Императорский конвой ведёт свою историю с 1775 года, когда Чугуевская и Донская команды во главе с В. П. Орловым, составленные «из казаков знатнейших фамилий», численностью по 65 человек каждая, были направлены по предложению князя Г. А. Потёмкина-Таврического в Москву на празднование Кучук-Кайнарджийского мира. Вместе с Лейб-эскадроном из гусарских полков эти придворные конвойные команды составили Собственный Её Величества конвой. После московских торжеств конвой последовал в Санкт-Петербург, и уже в 1776 году были утверждены штаты команд для сопровождения императрицы Екатерины Второй из Санкт-Петербурга в Царское Село для несения караульной службы во время пребывания государыни в летней резиденции.
Кроме Чугуевской и Донской команд при императорском дворе была ещё одна казачья команда от Войска Донского, входившая в состав так называемого Гатчинского гарнизона, подчинявшаяся непосредственно великому князю Павлу Петровичу. В ноябре 1796 года, с началом правления императора Павла Первого, Донская и Чугуевская придворные команды и Гатчинские казачьи эскадроны вошли в состав вновь учреждённого Лейб-гвардии Казачьего полка.
Автор известного «Описания Санкт-Петербурга» И. Г. Георги обращал внимание читателей на то, что рядом с Екатериной Второй находятся «богато одетые и хорошо обученные эскадроны Лейб-гусаров и Лейб-казаков. Первые сопровождают карету Её... Величества на прогулках в городе, а последние за городом на поездках в увеселительные замки… Эскадрон лейб-казаков состоит из 200 человек, которые выбираются особенно из Донских казаков и каждые три года сменяются. Они имеют собственных своих лошадей и на сии три года получают простой и парадный мундир, на их лошадей двойной фураж и по 2 рубля в месяц на каждого человека». В действительности лейб-казаки не входили в штат императорского двора; функции ближайшей охраны и роли лакеев на выезде выполняли придворные гайдуки, в число которых попадали в основном гренадеры гвардейских полков.
Следующими этапами в формировании императорского Конвоя стали организация в 1811 году Черноморской сотни при Лейб-гвардии Казачьем полку, а в 1828 году — Кавказского Горского полу-эскадрона, находившегося в ведении шефа жандармов и командующего Главной императорской квартирой генерал-адъютанта А. Х. Бенкендорфа.
Однако двумя годами ранее в жизни русского двора появляются камер-гусары и камер-казаки. Возможно, это нововведение было связано с событиями 14 декабря 1825 года, предшествовавшими вступлению на престол императора Николая Первого, и необходимостью усиления личной охраны высочайших особ. Во всяком случае, уже в июле 1826 года камер-казаки принимали участие в церемонии коронации Николая Павловича и Александры Фёдоровны. Шествие при торжественном въезде императора в Москву насчитывало девятнадцать позиций, в середине процессии следовали вдовствующая императрица Мария Фёдоровна в карете, запряжённой восьмёркой лошадей, причём рядом с каждой лошадью шёл «конюшенный служитель», а по обеим сторонам кареты шествовали два камер-гусара и два камер-казака в парадном одеянии. Рядом с каретой императрицы Александры Фёдоровны, следовавшей вместе с наследником престола, великим князем Александром Николаевичем, также шли четыре камер-казака. Отныне камер-казаки всегда будут участвовать в церемонии торжественного въезда в Москву перед коронацией, сопровождая кареты императриц.
В отличие от казаков Собственного Его Величества Конвоя, охранявших особу государя, камер-казаки отвечали за безопасность супруги или матери императора.
Обязательным условием поступления на придворную службу была беспорочная служба в гвардейских казачьих частях или в Собственном Его Величества Конвое. Многие будущие телохранители императриц назначались камер-казаками по выбору императора, пройдя серьёзную проверку во время военных действий в качестве ординарца непосредственно у самого монарха или ближайших родственников. Так, камер-казак Андрей Алексеевич Кудинов во время русско-турецкой войны в 1877–1878 году служил ординарцем при великом князе Александре Александровиче, будущем императоре Александре Третьем, а Тимофей Ксенофонтович Ящик в течение 9 месяцев находился в действующей армии в качестве ординарца императора Николая Второго на фронтах Первой мировой войны.
Особое внимание при выборе будущих телохранителей императрицы уделялось нравственному облику казаков и их физической подготовке. Многие из них не раз участвовали в скачках и имели награды за джигитовку и отличную стрельбу. Не последнюю роль при поступлении на придворную службу играла и благовидная внешность претендента. Камер-казаки, будучи служителями Высочайшего двора, входили в число ближайшей прислуги императорской фамилии наряду с камердинерами, рейткнехтами, камер-фрау, камер-медхен, гардеробщиками, лакеями и работниками. Если за основу классификации взять «классность» должности и годовое жалованье, то камер-казаки занимали среднюю ступень на придворнослужительской иерархической лестнице.
По штату их полагалось четверо или трое — в царствование Александра Третьего и Николая Второго. Основная обязанность камер-казака состояла в круглосуточной охране императрицы, сопровождении её во время пеших прогулок, выездов или во время вояжей. Наличие в штате трёх таких телохранителей позволяло организовать дежурство наилучшим образом. Т. К. Ящик писал о своей службе: «Вдовствующая императрица… принимала у себя небольшое количество гостей, но, кроме того, что она каждое воскресенье и во время многочисленных праздников ходила в церковь, она редко выходила, поэтому жизнь у нас протекала довольно спокойно. Моего коллегу казака звали Поляков. У нас были хорошие отношения, и мы поделили службу таким образом, что работали каждую вторую неделю, а другую неделю отдыхали».
Третий камер-казак императрицы Марии Фёдоровны был слишком стар и не мог выполнять свои обязанности. Самой Марии Фёдоровне было тогда около семидесяти лет. Годовое жалованье камер-казаков в конце XIX века составляло 600, а в начале XX века — 700 рублей, сюда входили и так называемые «столовые деньги». Кроме того, они получали обязательные дополнительные выплаты к праздникам Рождества Христова и Пасхи, обеспечивались всем необходимым обмундированием, имели право на оплачиваемый отпуск, бесплатное лечение в Придворном или в Николаевском военном госпитале, обладали правом получения пенсии на льготных условиях. Во время дежурства камер-казаки питались в придворнослужительской кухне и получали в неограниченном количестве чай, кофе и печенье. Как и всем другим придворнослужителям, им предоставлялись бесплатные казённые квартиры, или, в крайнем случае, выдавались «квартирные» деньги на аренду жилья.
Камер-казаки, состоявшие при императрице Александре Фёдоровне, занимали квартиры в домах Придворного ведомства, камер-казаки императрицы Марии Фёдоровны жили в служебных помещениях Аничкова дворца. При этом по специальному разрешению гофмаршала в казённой квартире вместе с придворнослужителями могли проживать их родственники.
Бесплатное обмундирование, которое получали камер-казаки для службы при дворе, состояло из нескольких комплектов с аксессуарами, куда входили: парадный, празднично-повседневный, траурный, выездной, вояжный и рабочий костюмы. В отличие от униформы всех других придворных служителей, претерпевшей изменения в покрое и декоре в результате реформы ведомственного костюма 1856 года, мундиры камер-казаков, судя по изобразительным источникам, оставались неизменными с 1826-го.
Ливрея камер-казаков была создана на основе формы Черноморской сотни и Лейб-гвардии Казачьего полка. Форма этих воинских соединений была одинакова по цвету и покрою, с разницей в некоторых деталях. Отличительной особенностью парадных, празднично-повседневных и траурных мундиров камер-казаков были эффектные откидные рукава, декорированные — конечно, кроме траурных костюмов — бархатными обшлагами и золотым гербовым галуном. С формой гвардейских казаков ливрею роднят также некоторые особенности кроя чекменей и головные уборы со шлыком. В то же время, на парадной ливрее, в отличие от военного мундира, присутствуют детали, придающие ей нарочитую декоративность в виде плетёных из золочёной нити погон и шести пар бранденбуров с кисточками из золочёной канители.
В цветовом решении ливреи камер-казаков были также свои особенности: камер-казаки императрицы носили костюмы с преобладанием красного цвета. Лишь в период 1882–1894 годов в униформе камер-казаков главенствовал ярко-синий цвет, характерный для ливреи камер-казаков при комнатах великой княгини, супруги наследника престола.
В 1894 году к красному цвету в костюмах камер-казаков императрицы вернулись после кончины императора Александра Третьего и перехода Марии Фёдоровны в ранг «вдовствующей императрицы». Теперь при дворе находились две группы камер-казаков, одетые в разную по цвету, но одинаковую по покрою и стилистике ливрею. Если обеим императрицам случалось выезжать вместе в одном открытом экипаже, то позади каждой из них сидел свой камер-казак.
Ливрею для служителей Высочайшего двора с 1883-гопо 1917 год строчили в ателье поставщика императорского двора И. П. Лидваля, отца выдающегося архитектора северного модерна Ф. И. Лидваля. В коллекции Государственного Эрмитажа хранятся более пятидесяти предметов униформы камер-казаков, телохранителей последних императриц из династии Романовых.
À PROPOS
Нина Ивановна Тарасова — заведующая сектором прикладного искусства Отдела истории русской культуры Государственного Эрмитажа.
Литература:
И. Г. Георги. Описание российско-императорского города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного. 1795–1796 г. СПб., 1996.
Т. К. Ящик. Рядом с императрицей. Воспоминания лейб-казака. СПб., 2007.
