• Текст: Леонид Амирханов
  • N 56/70

Кронштадт

Прогулки бывают разные… Гуляя, например, по Летнему саду, вы просто гуляете. Гуляя по Петергофу, вы наслаждаетесь архитектурой, не особо вникая в стили и прочие нюансы. Во время прогулки с экскурсоводом под лозунгом «Товарищи туристы, посмотрите направо, посмотрите налево!» льющаяся на вас информация иногда только отвлекает от самой прогулки. Однако есть места, в которых прогулка включает в себя и прогулку, и наслаждение, и информацию. И нам повезло, что совсем рядом с Петербургом есть именно такое место — Кронштадт.

Как чтение «Дневника» братьев Гонкуров можно начинать с любой страницы, прогулку по Кронштадту можно начинать с любой точки. Начнём её от Зимней пристани, словно мы только прибыли в Кронштадт с южного берега Финского залива. Пройдя между Петровским парком и зданием Арсенала и повернув налево, мы окажемся у моста через доковый канал. На батапорте (то есть на воротах) дока — огромная надпись, сообщающая, что док этот открыт в 1752 году.

Строительство Докового канала было делом жизни талантливого инженера И. Л. фон Любераса. Он предложил производить ремонт кораблей в док-канале и трёх доках, расположенных в виде креста, потому называемых крестовиной. После того как корабли вводили в доки, открывались противоположные ворота, и вода самотёком спускалась через доковый овраг в огромный бассейн, глубина которого значительно ниже самого дока. Длина всей системы составляла 2,2 километра. В доках Кронштадта одновременно можно было ремонтировать десять кораблей. Выдающийся изобретатель А. К. Нартов создал двойные шлюзовые ворота и главный механизм доков. Бассейн служил некой промежуточной ёмкостью, позволяющей осушить доки менее чем за сутки. А уже из бассейна можно было, не торопясь, при помощи ветряных мельниц и конных машин три недели откачивать воду в море. В 1772 году из Шотландии привезли паровую машину, которая начала действовать через два года. Затем паровые машины были заменены насосами, приводимыми в действие электричеством. Система Любераса до сих пор в рабочем состоянии. Только сейчас бездействуют доки «крестовины», а воду из бассейна откачивают электрические насосы.

22_01_img643.jpg
Историческая реклама Русского общества портовых сооружений общественных работ. в Кронштадте. Из коллекции Леонида Амирханова

Канал в честь основателя Кронштадта получил имя Петра Великого. 1 августа 1752 года в присутствии императрицы Елизаветы Петровны и гостей в док ввели крупнейший на тот момент в русском флоте 120-пушечный корабль «Императрица Анна».

Канал Петра Великого является уникальнейшим гидротехническим сооружением XVIII века, второго такого не найти. Люберас получил за эту работу высшую награду Российской империи — орден Святого Андрея Первозванного. Но через неделю после торжественного открытия канала И. Л. фон Люберас скончался. 10 августа 1997 года в честь сооружения дока на стене со стороны Петровского парка открыли памятную доску. Но вскоре её украли, что свидетельствует об изменении городских нравов, ведь город теперь открыт для всех, да и дамба сделала остров легкодоступным.

Здесь нам необходимо сделать небольшую передышку.

22_02_614C5578.jpg
Макаровский висячий цепной мост перед Морским собором в Кронштадте. Фотография Юрия Молодковца

Долгое время Кронштадт был закрытым городом. Причины понятны: всё-таки крепость, пушки, боевые корабли, военные секреты. На улицах — тишина, автомобиль — редкость, причём с военным номером, то есть из комендатуры или везущий большого начальника по делам или на обед. В доавтомобильное время, как известно, люди передвигались и на лошадях, поэтому и в Кронштадте были конюшни, но не простые, а адмиралтейские. Видимо, были и адмиралтейские конюхи. И светофоров в Кронштадте не было: первый появился в 2014 году и то в новом районе, за крепостной стеной. Правда, следующий обещают установить в центре города.

И чего никогда не было в Кронштадте, так это «Бюро находок». Оставила на скамейке хозяйка по забывчивости сумку с овощами и кошельком между ними. Дома вспомнила, когда надо было свёклу с капустой в борщ кидать. Пошла искать, а сумка так и лежит, и все свёклы с кошельком на месте.

Не было в городе и рекламы — разве можно считать рекламой объявление в газете «Кронштадтский вестник» о том, что Август Львович Бибер открыл свою «фотографию»? Пока ещё без добавки «ателье», «салон» или «студия». Печатали газеты и другие объявления, например в «Кронштадтском листке» в 1867 году появилось объявление (или всё-таки реклама?) о книжном магазине купца Надбадьевана на Господской улице. Кстати, сейчас в Кронштадте нет ни одного специализированного книжного магазина, книги можно найти только среди сувениров: кружек, матрёшек, значков и пр. В советское время здесь тоже не было никаких привычных призывов: «Храните деньги в сберегательной кассе» или «Летайте самолётами...». Кого зазывать-то, уговаривать… В крепости накопить какое-то самое захудаленькое состояние было возможно только будучи снабженцем. А куда полетишь с острова? Как пелось в одной песенке: «Вода, вода, кругом — вода».

22_03_614C5658.jpg
Вид на Итальянский пруд в Кронштадте. На заднем плане виднеется здание Голландской кухни. Фотография Юрия Молодковца

Кстати, о воде. Как ни странно, в Кронштадте всегда были проблемы с питьевой водой. Вода в Финском заливе почти пресная, лишь иногда западный ветер нагоняет солёную воду, но чистотой она никогда не страдала. Водовозы возили воду бочками, народ пил и периодически подхватывал тиф или ещё какую болезнь. «Помогал» этому процессу и Петербург, который сбрасывал в Маркизову лужу всяческую гадость. Колодцы же, выкопанные за городом, давали воду насыщенного бурого цвета, пригодную только для скота и поливки.

Водопровод в Кронштадте появился значительно раньше, чем в Петербурге, — ещё в начале 1804 года усилиями моряков были проложены шестиметровые дубовые трубы, соединённые чугунными патрубками. Из водоприёмника вода поступала в колодец у Санкт-Петербургских ворот. Водоподъёмный механизм, приводимый в действие ходившими по кругу двумя лошадьми, подавал воду в магистраль, вдоль которой находилось одиннадцать колодцев. Вода подавалась также в госпиталь и морские казармы. Через двадцать лет дубовые трубы заменили на чугунные и водопроводную сеть расширили на весь город. Постепенно ситуация менялась к лучшему: появились фильтровальные установки и — впервые в России — хлорирование воды.

К воде мы ещё вернёмся, а пока перейдём через Доковый мост и мимо Итальянского пруда подойдём к Обводному каналу. В воде, как известно, водится много рыбы, в том числе очень вкусной, но здесь установлен памятник самой маленькой и самой невкусной рыбёшке — колюшке. Именно она в годы страшного блокадного голода спасла многих кронштадтцев. Чтобы её поймать, нужен был простенький сачок, потом колюшку пропускали через мясорубку и делали котлетки. Памятник установлен ровно напротив футштока.

22_04_614C5569.jpg
Кронштадтский Морской собор. Фотография Юрия Молодковца
22_06_614C5652.jpg
Павильон футштока. Фотография Юрия Молодковца 

Наблюдения за колебаниями уровня Балтийского моря начались с 1703 года, а в 1840-м на каменном устое Синего моста через Обводный канал нанесли черту, соответствующую среднему уровню воды Финского залива по наблюдениям 1825–1839 годов. С этой чертой и совмещён нуль Кронштадтского футштока, от которого в нашей стране исчисляются абсолютные высоты поверхности Земли, все глубины морей на навигационных и топографических картах, космические высоты. С 1898 года работает автоматический самопишущий прибор — мареограф, фиксирующий изменения уровня воды. Сначала он располагался в деревянной будке, затем в специальном павильоне с колодцем. Существующее ныне здание павильона футштока построено в 1950 году. Рядом с павильоном можно встретить уникального кузнеца, который может тут же при вас изготовить монету счастья и прочесть лекцию по истории Кронштадта.

Теперь нам следует вернуться на Якорную площадь, но сделать это лучше по проспекту Ленина, бывшему Николаевскому, который ещё раньше назывался Господской улицей. Мы пойдём по «бархатной» стороне Николаевского проспекта. В Кронштадте, на улицах, сменивших при советской власти свои названия, размещены по две таблички со старым и новым названиями. Из них мне больше нравится «Николаевский». Восточная сторона проспекта называлась «бархатной», противоположная — «ситцевой». Советские историки писали об унизительном положении нижних чинов в Кронштадте, рассказывая, что по «бархатной» нижним чинам ходить не разрешалось — эта улица якобы только для господ. На самом деле восточная сторона проспекта в вечерние часы освещалась солнцем, если не было туч, и именно по ней предпочитали гулять кронштадтские дамы в сопровождении своих кавалеров — разумеется, офицеров. Нижним чинам не рекомендовалось ходить по «бархатной» стороне для того, чтобы лишний раз не попадаться на глаза офицерам, которые могли всегда найти повод к чему-нибудь придраться. В мои армейские годы нам, рядовым, перед увольнением также рекомендовали всячески избегать встреч со старшими по званию.

22_05_614C5568.jpg
Вид на доковый бассейн. Фотография Юрия Молодковца
22_07_614C5519.jpg
Фрагменты корпуса линейного корабля «Портсмут» в Музее истории кораблекрушений на Ленинградской улице. Фотография Юрия Молодковца 

Мы пройдём мимо дома, в котором размещался и главный командир флота и портов, и начальник морской обороны Балтийского моря, состоящий в то же время и военным губернатором города Кронштадта. Но, кроме него, был ещё комендант морской крепости Кронштадт. Была ещё и гражданская власть в виде городской думы, во главе которой стоял городской голова. Где ж такое ещё встретишь? Недоразумений в связи с таким троевластием была масса. Но и сегодня в Кронштадте есть администрация Кронштадтского района, муниципальный совет и Ленинградская военно-морская база. Правда, её командир сидит в Адмиралтействе, на берегу Невы, откуда Кронштадт не виден и в самую большую подзорную трубу.

Пройдя по Николаевскому проспекту до Ека-терининской (ныне Советской) улицы, пойдём по ней направо по симпатичному бульвару, справа ограниченному решёткой и Обводным каналом, который тоже повернул направо. Другой берег канала — сплошные «магазейны», то есть склады. Проходя мимо них по каналу, корабль постепенно загружался всем необходимым для дальнего похода, может быть, и кругосветного. Сейчас эти склады, ещё принадлежащие военным морякам, выглядят весьма грустно — с провалившимися крышами и разрушающимися стенами, но из Адмиралтейства это же не видно. На этом бульваре когда-то висели таблички «С собаками и нижним чинам вход запрещен». Собак, правда, в Кронштадте было очень мало, а бездомных вообще ни одной.

По бульвару придём на Якорную площадь. Морской собор достоин самых высоких эпитетов, но о нём написано достаточно много. Порадуемся этому восстановленному чуду и тому, что в 1930-е годы не был реализован смелый план: установить на куполе вместо креста красную звезду или ещё лучше — статую Ленина. «Статуя Ильича должна стоять с вытянутой рукой по направлению к морю, как бы приглашая в гости в СССР заграничных рабочих». Весь мир смеялся бы над нами.

22_08_614C5674.jpg
Вид с форта Константин на форт Император Александр I (Чумной). Фотография Юрия Молодковца
22_09_614C5702.jpg
Фрагмент фасада каземата форта Константин. Фотография Юрия Молодковца 

Сделаем шаг в сторону и обратим внимание на необычную мостовую. Управляющий Пароходным заводом А. И. Соколов во время пребывания в США заинтересовался чугунными мостовыми, изготовленными по проекту инженера Кнаппа в Нью-Йорке и Бостоне. По привезённым Соколовым из Америки образцам на Пароходном заводе сделали пробные отливки и замостили участок двора. Генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, осмотревший в 1860 году замощённый двор, приказал устроить в качестве опыта мостовую на одной из улиц с оживлённым движением. Чугунные плашки прекрасно выдержали суровую зиму 1860–1861 годов на участке длиной 160 метров у Пенькового моста. Затем замостили таким образом ещё несколько улиц, но в советское время чугуна катастрофически не хватало, и улицы постепенно стали асфальтовыми. Лишь в 1974–1975 годах чугунные мостовые были восстановлены на участке Октябрьской улицы и вдоль Якорной площади.

Через уже упоминавшийся доковый овраг, печально известный кровавыми событиями февраля 1917 года, в 1913 году — почти одновременно с освящением Морского собора и открытием памятника С. О. Макарову — построили висячий цепной мост, получивший название Макаровский. Самый известный аналог Макаровского моста — Бруклинский в Нью-Йорке, который крайне популярен среди любителей суицида. Макаровский же мост использовал только один самоубийца: 17 сентября 1913 года «находившийся в ненормальном состоянии крестьянин Иван Круглов, 24 лет, переходя Макаровский мост от Красной улицы, бросился с него в ров и убился насмерть».

Осмотрев памятник С. О. Макарову, Макаровский мостик и доковый бассейн, расположенный за Морским собором, поспешим на Петербургскую (ныне всё ещё Ленинградскую) улицу. Здесь в бывшем здании водокачки располагается единственный в России Музей истории кораблекрушений. Это часть Музея истории Кронштадта, основное здание которого находится в самом углу Якорной площади на берегу Обводного канала. Здесь же экспозиция рассказывает о наиболее крупных кораблекрушениях российского флота, о спасениях и спасённых, о предметах, поднятых со дна моря. Сейчас в музее создаётся новая уникальная экспозиция, посвящённая кораблю «Портсмут», который погиб в 1719 году при не совсем понятных обстоятельствах.

54-пушечные линейные «Лондон» и «Портсмут» были куплены Россией (первый в Англии, второй в Голландии) и под видом торговых судов пришли в Ревель (ныне Таллин). 5 октября 1719 года Пётр Первый отозвал в Кронштадт три корабля: «Лондон» (командир — англичанин капитан 2-го ранга Роберт Литль), «Портсмут» (командир — шотландец капитан-поручик Адам Уркварт) и «Девоншир» (командир — англичанин капитан 3-го ранга Джон Ден). 12 октября корабли находились на подходе к Котлину. «Лондон» шёл первым, за ним — «Портсмут», последним — «Девоншир» в двух милях от «Портсмута».

22_10_614C5604.jpg
Фрагмент чугунной мостовой перед Якорной площадью в Кронштадте. Фотография Юрия Молодковца

Непонятно, почему англичане не воспользовались услугами лоцманов. Ведь официальное образование лоцманской службы Петербургского порта относится к 16 апреля 1709 года, почти одновременно появились лоцманы и в Кронштадте. Ранее кронштадтским фарватером проходил только командир «Девоншира», служивший в России с 1712 года. В полдень на траверзе посёлка Лебяжье «Лондон» и «Портсмут» наскочили на мель. Причём «Портсмут» получил существенный крен, и, чтобы выровнять корабль, пришлось срубить мачты. «Лондон» засел в грунт так, что стащить его с мели не представлялось возможным, не помог и шторм с сильным северо-западным ветром, наоборот, продвинувший корабль ещё дальше на мель. «Портсмут» же перенесло на другую мель ближе к берегу. «Лондон» потерял в этот шторм все мачты, а «Девоншир» уцелел только чудом.


Пётр смог приехать на место гибели кораблей 18 октября. Он приказал снять всё ценное и назначил следственную комиссию для выяснения причин катастрофы. Работа комиссии результата не дала, но есть предположение, что английские командиры кораблей действовали вполне сознательно, то есть были заинтересованы в том, чтобы их корабли до Кронштадта не дошли.

Корпус «Портсмута» унесло в море, и его, точнее его фрагменты, нашли в 2008 году. То, что осталось от корабля «Лондон», с весны 1720 года использовалось для маяка на этой опасной мели, получившей название Лондонской.

Сейчас фрагменты корпуса «Портсмута» после консервации поступают в Кронштадт в Музей истории кораблекрушений. Предстоит серьёзная и кропотливая работа по созданию экспозиции
с использованием этих фрагментов.

Заканчивая эту короткую прогулку, необходимо рассказать о Чумном форте, который расположен на южном фарватере и виден из разных точек Кронштадта.

Форт Император Александр I — гордость Кронштадта. Он, конечно, не так раскручен, как похожий на него французский Баярд. Но мы не завидуем — чему завидовать-то? Легкомысленные французы начали строить Баярд в 1804 году, окончательно закончили в 1866-м. Непосредственно строительные работы заняли чуть меньше половины этого периода. Русские мастера построили Александр всего за девять лет, с 1836 по 1845 год, — нам есть чем гордиться! В конце XIX века в связи с быстрым развитием артиллерии форт утратил своё военное значение. И к середине 1899 года здесь была создана лаборатория Института экспериментальной медицины по изготовлению лекарственных препаратов против бубонной чумы. Форт получил второе название — Чумной. Подобных лабораторий тогда в мире было только две: в Париже и Бомбее. Лаборатория на форту была оснащена по последнему слову того времени: имелась автономная электростанция, котельная, специальный лифт для подъёма подопытных животных. Все отходы проходили обеззараживание в автоклавах. Для выработки вакцины использовалась кровь и лимфа лошадей, северных оленей и даже верблюдов. Ампулы с вакциной рассылались по всему миру, спасая сотни тысяч жизней.

Кронштадтцы никогда не испытывали никаких комплексов по поводу того, что в их городе чего-то нет, наоборот, здесь есть много такого, чего нет нигде. Приезжайте и убедитесь. 


À PROPOS

Леонид Ильясович Амирханов — историк, краевед, директор издательства книг по краеведению и военной истории, главный редактор альманаха «Цитадель»

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем