Фото: Поэт Михаил Александрович Дудин на 3-м Всесоюзном Пушкинском празднике поэзии в Псковском академическом драматическом театре имени А. С. Пушкина, 1969 год. Фотография Романа Денисова, источник: ru.wikipedia.org
Цитата из цикла стихов «Дорога жизни»
Мёртвым и живым героям Ладоги,
легендарной эпопее сверхчеловеческого
мужества посвящаю.
Автор
— Сколько ленинградцев было эвакуировано
через Ладогу?
— Миллион с лишним, в том числе тюрьма
и дом умалишённых.
(Из частного разговора с бывшим начальником
эвакопункта в Борисовой Гриве Л. А. Левиным)
Разговор с водителем М. Твердохлебом
Мы с тобою, солдат, постарели,
Спотыкается сердце в груди,
Отбуянили наши метели —
Роковой ураган впереди.
Плохо спится седым ветеранам,
До утра артиллерия бьёт.
Снова Ладога скрыта туманом,
Снова ночь опустилась на лёд.
Никуда нам от ночи не деться,
Старой памяти выпал черёд,
Надо только вглядеться,
Вглядеться
Через прошлое наше вперёд.
Ни друзей, ни себя не обидеть,
Отвечая за всё головой.
Надо только увидеть,
Увидеть
Свет зари за чертой огневой.
Тот причал ледяной переправы,
Где кровавый кончается чад.
Что поделать:
Живущие правы,
А спасители жизни
Молчат.
В одиночку,
По братским могилам,
На чужой и родной стороне,
Под песком золотым
И под илом
На глубоком на ладожском дне.
Не надеясь опять на подмогу,
Как и в том, сорок первом году,
Надо снова пускаться в дорогу
Вечной жизни
По шаткому льду.
Надо снова петлять под обстрелом,
По торосам, вслепую, без фар
Между трещин отыскивать целый
Лёд на ощупь,
Минуя удар.
От Ваганова автоколонну
Через лёд провести наугад:
Ленинградцев голодных —
В Кобону,
А снаряды и хлеб —
В Ленинград.
Ещё время тревог не минуло
Над твоей и моею судьбой.
Снова Ладогу льдом затянуло
И за жизнь продолжается бой.
Подводный свет
Не забыть мне зарниц Шлиссельбурга,
Батареи немецкой налёт.
Зимней ночи косматая бурка
Опустилась на ладожский лёд.
Но расстреляно рваное небо,
Полыньи от бомбёжки дымят.
Пополненья
Снарядов
И хлеба
Дожидается твой Ленинград.
И машины идут сквозь торосы
И, по дифер в воде,
Тормозят,
Оплетённые цепью
Колёса
По торосам на ощупь скользят.
Ты стоишь у развилки дороги,
Указуя им путь фонарём,
И не сдвинуть
Примёрзшие ноги,
Не согреться домашним огнём.
Где-то рядом снаряды ложатся
И на лёд выступает вода.
Маша, Машенька!
Надо держаться
В этом крошеве мёртвого льда.
Полоснуло,
Ударило.
Льдина
Под тобою встаёт на дыбы.
Маша, Машенька! Тёмная тина.
Валунов обнажённые лбы.
Ночь гремит соловьями в Кобоне
И плывёт по молочной волне.
Где-то выпь одинокая стонет,
И мерещится
Разное мне.
Не звезда полуночная пляшет,
Отражаясь в накате волны,
Это машет фонариком
Маша
Из своей голубой глубины.
Глаза Л. Белоусова
Живёт Герой Советского Союза
На старой Петроградской стороне
На пенсии,
Отяжелев от груза
Годов и славы, правильной вполне.
Жизнь — не орёл,
А смерть в бою — не решка.
Под Выборгом в сороковом году
Он, сбитый, обгорел, как головешка,
Потом промёрз на лютом холоду.
Он на протезах выбрался, хромая,
Из госпиталя.
Яростью грозя,
Глаза его глядели не мигая —
Не закрывались веками глаза.
Сгорели веки,
Мужеству,
Усилью
Предела нет.
И был переполох,
Когда он возвратился в эскадрилью
Как бог отмщенья,
Беспощадный бог.
Доверить истребитель инвалиду?
Доверили.
Поверили.
Пиши.
И крылья, поднимавшие обиду,
Как бы срастались с яростью души.
Об этом помнят небеса Гангута
И Ладоги седые облака,
Где поединка
Каждая минута
Была равна векам
Наверняка.
В бою есть тоже мастерство.
Полёта
Особый почерк
И особый класс.
Мгновенная
Работа
Пулемёта —
И падает, зажмуриваясь, ас.
А он глядит,
Как свастика кривая
Ломается от взрыва и чадит,
Не отводя лица
И не мигая —
Так мужество в грядущее глядит.
Что видит он?
Огня и крови реки,
Семирамиду в розовом саду,
Мор или мир?
...Спали мне, время, веки,
Дай разглядеть Победу и Беду!
Век сказок кончен.
Прошлое не троньте.
Бунтует у волшебника Сезам.
Мне надо знать:
Что там, на горизонте?
И нет ни сна, ни отдыха
Глазам.
a propos
Михаил Александрович Дудин — советский поэт и прозаик, переводчик, военный корреспондент. Инициатор создания Зелёного пояса славы в окрестностях Ленинграда. В 1939 году ушёл на фронт, воевал сначала на Финской войне, затем на Великой Отечественной.
С 1942 года работал во фронтовых газетах, в том числе в осаждённом фашистами Ленинграде. Автор надписей на пропилеях у входа на Пискарёвское мемориальное кладбище и на Монументе героическим защитникам Ленинграда.
В 2005 году в Санкт-Петербурге на доме № 8 по Малой Посадской улице, в котором жил поэт, была открыта мемориальная доска работы скульптора Григория Ястребенецкого и автора журнала «Адреса Петербурга» архитектора Вячеслава Бухаева. В 2012-м в районе новостроек Северная долина именем Михаила Дудина названа улица, где также открыта памятная доска. В 2018-м на Большой Посадской улице установлен памятник поэту работы скульптора Надежды Востриковой.
Nota bene
В 1965 году, 23 февраля, газета «Смена» опубликовала воззвание участника обороны Ленинграда поэта М. А. Дудина, который от имени ветеранов войны писал:
«Пусть каждый ленинградец молодой
и старый, долгом и честью сочтёт... посадить
на смертельном рубеже дерево вечной жизни
и памяти – это наш долг».
Наши авторы — ко Дню Ленинградской Победы
Ксения Евлампиева
Уносит память вдаль военные года
И День Победы всем навек запомнить надо..
Тяжёлой датой нам назначена одна —
День снятия Блокады Ленинграда!
К утратам матерей и мужеству отцов
Склоним в поклоне головы и тихо вместе встанем...
Во имя тех детей, во имя тех бойцов
Мы молча к орденам их всех представим!
Лишь Метронома стук был в детских голосах
В морозной стуже город ждал доставки хлеба...
На Ладоге полуторки — колонны на глазах
Со льда геройски уходили в небо...
Но город жил, он знал, он верил, он стоял
В домах морозных вместе с жизнью угасали чувства...
Пульс Радио тогда в стихах Берггольц стучал,
Не прекращалось ни на миг искусство.
Особый Ленинградский код оставлен нам
Ушедшими тогда, в Блокадной стуже страшной.
Он будет сохранён и вопреки годам
Нам силу духа даст во имя павших!
И снова над Невой сомкнет мосты рассвет
А эхом отзовётся боль воспоминаний
У братских у могил печаль Блокадных лет
Не спрашивает имени и званий...
На Пискарёвке силу вечного огня
С тех пор нам не убрать и точно не убавить....
С годами всё тревожнее медалями звеня
Без пропуска к нам входят долг и память!
И вновь гвоздик в букетах чётное число
Январской снежной вьюгой тихо занесло...
Случай в Ленинграде
Ирина Толдова
Девушка стоит на вышке,
Наблюдая самолёты.
Вот с небес упало что-то –
Девушка глазами ищет
Чёрное, что брызнет красным,
Рассыпаясь фейерверком
Над домами — сверху, сверху,
Сразу делаясь опасным.
Телефонной трубке чётко
Называет направленье
Смертоносного паденья
Девушка. А небо чёрно.
Вот качнулась вышка, мимо
Тень стремительно проносит.
Девушка свой пост не бросит.
Страшно и неотвратимо
Тень упала — рядом, рядом!
Вот удар, сейчас как грохнет...
Девушка как будто глохнет,
Наблюдая за снарядом.
Взрыва нет. Белее мела
Девушка хранит наш город,
Несмотря на холод, голод,
До предела, за пределом.
Найден был под мостовой
Тот снаряд в шестидесятых.
Бабушка, доштопав пятку,
Нам сказала: это мой.
***
А в городе остались доты.
Те самые. Рукой прижмусь.
Стучится эхом слабый пульсСквозь судорогу пулемёта.
И жжёт мне вены изнутри
Того погибшего когда-то
Мне неизвестного солдата
Огонь, пылающий в крови.
a propos
Ксения Алексеевна Евлампиева публиковалась в Журнале Учёта Вечных Ценностей «Адреса Петербурга» в первые годы выхода издания. Дебют Ирины Геннадьевны Толдовой как нашего автора состоялся в предыдущем выпуске, посвящённом великому строителю Ленинграда Александру Сизову.
