Кобона: Дорога Жизни

Маленькая деревня Кобона, расположенная на восточном берегу Ладожского озера, прочно вошла в историю Великой Отечественной войны. Здесь проходила знаменитая Дорога жизни, связавшая блокадный Ленинград с Большой землей. По хрупкому льду шли десятки и сотни автомашин, которые из Ленинграда вывозили людей, а в Ленинград везли продукты и боеприпасы.

Кобона: Дорога Жизни

Публикация подготовлена специально для «Адресов Петербурга» Музейным агентством Ленинградской области


В 1980 году в здании бывшей средней кобонской школы была открыта экспозиция «Дорога жизни», а также музей поэта Александра Прокофьева — уроженца Кобоны Напротив, на берегу Староладожского канала, 4 декабря 1981 года торжественно открыли памятник работы знаменитого скульптора Михаила Аникушина.

В 1988 году экспозиция «Дорога жизни» вошла в состав Музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда». В 2010 году в школе вспыхнул пожар, уничтоживший здание дотла. Спустя пять лет, к 70-летию Победы, здание было восстановлено на средства бюджета Ленинградской области. Весной 2015 года в нем была открыта первая временная выставка. В мае минувшего года завершились работы по воссозданию постоянной экспозиции.

На ней деревня Кобона представлена не только как важная точка Дороги жизни, но и как древнее русское поселение, известное с XVI века, часть масштабного проекта XVIII века по строительству Ладожского канала.

 веб.jpg

Общая выставочная площадь музея составляет 215 метров. Тематически экспозиция разделена на несколько блоков: Дорога жизни, история деревни Кобона от основания до наших дней, Кобона — рыбацкая деревня на Ладоге, жизнь и творчество поэта А. А. Прокофьева, история Кобонской школы, в здании которой находится музей. Выставочные площади располагаются на двух этажах в 8 залах.

Автором художественного решения экспозиции выступил известный петербургский художник — Никита Андреевич Сазонов. Концепция разработана старшим научным сотрудником научно-фондового отдела Музейного агентства Ленинградской области Верой Андрохановой. Наталья Сафонова, научный сотрудник Музея «Кобона: Дорога жизни», проводила сбор и обработку архивных видеоматериалов, работу с жителями Кобоны по поиску мемориальных предметов, осуществила методическую разработку экскурсии по выставке.

Авторы экспозиции и дизайнер смогли найти необычные художественные и пространственные решения, благодаря которым музей отличается особенной атмосферой, наполнен звуками и голосами.

Кобона — рыбацкая деревня 

Имя деревни, как считают исследователи, пришло от финно-угорских племен. Есть две версии происхождения названия «Кобона». Одна — от слова haapa, что означает «осина», другая — от hapana, что можно перевести как «кислый» или «гнилой». В окрестностях Кобоны и правда много осин, а ладожские берега здесь довольно заболочены.

Первое упоминание о Кобоне относят к 1500 году. В «Писцовой книге Водской пятины», в которой велся учет населенных пунктов новгородской земли для сбора налогов, деревня Кобона характеризуется так: «Ладожского уезда Городенского погоста деревня на речке на Кобоне: Микула Семенов, сын его Ивашка, Конко Исаков, сын его Варфоломейко; сеют ржи 16 коробей, старого доходу четыре пятки и две горсти льну, двое куров, две овчины».

Через сто лет в следующей переписи дворов Ладожского уезда — «Дозорной книге Водской пятины Корельской половины 1612 года» — читаем новое описание Кобоны: «Сельцо Рядок Кобона над озером над Ладожским, а в нем храм Никола Чудотворец; во дворе поп Федор Зеновьев. Да сельцо Черная, а в нем храм Илья пророк над озером Ладожским; во дворе поп Василей. Да сельцо Лигово, а в нем храм святых апостолов Петр и Павел. А поля розмыло водою Ладожским озером, болши кормятца рыбною ловлею. А земли мало, розмыло водою. Да пять дворов пустых, крестьяне вымерли».

Суровый нрав у Ладоги. Кобона расположена на ее берегу, и это во многом определило ее судьбу. Воды озера размывали берега, поля и посевы, но они же давали пропитание — в Ладожском озере обитают 53 вида рыб.

Лодки «соймы» — местное изобретение и гордость ладожских корабелов. В XIX веке исследователь Ладожского озера генерал А. П. Андреев записал свои наблюдения: «Сойма видывала и те древние времена, которые в истории темны. Сойма насмотрелась и на ганзейские товары! Да и теперь сойма — единственное судно, употребляемое в пресных водах северо-восточной Руси». Ладожские соймы обладали незаурядными мореходными качествами, могли плавать не только в озере, на них купцы выходили в Балтику и достигали берегов других стран.

Отдельный зал краеведческой экспозиции музея, расположенной на втором этаже, посвящен рыболовецкому промыслу деревни Кобона. Пред взором посетителя предстает рыболовное снаряжение кобонца-рыбака: снасти, весла, удилища, лодка-«долбленка». На информационных стендах — рассказ об обитателях Ладожского озера.

веб-2.jpg

Пять веков Кобоны

За пять столетий Кобона стала свидетельницей всех эпохальных событий в истории России.

В начале XVIII века Петр Первый вернул все захваченные шведами земли, прорубил «окно в Европу», основал на Неве Санкт-Петербург. И маленькая Кобона оказалась в центре амбициозных планов великого реформатора России. Нужно было обустраивать новую столицу Российской империи, снабжать ее растущее население питанием, товарами, строительными материалами. Но капризная Ладога создавала серьезные препятствия. В одном из своих писем царь отметил: «Какой великий убыток на вся годы чинится на Ладожском озере… одним сим летом с тысячу судов пропало…»

Петр не стал укрощать Ладогу. Он решил прорыть вдоль озера канал для безопасного плавания судов. Канал должен был стать самым крупным гидротехническим сооружением Европы того времени. Его возведение начали в 1719-м. Думали уложиться за два года. В 1723 году император прибыл лично проинспектировать стройку. Оказалось, прорыли всего несколько верст. Разгневанный Петр отдал под суд шлюзовых мастеров-немцев, а куратора работ генерала Скорнякова-Писарева разжаловал в солдаты. На смену проворовавшемуся руководителю стройки назначили графа Бурхарда Кристофа фон Миниха. Христофор Антонович привлек на стройку целую армию, прибавив к 7 тысячам вольнонаемных работников 18 тысяч солдат.

Графу Фон Миниху понравилась Кобона. Здесь он велел пробить промежуточный выход в Ладожское озеро, поставить шлюз и гавань. В 1723 году Миних построил в Кобоне деревянный путевой дворец для царя Петра, который инспектировал строительство Ладожского канала осенью 1724 года. Весной 1731 года состоялась приемка канала, названного в честь его инициатора — Петровским. По нему проехала императрица Анна Иоанновна. В Кобоне она отдыхала в путевом дворце. На следующий день золотой лопаткой царица собственноручно прорыла последний перешеек, отделявший новую водную трассу от Невы в Шлиссельбурге. На обслуживание канала переключились многие жители Кобоны. Население росло и достигло четырех сотен человек. В августе 1765 года в Кобоне побывала Екатерина II, которая направлялась в Новую Ладогу.

В 1788 году во владение Кобоной вступил Алексей Иванович Мусин-Пушкин — государственный деятель, историк, собиратель российских древностей, открывший и издавший «Слово о полку Игореве». Затем Кобону с 399 душами крестьян унаследовал его сын, Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, друг Александра Пушкина.

Петровский канал к началу XIX века обмелел и не обеспечивал огромный поток грузов, требуемый Петербургом. В 1866 году стали рыть канал ближе к береговой линии Ладожского озера. Новый канал, также проходивший через Кобону, получил название Новоладожский, а Петровский переименовали в Староладожский.

Вот как описывали Кобону того времени епархиальные ведомости: «Село Кобона находится… на Ладожском канале у речки Кобоны, в 150-ти саженях от Ладожского озера, на ровном болотистом месте».

С открытием Новоладожского канала судоходство по Староладожскому стало незначительным и к 1940 году было завершено. А Новоладожский канал используется и в наши дни.

В 1929 году крестьяне Кобоны организовали рыболовецкую артель, в ноябре 1930 года они создали рыболовецкий колхоз Тринадцатая годовщина Октября.

Кобоне посчастливилось найти свое место и в истории России начала ХХ века. Здесь побывал и сделал несколько фотографий выдающийся изобретатель и фотомастер Сергей Прокудин-Горский. В 1902 году Сергей Михайлович создал и запатентовал свою модель камеры для цветной съёмки и проектор для демонстрации слайдов на экране. Так он стал одним из пионеров в области цветной фотографии. В мае 1909 года мастер попал на аудиенцию к Николаю II, который поручил ему заснять всевозможные стороны жизни империи.

В краеведческой экспозиции музея представлены некоторые уникальные снимки окрестностей Кобоны авторства Прокудина-Горского.

веб-3.jpg 

Гений места 

Отдельный зал второго этажа посвящен уроженцу Кобоны — поэту, лауреату Ленинской и Государственной премий, Герою Социалистического Труда Александру Прокофьеву.

Прокофьев — культурный герой Кобоны. Им гордятся жители деревни, знают его стихи наизусть, многие его помнят. Перед авторами экспозиции стояла задача собрать и сохранить память о Прокофьеве, представить посетителям музея личность Прокофьева во всей ее колоритности и противоречивости.

Пожар уничтожил кабинет поэта. Не сохранилось предметов, которые могли бы составить мемориальную экспозицию. Данные ограничения обусловили необходимость поиска нетрадиционных путей рассказа о писателе. Согласно концепции, разработанной командой проекта, экспозиция показывает личность Александра Прокофьева через его творчество и воспоминания кобонцев и представителей профессионального литературного сообщества.

Мемориальная экспозиция располагается в одном небольшом зале. На стенах зала размещены экраны, вмонтированные в подсвеченные панели, на которых транслируются интервью с жителями Кобоны (Марина Рослова, воспитатель детского сада; Сергей Громов, учитель начальных классов; Валерий Попов, председателей Союза писателей Санкт-Петербурга и другие). В общей сложности записано 9 видеоинтервью. Через личные, очень живые и эмоциональные воспоминания перед зрителем предстает Александр Прокофьев — жесткий, цельный человек, преданный идеалам своего времени, нелюбимый соратниками по цеху, при этом горячо почитаемый жителями Кобоны, навсегда оставшийся для кобонцев «своим», понятным и близким.

На экспозиции звучит аудиоинсталляция с песнями на стихи поэта. Песни и стихи, которые посетители могут послушать с помощью стилизованных наушников, исполняют сами жители Кобоны.

Проект создания мемориальной экспозиции, посвященной поэту Александру Андреевичу Прокофьеву, нашел большой отклик у местного сообщества. Жители Кобоны приносят в дар музею предметы из семейных архивов. Музею была подарена книга стихов А. А. Прокофьева с дарственной надписью поэта.

Музей «Кобона: Дорога жизни» стал площадкой проведения ежегодных Прокофьевских чтений, на которых ребята школ Кировского района могут пообщаться с современными поэтами, послушать их стихи, задать интересующие вопросы. С родины Прокофьева школьники уезжают с памятным значком «Участник Прокофьевских чтений».

веб-4.jpg


А. А. Прокофьев. Биография

Александр Андреевич Прокофьев (1900–1971), советский поэт, герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии родился в деревне Кобона в семье крестьянина-рыбака и землепашца. Окончил сельскую школу, а затем Петроградский учительский институт РККА (1920). С 1923 года учился в литературной студии ленинградского Пролеткульта. Начал печататься с 1927 года. В 1931 году Александр Прокофьев выпустил первую книгу стихов. В 1945–1948 и 1955–1965 годах А. А. Прокофьев занимал должность ответственного секретаря Ленинградского отделения Союза писателей РСФСР.

А. А. Прокофьев воспел Ладогу и деревню Кобона в своем творчестве. На стихи Прокофьева написаны песни, среди которых наиболее известные — «Товарищ» (музыка О. Б. Иванова) и «Тайга золотая» (музыка В. В. Пушкова) из одноимённого кинофильма. На стихи Прокофьева композитор Георгий Свиридов написал хоровую поэму «Ладога».

Большая половина стихов Прокофьева — о Ладоге, о северной природе, которая предстает перед читателями неожиданно яркой, нарядной: «Песня о Ладоге», «Чем знаменита Ладога?», «Кобона».

Старого прокофьевского дома, в котором родился и жил поэт, уже нет, но на участке сохранились березы, посаженные руками девятилетнего мальчишки.

В советское время перед ними поставили табличку:

«Почти над самым плесом,

Почти что над волной,

Шумят, шумят березы,

Посаженные мной

Они широкой кроной

Стремятся к облакам,

А что топор не тронул —

Спасибо землякам»


Кобонская средняя школа

Музей размещается в восстановленном здании бывшей Кобонской средней школы, служившей в годы Великой Отечественной войны эвакопунктом. В школе училось несколько поколений местных жителей, в том числе поэт Александр Прокофьев.

В память о школе в зале воссоздан интерьер учебного класса 1960-х годов. Сегодня здесь проходят музейные уроки для учащихся. Посетители музея могут поучиться писать пером и чернилами и почувствовать себя школьниками послевоенной поры.

веб-7.jpg

Кобона в годы Великой Отечественной войны

Для миллионов ленинградцев Кобона стала особенным местом. От устья реки Кобонки в сторону осажденного Ленинграда отправлялись тысячи машин с хлебом. Из Ленинграда сюда везли эвакуированных жителей и раненых бойцов Красной Армии.

Экспозиция, посвященная Дороге жизни, является основной в музее Кобоны. Она подробно рассказывает о том, как создавалась и работала уникальная транспортная артерия, о ее быте, людях. И, конечно, о ленинградцах, которые, преодолев нечеловеческие испытания, прибывали сюда из осажденного города.

Экспозиция расположена в четырех залах на первом этаже.

19 ноября 1941 года командующий Ленинградским фронтом подписал приказ № 00172 «Об организации автотракторной дороги через Ладожское озеро». Приказ предусматривал открытие движения пешеходного и гужевого транспорта по ледовой дороге с 22 ноября, а автомобильного — с 25 ноября. Этот документ положил начало знаменитой Дороге жизни, в боевых сводках обозначавшейся как ВАД (Военно-автомобильная дорога).

Первую ветку по льду проложили в южной части Шлиссельбургской губы, довольно близко от позиций противника — в 12–13 км. Лед в этом месте был прочнее, чем в других районах озера, а длина ледового участка пути — самая короткая, всего 30 км.

20 ноября 1941 года Ладогу преодолел конный обоз, состоящий из 350 саней. Вечером 22 ноября из Ваганова (западный берег Ладоги) вышли 60 автомобилей ГАЗ-АА.

Машины добрались до Кобоны, а на следующее утро двинулись в обратный путь с хлебом для ленинградцев. Лед был еще настолько хрупким, что в кузов полуторатонной машины загружали не более 5–6 мешков муки. Но и при этой нагрузке не все автомобили дошли до пункта назначения. Результатом первого дня стали 33 тонны хлеба — первый груз, который проследовал по ледовой дороге.

В ближнем тылу Волховского фронта в кратчайшие сроки в тяжелых зимних условиях были проложены железнодорожные пути от Кобоны на восточном берегу озера до станции Войбокало. Таким образом, составы смогли вплотную подходить к озеру. Кобону огласили гудки паровозов, вокруг деревни выросли наскоро сколоченные складские помещения, навесы, где лежали горы мешков с крупой, мукой, зерном — запасы продовольствия для голодающего Ленинграда.

Самыми страшными блокадными месяцами стали декабрь—март 1942 года.

Под огнем врага по льду озера десятки водителей делали по 2–4 рейса в день, не выходя из кабины по 30–40 часов.

22 января 1942 года Государственный комитет обороны СССР принял постановление об эвакуации 500 тысяч жителей Ленинграда. Путь был тяжел: сначала людей везли 50 км по железной дороге до Ладожского озера, затем — около 30 км по ледовой дороге на автомашинах, а потом — вглубь страны по железной дороге. Зачастую людей перевозили в открытых машинах, и многие в сильный мороз не могли выдержать изнуряющего путешествия.

В Кобоне был организован один из важнейших эвакопунктов. Первые машины пришли сюда 1 марта 1942 года. Прибыло сразу более 1,5 тысяч человек. В основном, это были ученики ремесленных училищ Ленинграда. Людей кормили, обогревали, оказывали им медицинскую помощь. Деревня насчитывала к тому времени не более 80 дворов, и все они были переполнены. Под временное жилье пришлось приспособить помещения школы и сельсовета. В Никольской церкви был развернут эвакогоспиталь. Стены храма служили укрытием от бомбежек и суровых ладожских ветров.

веб-5.jpg

Дорога жизни – логистическая система

Экспозиция Музея «Кобона: Дорога жизни» повествует о знаменитой трассе как о сложнейшей логистической системе, выстроенной в сжатые сроки в крайне тяжелых условиях. Посетитель узнает об устройстве и эксплуатации дороги, о людях, чьими силами функционировал этот организм.

В основу экспозиции положены уникальные художественные и картографические материалы из архива инженера Дороги жизни Симона Ароновича Гельберга.

Архив С. А. Гельберга содержит множество редких чертежей, схем инженерных сооружений Дороги жизни, карандашных набросков. Особую ценность архива С. А. Гельберга представляют дневники художника, где день за днем он описывает будни ледовой трассы в 1941–1943 годах. Дневниковые записи Гельберга содержат богатый материал, окрашенный личным, эмоциональным отношением к происходящему. Семь записных книжек, страницы, заполненные бисерным, экономным почерком архитектора. В каждой строке — наблюдения, мысли, чувства не постороннего человека, но очевидца событий. Сам Гельберг так оценивал значение Дороги жизни: «…мы стоим у немца в горле. Мы — распорка, мешающая ему закрыть свою пасть».

Во входной зоне музея посетителя встречают два графика, составленных инженером III ранга С. А. Гельбергом. Графики — сухой отчет о 150 днях работы Ледовой дороги. График валового грузоподвоза по Ледовой дороге в осажденный Ленинград зимой 1941–1942 гг. отражает ежедневный объем грузов, перевозимых по трассе. Второй график показывает, как погодные условия влияли на грузоподвоз.

По периметру первого зала расположены поворотные информационные витрины-щиты. Каждая витрина освещает отдельную тему функционирования Дороги жизни. Перед посетителем музея предстают страницы истории трассы, день за днем: снабжение города, перевозка эвакуированных. Металлические дверцы витрин пробиты «пулями» как израненная баржа, плывущая под бомбежками.

Атмосферу событий передают подлинные предметы: детали автомобиля ГАЗ-АА, поднятые со дна Ладожского озера в наши дни (бензобак, фрагмент номерного знака, спидометр, дверная ручка, фрагмент светомаскировочного стекла фары), фонарь регулировщика ледовой трассы. Фонарь сохранила и передала в дар музею Антонина Степановна Капранова, потомственная жительница деревни Кобона. Зимой 1942 года с этим фонарём работал Борис Степанович Капранов, брат дарительницы. 16-летний Борис трудился на погрузке на пирсах Кобоно-Кареджского порта, на строительстве аэродрома в деревне Выстав.

веб-10.jpg

«Блокадная комната» 

Из зала с витринами-щитами посетитель попадает в «Блокадную комнату» и переносится с Дороги жизни в заключенный в кольцо блокады Ленинград. Экспозиция зала повествует о бытовой стороне жизни простого ленинградца в годы блокады.

Открыв одну из дверей, посетитель «выходит» из квартиры и попадает в блокадный город. На дверях — отрывки из дневников жителей осажденного Ленинграда.

В витринах-коробах — предметы, связанные с тяготами блокады: холодом, голодом, темнотой и с воспоминаниями о прошлой, мирной жизни. Продовольственные карточки — самая маленькая норма хлеба (125 граммов) и самая маленькая норма макаронных изделий (12,5 грамма). Футбольный мяч: 31 мая 1942 года в голодающем Ленинграде на стадионе «Динамо» состоялся матч. Он показал, что город не только сражался, но и жил, несмотря на все испытания и потери первой блокадной зимы. Все предметы — специально изготовленные для экспозиции муляжи, которые можно брать в руки.

Из дневников С. А. Гельберга

13.011.42

«Всё-таки движение по льду — это особая научная проблема. Этот вопрос изучается сейчас кровью. Тут по управлению гуляет уже целый ряд терминов: усталость льда, упругость, крупность, раповистость. Динамические удары, температурные удары и т. д. Это всё херовина. Трещины образуются от того, что не устойчив температурный режим. Лёд под снегом — это одно, а полоса открытого льда, по которому идут машины, соприкасаясь с холодным воздухом и вследствие механических усилий, трескается. И, как правило, вдоль дороги трещины. Поперечные — от динамических усилий. Поэтому совсем оголять лёд нельзя. Покров укатанного снега должен быть. Из трещин пар идёт. Сделали сводную таблицу грузооборота по продуктам и валовую, и таблицу погоды и толщины льда.

В зависимости от толщины льда, покрова снега, осадков, видимости, температуры, ветров соответственно менялся грузооборот.»

18.01.42 г.

«Всякий приказ, всякое уставное положение корректируется и определяется практикой. Видимо и приказ № 0120 по Ленфронту не оправдал себя в условиях Ледяной дороги. Все едут с огнями, полным светом фар. Водители — это «дорожные бандиты», головорезы. Им всё нипочём. Отчаянный народ. Шпарят через трещины, сугробы, ропаки в тревогу под бомбами на повышенной скорости до 60 км. Позавчера один из этих гангстеров не остановился на сигнал регулировщика, тот его ранил из винтовки. Но движение в запрещенной зоне продолжил и груз доставил. Но мог его и потерять. А за это отвечает и он, и регулировщик. Оба кормят Ленинград. Оба рискуют. Вообще наше дело — рисковать. Но рисковать с умом, с толком, а не бессмысленно. Вся Ледяная дорога — это непрерывный самоотверженный риск. Мы рискуем ежечасно и придумываем отговорки нас оправдывающие.

Сейчас на трассе устанавливаются ацетиленовые мигалки. Потому что в этом море огней фар никакие фонари, обозначающие дорогу, не помогут. Таким образом, «Невский проспект» обогащается уже движущейся рекламой. Если учесть издание инструкции о применении во время воздушной тревоги ракет красного и зелёного огней, то получится довольно эффектная картина, напоминающая эскизы Сомова — фейерверк или каток. Только вместо барабана разрывы и столбы пламени авиабомб. При сносных нервах это даже может понравиться, особенно если дополнить картину трассирующими пулями из пулемётов вверх и обратно».

12.01.42 г.

«Производимая операция по уничтожению Шлиссельбургской группы и, следовательно, ликвидация блокады. Это гениальная и блестяще задуманная операция с чисто русским размахом и кардинальным решением вопроса. Но как скоро она будет произведена? Ленинград буквально в смертельной опасности. Приезжающие говорят (да я сам всё это пережил и прекрасно знаю, но человек, скотина, всё призабывает, как только немного станет ему лучше), что уже ни бомбы, ни снаряды ленинградцам не страшны, ходят сонные и с притухшими глазами. Им всё безразлично. Хлеб. Хлеб! Хлеб! Много трупов. Их не хоронят, потому что, чтобы выкопать могилу, надо дать не деньги, а хлеб. Его нет. Трупы оставляют лежать не похороненными. А сколько умерших от голода в своих квартирах — неизвестно? Скорее хлеб. Скорее сорвать кольцо блокады. Люди заросли, топлива нет, значит и воды нет, значит и канализация не работает. Есть случаи убийства из-за угла за хлеб. О подлецы! Во имя чего Ленинград страдает? Кто это затеял? Ленинград страдает за окончательную победу. Пусть они знают: победа будет беспощадной!»

25.01.42 г.

«Началась эвакуация гражданского населения. Опять бессонные ночи, опять обмороженные, голодные, недовольные, но готовые на все лишения, лишь бы преодолеть озеро, преодолеть дорогу. А это не так-то легко. Для этого надо иметь запас физических и моральных данных. Первых ленинградцев мало или почти нет.

Сегодня состоится вручение орденов и медалей работникам дороги. Награжденные — это герои льда и пурги.

Много надо было пережить, прежде чем получить медаль. Водители, регулировщики и все работающие на льду — это народ особенный, особо выносливый, особо подготовленный. Не всякому дано быть таким».

веб-9.jpg


Симон Аронович Гельберг. Биография:

Симон Гельберг родился в 1913 году в Днепропетровске. Окончил Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры, остался работать на архитектурном факультете. Спустя год, в 1941-м, ушел добровольцем на фронт. В 1942 году Гельберг — заместитель начальника Ледовой дороги, отвечающий за перевозки грузов и войск через Ладожское озеро, с 1943-го — инженер по водным перевозкам и флагманский специалист по маскировке. В 1944 году Симон Гельберг — начальник конвойной службы в системе КБФ (Краснознаменный балтийский флот) в Кронштадте, а с 1945-го — уполномоченный Военного совета в Политуправлении КБФ. После демобилизации, с 1946 года он жил и работал в Риге, целиком посвятив себя творческой деятельности.

Симон Аронович мечтал издать альбом «Дорога жизни». Сделанные им на Ладоге рисунки, наброски и эскизы вместе с уникальными документами переданы сыном художника после его смерти в Музей-заповедник «Прорыв блокады Ленинграда».


Зал с «полуторкой» и кинозал

Необычные дизайнерские решения экспозиции помогают погрузиться в атмосферу событий: в центре одного из залов первого этажа установлен кузов знаменитой «полуторки» (ГАЗ-АА). На макет кузова нанесен номер реальной машины, служившей на Дороге жизни. Экскурсия проходит как аудиоспектакль. Зрители рассаживаются на лавках в кузове, звучит аудиоинсталляция — воспоминания ленинградцев, эвакуированных по Дороге жизни.

веб-8.jpg

В следующем зале транслируется хроникально-документальный фильм «Ленинград и Большая земля», созданный на основе материалов Государственного архива кинофотодокументов. На полу зала — покрытие с фотопечатью, имитирующее заснеженную дорогу с колеей. Экспозиция передает хаос эвакопункта: по залу расставлены ящики, мешки, чемоданы, вдоль стен — скамьи, служащие сиденьями для зрителей. Здесь же находится методический материал для проведения детских музейных занятий.

Адрес музея: Ленинградская область, Кировский район, деревня Кобона, улица Староладожский канал, 2-я линия, дом 2. www.lenobmus.ru


В тексте использованы материалы:

1.    Путеводитель «Кобона. Дорога жизни». Автор текста: А. А. Аграфенин. Путеводитель издан Музейным агентством Ленинградской области в 2019 году.

2.    Альбома «Дорога жизни художника-солдата Симона Гельберга». Составители: Т. И. Коптелова, Т. Н. Прудникова, О. А. Суходымцев. Альбом издан Музейным агентством Ленинградской области в 2014 году.


Фотографии Александра Филиппова

 

 

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем