Сохранилась «Выпись из метрической книги» Успенской Спасо-Сенновской церкви в Санкт-Петербурге под № 688, где сказано, что «тысяча восемьсот девяносто первого года ноября двадцать третьего родился и декабря первого крещён Александр. Родители его: Смоленской губернии, Вяземского уезда, Жуковской волости, безземельный крестьянин Михаил Михайлов Родченко и законная жена его Ольга Евдокимовна, оба православные и первобрачные. Восприемники: отставной унтер-офицер 93-го Иркутского пехотного полка Пётр Григорьев Чудаков и той же волости крестьянская девица Александра Никанорова Ратченко».
Мальчик живёт вместе с родителями в двух маленьких комнатах за сценой. Большую часть времени он один. Его игрушки — бутафория, которую отец делает для спектаклей. Из воспоминаний детства — атмосфера театра, сцена, которая казалась необходимым атрибутом любого дома, зимний сад. В Петербурге запомнились вода, река, публика в театре вечером в тёмной пропасти зрительного зала. Он редко потом приезжал в этот город. Один раз — в 1938 году вместе с Всесоюзной выставкой советского фотоискусства, которую развешивал как художник-оформитель.
На небольшом эскизе, сделанном уже в Казани, куда семья переехала в 1907–1908 годах, изображён необычный город. Это сложный механизм со скрытой подземной жизнью фабрик и машин. Родченко учился в Казанской художественной школе на правах вольнослушателя, подрабатывал сначала уроками, а потом помогал профессору Казанского университета Бруно Адлеру — готовил иллюстрации, перерисовывал для его трудов по истории материалы археологических раскопок в Поволжье, орнаменты, костюмы, предметы быта. Осенью Адлер даже заказал Родченко эскизы панно для университетского музея. На одной из студенческих вечеринок Родченко познакомился с молодой художницей Варварой Степановой, уроженкой города Ковно (Каунас). Её семья жила в Костроме, и вскоре девушка уехала сначала в Кострому, а потом и в Москву в поисках работы и продолжения художественного образования. Родченко и Степанова писали друг другу письма со стихами и романтическими историями.
Казанский период Родченко — это учёба в школе, где готовили, в частности, помощников декораторов. В его ранних эскизах можно увидеть много театрального — и фигуры в интерьерах разных эпох, и костюмы к пьесе Оскара Уайльда. Любимые журналы Родченко — «Мир искусства», «Золотое руно», «Сатирикон», ему страстно хотелось в них участвовать. Графика мирискусников, отточенная линия Сомова, иллюстрации Бёрдсли — всё это стало отправной точкой в его творчестве. Свои опыты на поле геометрической абстракции (композиции, выполненные при помощи чертёжных инструментов — рейсфедера, циркуля и линейки) он впервые выставит уже в Москве в 1916 году на футуристической выставке «Магазин», устроенной Владимиром Татлиным.
Самостоятельно пройдя путь от фигуративного искусства, от символизма к абстракции, он выработал оригинальную художественную систему, суть которой была изложена в тексте «Все опыты» 1920 года. Каждая его работа минимальна по используемым средствам выразительности, каждый новый цикл — это изобретение нового формально-композиционного хода. За этими работами стояло особое представление о пространстве, динамике, окружающем мире.
Родченко начал систематически заниматься архитектурой и визионерским проектным творчеством в 1919 году, став членом группы «Живскульптарх» (комиссии по живописно-скульптурно-архитектурному синтезу при архитектурно-строительном подотделе Отдела Изо Наркомпроса). Целью деятельности творческой группы был «синтез живописи, скульптуры и архитектуры, создание нового синтетического искусства путем объединения достижений этих пространственных искусств в области цвета, пластики и конструкций». Вместе с живописцем А. Шевченко, скульптором-кубистом Б. Королёвым и архитекторами В. Кринским и Н. Ладовским он разрабатывал экспериментальные проекты зданий. Завершала этот цикл оригинальная концепция «города с верхним фасадом», смысл которой в том, что город неизбежно будет развиваться вверх, появится новая точка зрения — из пролетающих дирижаблей и самолётов, с переходов, мачт, высотных зданий.
Систематическая работа над архитектурными эскизами повлияла и на живопись и графику Родченко. Архитектура стала первым полем синтеза новых художественных систем.
Время дизайна для него начинается в 1922 году. Он работает с Дзигой Вертовым и придумывает кино-титры, он преподаёт на металлообрабатывающем факультете ВХУТЕМАСа, созданном на базе отделения чеканки и эмали Строгановского училища, проектирует прозодежду и чайный сервиз. А с 1923 года в течение нескольких лет занимается коммерческой рекламой в содружестве с Владимиром Маяковским. Приезжего они отправляли за покупками в ГУМ, предлагали трудящимся растительное масло и хлеб от Моссельпрома, призывали родителей использовать резиновые соски вместо тряпичных, вместо ханжи и самогона звали пить трёхгорное пиво, а за учебниками приглашали в магазины Госиздата. Реклама располагалась на крышах киосков, на фонарных столбах, даже на торцевых стенах зданий, в витринах магазинов, в журналах и газетах. Лев Кассиль, вспоминая Москву 1920-х годов, отмечал это ошеломляющее впечатление от призывной, активной уличной рекламной графики, выполненной по проектам Родченко.
Возможно, одной из причин начала систематических фотосъёмок Родченко в городе и стала потребность зафиксировать тут и там появлявшуюся уличную рекламу, выполненную под маркой «реклам-конструктор Маяковский-Родченко».
Фотографируя в дальнейшем, Родченко постоянно интересовался этим предметным слоем городской среды. Трамваями и автобусами, остановками и киосками, уличной торговлей, витринами и вывесками. Внимание к городу, его деталям, фиксация уличного быта с позиции движущегося горожанина стала источником обращения Родченко к поиску новых ракурсов, отражающих изменение темпа жизни и взгляда на мир.
Он и природу оценивает с позиции организованности-неорганизованности, и в ней находит намёки на городской урбанистический ландшафт, снимая сосны в Пушкино, на даче Маяковского, в остром резком ракурсе. За это на страницах журнала «Советское фото» его потом обвинят в плагиате с немецкого фотографа Ренгер-Патча. В своём ответе Родченко скажет, что сделал это умышленно, показав универсальность нового видения, захватывающего все типы и классы объектов.
В подобной манере он снимал как новостройки (что было важно для показа эстетики архитектурного конструктивизма), так и исторические здания, дома XIX и начала XX века. Первые ракурсные снимки сделаны камерой West Pocket Kodak в 1925 году с балкона и крыши его дома на Мясницкой. Во время работы художником-постановщиком фильма «Москва в Октябре» в 1927 году он тщательно подбирал выразительные уголки города для натурных съёмок. Одним из интересных объектов для него стал Брянский (ныне Киевский) вокзал и перекрытия конструкции инженера В. Шухова.
С одной стороны, Родченко, всего несколько лет назад перешедшего от абстрактной живописи к производственному искусству, всегда интересовало пространство, перспектива, архитектурная форма в кадре. Он укладывал объёмы зданий в композицию кадра так, как если бы продолжал заниматься абстрактной геометрической живописью, но только при помощи фотоаппарата «Лейка». Он выбирал верхний ракурс как наименее разработанный и поэтому актуальный.
С другой стороны, в поле зрения Родченко всегда был уличный быт, динамика городской жизни, всё то, что современниками почти не замечается. По его фотографиям можно судить, как люди одевались в конце 1920-х — начале 1930-х годов, как они садились в автобус или трамвай, какие вывески и объявления размещались над входом в магазины, как и где люди обедали, как чинили мостовую и укладывали асфальт. Подобных событий в жизни города бесконечное множество. И только фотоаппарат в силах угнаться за их чередой.
Работая фоторепортёром журналов «Даёшь», «Смена», газеты «Вечерняя Москва», Родченко снимал обед на фабрике-кухне, процесс приготовления пищи, однодневный детский сад, развлечения в Парке культуры, газетные киоски, поливку улиц и уличное движение. Он показал известную всем театральную площадь Москвы с фронтона Большого театра, где находится квадрига Аполлона. Каждая съёмка знакомых уголков города превращалась для него в экспедицию. Бывало, что редакция журнала давала Родченко список сцен, которые ему полагалось запечатлеть, но чаще всего он сам выбирал те «решающие» моменты, которые определили бы суть происходящего. Оба типа решений, оба взгляда позволяли Родченко находить завершённые, самоценные, внутренне цельные выразительные кадры. В 1932 году заказная съёмка Москвы воплотилась в серию открыток. Это была, наверное, одна из первых авторских серий в истории советской фотографии.
В 1929 году Александр Родченко и Борис Игнатович организовали фотообъединение «Октябрь», в состав которого вошёл и ленинградский фотограф Николай Штерцер (репрессирован в 1938 году). Группа «Октябрь» была уникальным содружеством мастеров-экспериментаторов: Елизар Лангман, Владимир Грюнталь, Дмитрий Дебабов, Борис Кудояров (автор блокадного цикла фотографий), Родченко, Игнатович и Штерцер каждый фотографический приём доводили до предельного визуального воплощения. Если ракурс и наклон линии горизонта — то до головокружения, если «упаковка» (концентрация смысловых элементов в кадре) — то максимально плотная. Они учились и у Родченко, и друг у друга. И хотя группа была раскритикована за «формализм», а Родченко исключили одним из первых, элементы нового фотографического языка стали повсеместно использоваться профессиональными фотографами. Штерцер продолжал снимать с той же остротой и ясностью ленинградский порт, судостроительный завод, детали производства. Девиз Родченко «показывать или новое, или старое, но никоим образом не среднее, потому что оно никуда не ведёт» разделяли в то время все его коллеги по группе «Октябрь».
Рассматривая сегодня городские сцены, увиденные Родченко, мы оказываемся пассажирами его фотографической «машины времени».
Литература:
«Выпись из метрической книги». Рукопись. Архив А. Родченко и В. Степановой.
Хан-Магомедов С. О. Дизайн, архитектура, агитационное и полиграфическое искусство в творчестве художника Александра Родченко // А. М. Родченко. Статьи. Воспоминания. Автобиографические записки. Письма. М., 1982.
À PROPOS
Александр Лаврентьев — доктор искусствоведения, профессор Московской государственной художественно-промышленной академии имени С. Г. Строганова, внук А. М. Родченко.
