В 1734 году в 20 саженях от Невского проспекта возводятся деревянные торговые ряды Морского рынка. Новое место оказалось настолько удачным, что уже через год после начала строительства — летом 1735 года — гостинодворские купцы добиваются разрешения строить свои лавки рядом на углу Невского проспекта и Садовой улицы.
Каменное здание гостиного двора по замыслу Комиссии о Санкт-Петербургском строении должно было разместиться на углу Невского проспекта и Мойки, его проект был выполнен М. Земцовым. Но казна не имела достаточно средств для строительства, а гостинодворцы не спешили покидать удобное для торговли место. Они постепенно теснили рыночных торговцев, дойдя в конце концов до улицы Ломоносова. В 1748 году временное место гостиного двора признаётся постоянным — деревянные лавки решено заменить каменными. Пустующий участок на углу Невского и Мойки займёт деревянный Зимний дворец Елизаветы Петровны.
Территория Морского рынка заканчивалась Мучным рядом, Сенной же как пожароопасный был отнесён дальше на запад, на новую площадь в начале дороги на Москву. Об этом сегодня напоминают названия — Мучной переулок, Сенная площадь.
Соседями Морского рынка и гостиного двора на Невском первоначально были загородные усадьбы столичной знати (приближённых Петра Первого), обращённые парадными фасадами к Фонтанке и дворовыми постройками — на Садовую улицу. Судьба их сложилась по-разному, большинство их со временем поглотила плотная жилая застройка — доходные дома. О первоначальных усадьбах напоминают Аничков и Воронцовский дворцы, наиболее полно — с дворцом и парком — сохранилась усадьба Юсуповых. Иная судьба была уготована двум усадьбам, занимающим современный квартал между улицей Ломоносова и Апраксиным переулком и объединённым сегодня ласковым названием «Апрашка»: они превратились в торговый двор.
Участок по Садовой улице, дом № 28, примыкающий к современной улице Ломоносова, в 1710-е годы был отдан под загородную усадьбу генерал-майору Григорию Петровичу Чернышёву (1672–1745). В 1751 году усадьбу покупает петербургский купец Иван Меркулович Щукин, от имени которого произошло городское название, сохранявшееся на протяжении последующих двух столетий.
«Далее со Щукиным произошла обычная для купечества того времени метаморфоза: разбогатев, достигнув известного положения, Щукин к середине 70-х годов XVIII столетия сделался банкротом, и с 1777 года его имение было взято под секвестр».
На участке Щукина к этому времени стояли два каменных жилых дома. В двухэтажном доме по Щукину переулку (ныне улица Ломоносова) на верхнем этаже находились жилые покои хозяина, на нижнем — трактир, который именовался Старо-Щукинским. Трёхэтажный дом, построенный в середине 1770-х годов вдоль Садовой улицы, имел в нижнем этаже 19 отдельных лавок, на верхних этажах — жилые помещения для сдачи в наём. Он мог быть похож на другой дошедший до наших дней дом с торговыми лавками в первом этаже, построенный купцом Саввой Яковлевым на углу Садовой и Гороховой улиц в 1790-е годы.
Недвижимое имущество Щукина неоднократно выставлялось на торги, но так и не было распродано вплоть до 1783 года, когда указом Екатерины Второй дом купца Щукина был отдан Комиссии об учреждении народных училищ «для помещения в нём Главного училища и для приобретения на содержания того училища некоторого дохода».
Комиссия, призванная осуществлять свою деятельность «не отягощая казны», стремилась всемерно увеличить доходность Щукина двора. С этой целью сокращённые до минимума учебные классы Главного училища разместились на верхнем этаже лицевого дома по Садовой улице, остальные же помещения в домах сдавались в наём. Предпочтение отдавалось «содержателям питейных домов, снимавшим сразу несколько помещений, а иногда и целые этажи в обоих домах (по Большой Садовой улице и Чернышёву переулку)».
Императрица обратила внимание на то, что под помещениями учебных заведений находятся питейный дом и это положение может «легко обратиться учащимся в соблазн и в отвлечение их от науки». В 1786 году училище было переведено в другое здание.
Неудобство от соседства с трактирами и кабаками испытывали не только учебные классы. В 1802 году купцы, снимавшие лавки в нижнем этаже, обратились в комиссию с коллективной жалобой: «стоя наряду в линии лицевых наших лавок один питейный дом по дурному из него запаху, и выходе как оттоль, так и сверху из другого питейного дому пьяных людей отбивает всех лучших покупателей от крайних наших лавок, и не токмо их обходят, но даже от места с презрением прочь идут, а мы через то не должны хороших товаров держать и торговлю распространять». После этого нижние два этажа были сданы только под торговые лавки, а помещения третьего этажа заняли администрация комиссии и жилые квартиры чиновников.
Со временем вся территория Щукина двора была застроена рядами лавок, арендная плата за которые приносила доход Комиссии об учреждении народных училищ. Торговые ряды были самые разнообразные: свечной, железный, холщёвый, лоскутный, рубашечный, башмачный, ниточный, игольный, ленточный, овощной, мучной, фруктовый, птичный, курятный, мясной, рыбный, табачный. Именно в лавке Щукина двора художник Чартков — герой повести Н. В. Гоголя — купил тот странный портрет, который изменил его жизнь. В 1802 году Комиссия об учреждении народных училищ вошла в состав вновь образованного Министерства народного просвещения.
Соседний с Чернышёвым участок принадлежал графам Апраксиным и оставался в их владении вплоть до переворота 1917 года. Кому именно из трёх братьев, своих ближайших соратников, породнившихся с домом Романовых в 1682 году — Марфа Матвеевна стала второй женой царя Фёдора Алексеевича, — Пётр Первый пожаловал участок, остаётся невыясненным.
Сегодня исследователи полагают, что первоначально усадьба принадлежала Петру Матвеевичу, а после его смерти Андрею Матвеевичу — младшим братьям знаменитого генерал-адмирала, президента Адмиралтейств-коллегии Фёдора Матвеевича Апраксина.
На участке в соответствии с требованиями времени был разбит регулярный сад и построен деревянный усадебный дом фасадом на Фонтанку.
С 1754 до 1803 года усадьбой владел гвардии подпоручик Матвей Фёдорович Апраксин. Известный историк М. И. Пыляев на страницах книги «Старый Петербург» приводит следующие факты: «…известный своими дебошами в Екатерининское время граф Апраксин, не имея права на въезд в столицу, жил здесь как бы за городом, на своей даче, где теперь стоит торговый Апраксин двор».
Матвей Фёдорович, испытывающий постоянную нехватку средств, со временем находит источник дохода на собственном участке, расположенном напротив Морского рынка и гостиного двора на Невском.
Начиная с 1775 года в газете «Санкт-Петербургские ведомости» регулярно печатаются объявления: «Желающие купить по 3 рубля 50 копеек квадратную сажень земли в адмиралтейской части против рынку, в доме его сиятельства графа М. Ф. Апраксина, явиться могут к нему самому». Апраксин продаёт землю по Садовой улице небольшими участками, то есть не для строительства жилого дома, а для устройства торговой лавки.
Известно, что императрица считала предпринимательство недостойным занятием для дворянства, но, несмотря на это, многие представители дворянской знати не чуждались коммерческой деятельности. Г. А. Потёмкин занимался винными откупами, М. И. Воронцов — заграничной торговлей.
Апраксин прилагает много усилий к распространению торговли на своём участке, неоднократно подаёт просьбы на высочайшее имя и в конце концов получает просимое: «При хлопотах о своём дворе, граф Апраксин иногда слишком увлекался и за одну просьбу, наполненную дерзкими против полиции выражениями, был посажен в крепость по Высочайшему повелению».
Высочайшим императорским указом от 5 октября 1793 года отставной гвардии подпоручик получил разрешение «не только лавки, но и места, на дворе его лежащие, отдавать в наймы и продавать по частям для беспрепятственной в оных торговли… всеми теми товарами, какие иметь в сих местах и в смежном ему доме, Щукиным называемым, не запрещено».
К началу XIX века на участке Апраксина вдоль Садовой улицы стояло уже три здания — трёх-этажный торговый ряд с открытой галереей первого этажа, примыкающий к лицевому корпусу Щукина двора, двухэтажное торговое здание на углу с Апраксиным переулком и отдельно стоящий корпус ворот между ними.
А чуть позже указом от 15 июля 1802 года на внутридворовой территории разрешён «толкучий рынок», «и полиция обязана иметь на нём такой же надзор, как и на других местах, где разрешена торговля». Этот указ имел самые решающие последствия для торговли в Апраксином Дворе, определив её специфические черты. До 1782 года толкучий рынок существовал на территории Морского рынка, где на скамьях, столах, рогожах, постеленных прямо на земле, и в разноску торговали любыми товарами. После его закрытия по указу Екатерины Второй торговля, осуществлявшаяся в лавках, перешла в другие рынки города, а уличные же торговцы со временем стали появляться на другой стороне Садовой улицы — в Апраксином Дворе.
Теофиль Готье, посетив Санкт-Петербург, описал рыночную торговлю. Замечу, что он называет это место Щукиным двором, хотя известно, что толкучка была именно на Апраксином дворе:
«Не все посетители покупают на Щукином (Апраксином. — М.О.) дворе. Туда ходят побродить, и в его рядах толпится пёстрый люд: мужик в тулупе, солдат в серой шинели стоят рядом со светским человеком в меховой шубе и антикваром, надеющимся напасть на какую-нибудь редкую вещь… В этом хаосе вы найдёте всё: есть квартал старых книг… книги всех стран мира набросаны здесь прямо на снегу… В рядах подержанной мебели по более или менее хорошо сохранившимся предметам можно узнать историю их прежних владельцев… Там есть и крытые ряды лавок, торгующие всевозможными припасами. Есть и новая мебель, одежда, обувь, ткани, золотые и серебряные изделия простого употребления. Всё это любопытно, но уже не так своеобразно, как тот рассыпавшийся по снегу восточный базар».
В 1816–1818 годах территория всего квартала (включая и Щукин, и Апраксин дворы) оказалась включённой в грандиозные градостроительные проекты преобразования столицы империи, победившей в войне с Наполеоном.
«Комитет для приведения в лучшее устройство всех строений и гидравлических работ в Петербурге и прикосновенных к оному местах» разрабатывает идею создания единой архитектурной композиции на обширной городской территории вдоль правого берега Фонтанки от Невского проспекта до Апраксина переулка. Центром была определена площадь перед Чернышёвым мостом, от которой расходились симметричные диагональные лучи — будущая улица Зодчего Росси вела к Театральной площади, раскрытой в сторону Невского проспекта, Торговый переулок — к подковообразной торговой площади Апраксина Двора.
Здания, построенные по проекту К. И. Росси в 1828–1834 годах, составляют блестящий архитектурный ансамбль площади Островского и площади Ломоносова. В их состав входят два здания Министерств народного просвещения и внутренних дел, разделённые Торговым переулком и стоящие на казённой земле Щукина двора.
Проект застройки торговыми корпусами участка, принадлежавшего графу Апраксину, выполненный А. Модюи в 1818 году, представлял собой закрытую со стороны Фонтанки полуциркульным зданием внутреннюю площадь с расположенными на ней восемью протяжёнными торговыми корпусами.
Проект этот очень похож на план Макарьевской (Нижегородской) ярмарки, предложенный А. Бетанкуром — руководителем Комитета строений и гидравлических работ — в том же 1818 году.
На территории Апраксина двора в конце 1810-х годов было построено шесть одинаковых торговых корпусов по проекту архитектора А. Модюи. Они состояли из сквозных лавок, с арочными проёмами внизу и небольшим антресольным этажом, все корпуса были окружены навесами на тонких металлических колонках-стойках.
В 1828 году граф С. Ф. Апраксин получил «Высочай-шее разрешение заложить весь Апраксин двор в Государственный заёмный банк, на правах 24-летних займов, и исправность погашения занятого капитала и процентов обеспечить доходами с каменных и деревянных лавок, которые и поддерживать для того починкою в исправности». Каменное строительство на территории двора остановилось, а следить за исправностью уже существующих лавок и не допускать самовольного строительства новых временных торговых помещений входило в обязанность И. Д. Корсини, работавшего архитектором в «конторе Апраксина двора». Корсини жаловался на то, как торговцы в течение нескольких часов надстраивали и перестраивали старые лавки, а потом говорили, что так всё и было.
С тех пор минуло уже почти полтора века, а какой похожей осталась застройка Апраксина Двора. То там, то здесь новые приямки спусков в подвал или ступени входов затрудняют проход по тротуару. Мансарды надстраиваются, казалось бы, незначительно — на 50 сантиметров, — но весьма существенно для архитектурного облика старых корпусов. Галереи для прохода занимаются столами с товарами, тогда как покупатели вынуждены передвигаться под дождём и снегом. Оказывается, так было всегда.
Скученность деревянных строений на территории Апраксина и Щукина дворов представляла реальную угрозу. Правительство неоднократно составляло проекты урегулирования застройки и «общего плана как Апраксина двора, так и соседнего с ним Щукина, чтобы слиянием этих дворов образовать один обширный народный рынок». Однако все предложения оставались на бумаге.
Жизнь торговцев Апраксина Двора, как и всей столицы, подчинялась установкам церковного календаря — не торговали в дни главных христианских праздников. Так, в Духов день 28 мая 1862 года, на следующий день после Троицы, хозяева лавок по обыкновению отправлялись на гулянье в Летний сад, где происходили «смотрины невест». Вдруг гуляющие увидели, как над Инженерным замком поднимается чёрный дым от пожара — горел Апраксин Двор.
Сгорели все деревянные постройки, каменные здания пришли в негодность, были повреждены даже архивы Министерства внутренних дел. Пожар уничтожил более тысячи лавок, многие купцы были разорены, без работы оказалась целая армия приказчиков и рабочих. Для временного размещения торговых мест был отведён Семёновский плац. Вскоре место пожарища посетила императрица Мария Александровна, и в память об этом посещении торговцы Щукина двора испросили разрешение называться Мариинским обществом торговцев. В ответ на это торговцы Апраксина Двора назвали корпус вдоль Садовой улицы Александровской линией.
Восстановление торговых корпусов началось незамедлительно — летом того же года. Проект застройки Щукина двора выполнил архитектор А. И. Кракау, строительные работы были завершены в течение десяти лет. Строительство новых корпусов Апраксина Двора растянулось на два десятилетия, И. Д. Корсини, автор градостроительного проекта восстановления Апраксина Двора, занимался строительством корпусов в первой половине 1860-х годов, затем его сменили Г. И. Карпов, А. И. Волков, А. А. Бертельс. В строительстве и перестройке сорока с лишним корпусов Апраксина Двора принимали участие многие архитекторы и техники-строители Санкт-Петербурга.
В 1880–1910-х годах началась активная перестройка корпусов. Лавки надстраивались на два-три этажа, капитальные стены между лавками сносились и заменялись столбами, в результате чего образовались большие торговые залы, изменилась стилистика фасадов: вместо эклектичного убранства появляется декор в стиле модерна и неоклассики. Во что могли превратиться торговые Апраксин и Щукин дворы, если бы не случилось революции 1917 года, трудно предположить, однако с этого момента строительство остановилось. Во время нэпа там ещё оставалась торговля — в основном яблоками и арбузами на внутренней территории.
В 1970-е годы там было пустынно до такой степени, что вечером идти от Горьковского театра (сейчас БДТ. — Прим. ред.) к Невскому проспекту было страшновато. Лавки пустовали, в корпусах располагались конторы, склады, промышленные предприятия, которые закрывались рано. Уличного освещения было недостаточно. В 1980-х годах там можно было потеряться, а киношники снимали здесь фильмы. Например, И. Ф. Масленников работал тут над картиной «Шерлок Холмс и доктор Ватсон: Охота на тигра». Ему даже и декораций не требовалось.
В 1990-е годы, как только разрешили частный капитал, территория Апраксина Двора вновь заполнилась лавками. Сейчас все корпуса Апраксина и Мариинского рынка (Щукина двора) находятся под охраной государства, но так называемые ремонты и реконструкции исказили их архитектурный облик до неузнаваемости. Утрачено множество, казалось бы, мелких, декоративных деталей, которые придавали своеобразие этому месту, простоявшему без изменений без малого 90 лет. Уникальное базальтовое и гранитное мощение мостовых заменено безликим асфальтом. Утрачен разный рисунок первоначальных металлических навесов первого этажа, окружавших почти все здания, — их заменили однотипными. Пропала историческая профилировка штукатурных деталей — карнизов, тяг, лопаток. Почти повсеместно изменены габариты и форма мансардных крыш, под которыми устроены новые рабочие помещения. Исчезли чугунные внутренние лестницы с ажурными подступеньками. Лестницы спусков в подвалы, имевшие в каждом случае своеобразное пространственное решение, заменены широкими бетонными ступенями. Под землёй вырыты колоссальные пространства, возможно, там находится вторая «Апрашка», скрытая от любопытных глаз.
Сейчас по новому плану здесь могут построить жильё, но торговая функция всё же должна сохраниться. Правда, в характере торговли вряд ли что-то изменится. Испокон веков было так, что «туфли, которые вы купите в Апраксином Дворе, годятся только для покойника. Если вы сами их наденете, они тут же развалятся, а продавца вы больше не найдёте».
À PROPOS
Марина Иосифовна Орлова — архитектор, историк архитектуры, преподаватель кафедры архитектурного проектирования Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета, десять лет была сотрудником областного Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры, член Союза архитекторов России
