В Латвию я отправилась всего на один день — знакомиться с «актрисой», изображавшей разные европейские города в кино. Поэтому начала своё путешествие с Новой улицы, она же Яуниела, она же — Блюменштрассе, она же Бейкер-стрит. Оставляя по правую руку громадину Домского собора, она выходит из кафе «Кабачок 13 стульев» и, манерно изгибаясь, очень скоро приводит к месту неизбежного падения профессора. Народу на этой узкой брусчатой улочке нетипично много: волнами прибывают туристы — пешие и на специальных туристических поездах. И все экскурсоводы, вспоминая, видимо, свои любимые кадры, показывают тот или иной вид. Самые хитрые гости пытаются выследить советского шпиона, засев в засаде уличного кафе. Так выдуманные персонажи надолго, а может, и навсегда заместили собой имена реальных архитекторов, трудившихся тут со времён позднего средневековья.
«Яуниела возникла в конце XVI века, — заполняют экскурсионные пробелы интернет-гиды, — после возведения в 1599 году каменной ограды, отделившей церковное кладбище от городской территории».
Перспектива улицы Яуниела. Фотография Лолиты Крыловой
На двухстах двадцати пяти метрах улицы аккуратно вместились пять веков истории: комплекс домов XVI–XIX веков (ансамбль Домского собора и Домского монастыря), Слоновая аптека в доме № 13, работавшая здесь с 1616 по 1856 годы, здание Союза рыболовецких колхозов Латвийской ССР (возведённое в 1967 году по проекту Дайне Даннеберги) и, конечно же, знаменитое творение Вильгельма Бокслафа — Доходный дом № 25/29, построенный в 1903 году в стиле модерн. Именно из его окна, что рядом с женской маской, и выбросился профессор Плейшнер.
начинается»
Око капитализма непрерывно вглядывается в небольшое скромное красное строение напротив, когда-то принадлежавшее Домскому собору, но навсегда отданное в аренду никогда не существовавшему гению сыска. Кстати, здания на реальной Бейкер-стрит в Лондоне гораздо младше этого ансамбля, поскольку строитель Уильям Бейкер проложил её в XVIII веке. А дома под номером 221б и вовсе не существует, поэтому туристы совершенно правы, когда выслеживают Холмса на Яуниела, 22.
Это не единственные киноместа в Риге. Латвийская Академия художеств была местом для встречи Ватсона и Стемфорда, а в Латвийском этнографическом музее под открытым небом в Круземском подворье расположился деревенский дом Шерлока Холмса.
Темнеют и пьянеют улочки Риги одновременно. Часа за два – за три до полуночи магазинчики выплёвывают на дымные брусчатые мостовые чуть пошатывающихся прохожих — весёлых туристов и задумчивых рижан, и город из цветного радостного европейского уголка превращается в монохромно-серый застывший монолит с тенями пешеходов и машин. Таким его не увидишь ни в кино, ни на туристических проспектах — настоящим, не то средневековым, не то советским…
