• Текст: В. Третьяков
  • N 69/83

Открытки в блокадном городе

Открыток, созданных и изданных в блокадном Ленинграде, было очень много. Сегодня мы знаем почти полторы тысячи разных открыток, суммарный тираж которых составляет несколько миллионов экземпляров. На них изображены виды города, каким он был в дни войны, плакаты военного времени, портреты ленинградцев-героев, а также карикатуры, песни и стихи. Например, знаменитое «Жди меня» Константина Симонова, репродукции полотен из Государственного Эрмитажа и Русского музея, сцены театральных спектаклей, фильмов и тому подобное. Особняком стоят открытки-«фольшунги», то есть плакаты и карикатуры, которые печатались специально для сбрасывания в окопы врага. 

Открытки были нужны ленинградцам и замечательно раскупались. «Береги эту открытку. Это он, наш город», — написано на одной из них. С 1941 года до полного снятия блокады долгих три года в осаждённом городе работали художники, фотографы, поэты, композиторы и, конечно, полиграфисты, создавая уникальный почтовый «мост» из города на фронт и в тыл.

В этом деле главным был редактор. Казалось бы, маленький прямоугольник картона — не статья, не книга, зачем нужен редактор? Но именно редактор был инициатором и организатором издания открытки, он нёс всю полноту ответственности за всё, что было изображено и написано на ней. Его имя значится на оборотной стороне рядом с именем автора рисунка, текста песни, композитора.

В нашем музее хранится часть архива одного из таких блокадных редакторов — Петра Евгеньевича Корнилова. Историк искусства, библиофил, коллекционер рисунков, акварелей русских художников, профессор. Материалы его фонда позволяют проследить последовательность редакторских действий при создании открытки. Вначале выбор сюжета, потом тексты, затем заказ клише для печати, утверждение изображения и текстов в органах военной цензуры, и, наконец, контроль изготовления тиража открыток в типографии. А в финале — радость вручения автору изданной открытки, заслуженный автограф на память.

Напомню, Корнилов был коллекционером. Вот три случая из редакторской практики Петра Евгеньевича.

Первый. Хорошо известен цикл карикатур художника В. А. Гальбы «Цепные фашистские собаки» с авторскими стихотворными текстами. Эти девять открыток благодаря характерному, узнаваемому современниками стилю и единому художественному оформлению воспринимаются как серия. На самом деле Гальба подготовил к изданию серию не из девяти, а из десяти сюжетов. Но цензору не понравился один из них, и «добро» дали на издание только девяти открыток. Можно предположить, что причиной тому — определённое сходство карикатурно изображённого банкира с Уинстоном Черчиллем, премьер-министром союзной в то время страны — Великобритании. Корнилов сохранил подлинник Гальбы, перечёркнутый жирным карандашом цензора — публикуем его в этом номере «Адресов».

Второй случай ещё интересней. Утверждённый всеми в печать, но так и не дошедший до неё проект открытки. Почему? Вероятно, изображённый на ней танкист за время подготовки открытки к печати погиб или, хуже того, пропал без вести, в связи с чем её издание остановили.

Однако чаще открытки всё-таки выходили из печати, и в архиве редактора появлялись автографы их создателей.

Третий эпизод. «Петру Евгеньевичу Корнилову в знак признательности за помощь в совместной редакторской деятельности. Благодарный автор», — написал 24 декабря 1942 года композитор М. А. Матвеев на только что вышедшей из печати открытке, которую ему вручил редактор.

Под руководством П. Я. Корнилова в блокаду издано более 150 открыток.


Все иллюстрации публикуются впервые.

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем