чернильницы, стаканы, выгребают из цветочных горшков землю, тормошат дамские причёски, вообще ведут себя как два маленьких чёрта, очень любопытных, отважных и нежно любящих человека. Мангусов нет нигде в зоологических садах; они редкость. Брем никогда не видел их и описал со слов других под именем “мунго”. Приезжайте посмотреть на них».
И потом, в течение года, звери эти постоянно упоминаются в чеховской переписке. Вот строчки из письма к родным: «18 января 1891 г. Петербург. Модест Чайковский уехал в Москву и зайдёт к нам смотреть мангусов. Примите его получше, то есть поласковей». Летом того же года мангуст, вывезенный на дачу в Богимово, сбежал из дома. Этот недосмотр возмутил эмоционального И. Левитана: «Как вы упустили мангуста? Ведь это чёрт знает что такое! Просто похабно везти из Цейлона зверя для того, чтобы он пропал в Калужской губернии!» А затем радость — мангуст нашёлся, и Чехов сообщает А. С. Суворину: «Блуждал он по лесам 18 дней. Несмотря на ужасные для него климатические условия, он стал жирным — таково действие свободы. Да, сударь, свобода великая штука».
Не удивительно, что московская газета «Новости дня» писала: «Мангусы, эти преуморительные зверьки, вывезенные А. П. Чеховым с острова Цейлон, сделались положительно злобой дня. <…> В обществе разговор о погоде вытеснен разговорами о “чеховских мангушках”».
Впрочем, звери эти жили недолго. Один мангуст умер, видимо, вскоре после приезда в Россию. «Пальмовая кошка», по воспоминаниям М. Чехова, так и не привыкла к человеку: «Всё время она пряталась, уединялась, а когда приходили к нам полотёры и, разувшись, начинали натирать полы, она вдруг неожиданно выскакивала из-под шкафа и вцеплялась полотёру в босую ногу. Тот ронял щётку и воск, хватался за ногу, громко взвизгивал и восклицал: “А чтоб ты издохла, проклятая!”» Очевидно, так вскорости и случилось. А. П. Чехов хворал, жизнь с последним мангустом, суетливым шустрым зверьком, находящимся «на вольном выпасе», без клетки, становилась невозможной, и было решено отдать его в Московский зоосад, что и произошло 14 января 1892 года.
В этих письмах интересны замечания о том, что мангустов нет в зоосадах и что Брем их не видел живьём. Скорее всего, видел и именно в зоосадах Европы или в звероторговых фирмах, хотя бы у Карла Гагенбека. Но в трёх российских зоосадах чеховского времени — Московском, Петербургском и Харьковском — мангустов не держали. Да и сейчас эти звери, несмотря на всю свою легендарность, малопривлекательны для широкой публики, поскольку не крупны, не ярки, а отжимные барьеры мешают разглядеть их как следует. Хотя зоологам они очень интересны, и особенности их биологии можно исследовать только при грамотном содержании в неволе, что даёт свои результаты. Раньше этих некрупных тропических хищников Старого Света, напоминающих то ли хорьков, то ли кошек, относили к семейству виверровых, где в итоге собралась очень пёстрая компания — более 80 видов разнообразных циветт, генетт, мусангов, лизангов, мунго, фосс и, конечно, мангустов. Благодаря генетическим исследованиям их разделили на четыре семейства, одно из которых — Мангустовые, куда вошли 35 видов мангустов, кузиманз и суриката. Но, видимо, и это ещё не окончательный результат. Тем более что многие черты их жизни в природе изучены очень слабо, и большой вопрос, успеют ли учёные сделать это до тех пор, пока среда обитания этих зверей не рухнет под натиском технического прогресса.
Следовательно, без хороших зоопарков как резерватов исчезающих животных никак не обойтись. Что же касается зрительского интереса, то надо создавать выигрышные экспозиции, а не следовать древнеримской традиции, устраивая гладиаторские бои мангустов с рептилиями, что, к сожалению, практикуется некоторыми, в основном частными, зоопарками. Сколько в интернете роликов с такими постановочными схватками, рассчитанными на привлечение публики, на извлечение дохода, организаторы которых нарушают профессиональную этику. Ведь устроители не могут не знать, что иммунитета к змеиному яду у мангустов нет и что они вовсе не мечтают непременно сразиться с аспидом. Жизнь бок о бок со змеями заставила их выработать эффективные приёмы нападения на мелких ядовитых пресмыкающихся и тактику защиты от укусов их крупных сородичей, но, если есть возможность, они предпочитают более лёгкую добычу. Мангусты охотятся на всё живое, с чем способны справиться, — на беспозвоночных, амфибий и рептилий, птиц, грызунов. Они разнообразят рацион различными личинками, яйцами, фруктами и ягодами. Сколько раз люди, уверовав в непобедимость мангустов, отправляли их очищать от змей и людьми же завезённых грызунов разнообразные территории — от островов Карибского бассейна до Рюкю. Результат чаще всего не оправдывал ожиданий: мангусты были не в состоянии справиться с гремучими змеями, более стремительными и длиннозубыми по сравнению с кобрами, владеющими, к тому же, непривычными для мангустов приёмами обороны и нападения. Либо же они находили на новых для себя землях множество доступной добычи, игнорируя разнообразных опасных рептилий, но истребляя уникальные эндемичные виды животных и разрушая устойчивые биоценозы. И тогда начиналась охота уже на самих мангустов. Впрочем, В. Высоцкий об этом замечательно спел:
«Змеи, змеи кругом, будь им пусто!» —
Человек в исступленье кричал.
И позвал на подмогу мангуста,
Чтобы, значит, мангуст выручал.
Правда, предварял песню вполне банально: «Они, знаете, такие маленькие, симпатичные зверьки, они змей уничтожают ядовитых».
На обложке: Иллюстрация Никиты Евгеньевича Чарушина к рассказу Бориса Житкова.
