«Одиночная открытка — это чаще всего предмет, который рано или поздно окажется в мусорном ведре. Но когда открытки собираются в коллекцию, становится понятна их огромная культурно-историческая ценность. Дмитрий Сергеевич Лихачёв как-то сказал, что открытка — это визитная карточка эпохи. Поэтому мы в нашей коллекции храним не 600 тысяч визитных карточек, а визитную карточку России дореволюционной, советской, сегодняшней. Нынешние открытки невероятно малотиражные, если сравнивать с советскими объёмами выпуска — это уники уже в момент издания: если их сразу не приобрести и не систематизировать, их никогда больше не найдёшь.
Сейчас открытки стали ценить и не только коллекционеры, но и музейщики, и искусствоведы. Например, где ещё найдёшь информацию о художниках с 1930-х до 1960-х годов прошлого века? Ведь кроме как на открытках невозможно увидеть работы всех значительных и не очень мастеров тех лет. Альбом издать было сложно, буклеты в то время практически не существовали, а вот открытки, а иногда и набора открыток к выставке или юбилею удостоился практически каждый заметный мастер живописи, графики, скульптуры и даже прикладного искусства. Поэтому вся панорама советского искусства есть на этих небольших карточках. Открытки, именно во множественном числе, — это такой уникальный культурно-исторический феномен, который впитывает время как губка. Один экземпляр сам по себе, к сожалению, ничего не отражает».
— Для вашей коллекции имеет значение, были ли отправлены открытки или нет?
— Я отдельно держу подписанные поздравительные открытки и, даже если на них одинаковое изображение, не считаю их дублем. Тексты, написанные людьми, — это тоже очень важный исторический источник, их тоже надо анализировать не отдельно каждую, а в совокупности. Вполне можно выделить тенденции того, как и что писали… Например, для советского человека не было большого противоречия на открытке с цветочками написать поздравление с Октябрьской революцией, не было такого принципа, по которому для поздравления с революцией обязательно должен быть изображён Ленин. И наоборот, на открытках с Авророй мы увидим поздравление с 8 Марта. Иностранцы обычно подходят более тщательно к выбору открытки.
У нас около тысячи открыток русского зарубежья, которые издавались там специально для русских. И разница между текстами советских людей и эмигрантов — колоссальная. Надпись у эмигрантов раза в два-три длиннее, поздравление более развёрнутое, тёплое, личное.
— Когда появилась традиция открытого письма?
— Здесь надо очень чётко разделять понятия. Открытое письмо как карточка без картинки с формуляром для написания адреса и с типографской напечатанной маркой возникло в Австрии в 1869 году. Идею посылать письма без конверта предложил немецкий почтовый чиновник Генрих фон Стефан. Поначалу все его коллеги возмутились и заявили, что никто не будет оставлять незапечатанным текст своих посланий, когда его может прочесть почтальон, домработница, кто угодно, и это не будет пользоваться экономическим спросом. Фон Стефан два года пробивал свою идею. И, конечно, расчёт его был точен. Одно дело — вы покупаете бумагу, конверт, марку. (Кстати, надо заметить, что марка как способ оплаты тоже достаточно позднее изобретение.) А возможно, вам всего-то нужно написать «Привет! Я приезжаю на таком-то поезде». Письмо в конверте повышает стоимость вашего отправления в два-три раза. А если можно снизить затраты на отдельное послание, значит, можно увеличить количество почтовых отправлений…
— И приучить людей пользоваться почтой чаще?
— Вот именно! Генрих фон Стефан прекрасно видел эту выгоду. Кстати, потом он создал Всеобщий почтовый союз. Поэтому почтовая карточка была видом почтовой оплаты для отправления, которое делалось без конверта. В большинстве стран она называлась тогда и сейчас почтовой карточкой (Postkarte). В России почтовой карточке придумали название — открытое письмо — в противоположность закрытому в конверте. Она существовала как государственная прерогатива, поскольку печатание марок на открытках можно сравнить с печатанием денег. Маркированные почтовые карточки существуют до сих пор, и издание их по-прежнему прерогатива государства. Но так как желание посылать сообщения без конвертов распространилось очень быстро и широко, государство перестало справляться с выпуском тиражей карточек. И было решено передать печать бланков частникам, а государство оставило за собой изготовление марок, маркированных конвертов карточек, а позже и открыток. Это произошло в середине 90-х годов девятнадцатого века. Так происходило во всём мире, потому что почта универсальна. Всеобщий почтовый союз определил размеры почтовой карточки, затем открытки — с 1895 года они оставались неизменными до 1925 года. Он же определил единые тарифы, то есть сделал всё, что должно ускорять и облегчать общение людей во всех странах мира.
В результате частники стали конкурировать в продаже бланков. И тогда придумали печатать на почтовой карточке картинку — как средство привлечения покупателя. Она стала постепенно завоёвывать одну из сторон, причём ту, где писался текст. Так появилась открытка. У нас слово «открытка» родилось из сочетания «открытое письмо». А поляки объявили всенародный конкурс, в котором принял участие даже писатель Генрих Сенкевич. Они предложили невероятное количество разных вариантов, были и очень смешные. В конце концов, появилось слово «постивка» — то есть уже не почтовая карточка, а нечто другое. А многие народы не придумали своего слова для нового предмета и сохранили до сегодняшнего дня только понятие почтовая карточка. Вот и возникла у нас достаточно большая путаница со словами, до сих пор иногда открытку называют почтовой карточкой.
— Смена формы придала совершенно новый смысл этому предмету…
— Вот именно! Смена смысла привела к тому, что появилось массовое коллекционирование. Какой смысл было собирать пустые почтовые карточки с единым формуляром для заполнения адреса?!
Причём поначалу собирали только открытки, прошедшие почту и отправленные хозяину коллекции. И в одном маленьком немецком городке — я нашёл это в воспоминаниях — коллекционеры наняли специального человека, которому оплачивали путешествия, чтобы он из разных стран отправлял им открытки для пополнения коллекций.
Уже в 1899 году в Париже была проведена выставка, на которой было представлено порядка десяти тысяч открыток. За ней последовали многие другие. В мире тогда было шесть-семь международных клубов коллекционеров. Картинка на почтовой карточке начала порождать новые функции этого предмета и совсем другое отношение к нему.
— А что печаталось на открытках?
— Абсолютно всё. Первыми, конечно, появились виды городов, например: Ялта, Москва, Филадельфия. Где-то на рубеже 1920-х годов открытка стала терять свою почтовую функцию. Например, тогда стали очень популярны изображения актёров. У нас в коллекции порядка десяти тысяч таких открыток — почти нигде нет текстов писем, хотя на них есть почтовая разлиновка. А недавно на заседании нашего клуба мы обсуждали очень редкие английские открытки с актёрами — среди них тоже ни одна не прошла почту.
— Как появились наборы открыток? Это же очередная смена функций?
— Да, очень интересный вопрос. Наборы открыток — особенность именно советских издателей. У них невероятное разнообразие тематик. Дело в том, что советские издатели открыток были культуртрегерами — их главной задачей было повышение образованности народа. А открытка — это предмет, который легко воспринимает ребёнок. Например, я с первого класса собирал мальчишеские открытки. Революция — пожалуйста, Гражданская война — сколько угодно… А наборы с обложкой только увеличивали когнитивный, познавательный компонент, который возник с появлением открытки. Сейчас я вижу, насколько в Советском Союзе эти наборы могли развивать ребят. И ведь нельзя сказать, что это было указание партии и правительства — как раз таки издание открыток не так сильно регулировалось. Может быть, в сегменте открыток поздравительных ещё проводилась какая-то видимая политика, но в остальных областях — нет.
— Разве в Советском Союзе могло что-то пройти без жесточайшей цензуры? Ведь была абсолютная централизация.
— Цензура конечно была, но открытка не была в её фокусе. А централизация и была колоссальным плюсом, поскольку позволяла распространить огромные тиражи на огромные территории, в самые-самые глухие и отдалённые места. Недавно мы говорили с одной дамой, она жила в совершеннейшей глубинке, но знала все картины Эрмитажа и Русского музея. Именно потому, что были открытки. Альбом сложно и издать, и приобрести, да и не в каждом альбоме есть всё. Например, если взять альбомы Репина, то репродукции в них на пятьдесят процентов повторяются, потому что люди не узнают Репина, если там не будет «Бурлаков на Волге». Зато в открытках вы увидите такое разнообразие стилей и сюжетов этого художника, которое даже не представляли. И в то же время, эта информация воспринимается очень легко.
— То есть наборы открыток это книги-лайт? Наш ответ зарубежным комиксам?
— Можно и так сказать! Наши искусствоведы очень хорошо понимали, что открытка чрезвычайно успешно решает задачу повышения культурного уровня, и издавали открытки огромными тиражами. Хотя, конечно, собирать карточки под одну обложку — это тенденция общемировая. Но такого количества наборов я не встречал ни в одной стране, ни в одном издательстве мира.
— Какие самые необычные тематики в открытках?
— Трудно вспомнить что-то конкретное. Открыток, отклоняющихся от общих тенденций, очень мало. У нас в коллекции есть раздел «Всякая всячина», но по сравнению со всеми остальными он настолько крохотный — доля процента ото всей коллекции в 600 тысяч открыток. Это объяснимо, ведь открытка — товарный продукт, она должна продаваться. Как только ты сделаешь что-то абсолютно отличное ото всех, ты не найдёшь покупателя. В советское время открытка приносила колоссальные прибыли издательствам.
— Телефон и интернет убивают открытку?
— Это очень распространённое представление, которого я сам придерживался, пока у меня не стала формироваться огромная коллекция того, что издают сегодня. Открыток издаётся много, и практически все их разновидности, которые были раньше — живопись, виды городов, — есть и сейчас, даже тенденции оформления сохранились.
Я прошу всех привозить и присылать открытки из маленьких городов. Недавно из Краснодарского края, кроме привычных видов Анапы и Краснодара, нам привезли совершенно чудный набор, для которых были сфотографированы казачки и казаки в национальных костюмах у домов и плетней. Есть и изображения народних промыслов. То есть люди захотели выразить себя в открытке, и сделали это. Поэтому открытка не умирает. Ведь ещё одна функция открытки — очень человечная. В отличие от любого ценного подарка её легко презентовать, и это никого ни к чему не обязывает. Так что открытка — самая маленькая единица действенного добра.
Обложка публикации: Открытка с изображением первой выставки открыток в Париже в 1899 году. Все открытки из коллекции Виталия Третьякова