• Текст: Слова Полины Лимперт, Энергины Романовской и Галины Осинской
  • N 73/87

Памятники, монументы, указатели

В Израиле, как в никакой другой стране мира, чтят память погибших во Второй мировой. Ленинградские блокадники приравнены здесь к ветеранам войны. В Израиль вместе с Большой Алиёй 1990 года, когда на историческую родину вернулось более миллиона бывших советских евреев, приехали многие жители блокадного Ленинграда и члены их семей. На Земле обетованной они вошли в местные ветеранские организации, которые потом объединились в одну.

Памятники, монументы, указатели

В 1995 году граждане еврейского государства торжественно отметили 50-летие Великой Победы над фашизмом, тогда начали появляться и первые памятники воинам-победителям. В 2004 году в Израиле появился первый памятник ленинградским блокадникам. Он был установлен в Ашдоде в год 60-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады по инициативе городских ветеранских организаций и при поддержке муниципалитета города. На чёрной мраморной плите монумента выбиты рядом символ Ленинграда — адмиралтейский кораблик и шестиконечная звезда Давида. Монумент возвышается в центре одного из самых «русских» районов города — в Йуд Гимеле, а всего на территории Ашдода возведено 13 памятников, посвящённых событиям и героям Второй мировой войны.

В 2018 году 10 мая в Мемориальном парке Памяти города Ришон ле-Цион состоялась торжественная церемония открытия памятника «Глаза вечности», призванного увековечить память об ужасных страданиях детей блокадного Ленинграда в 1941–1944 годах. Памятник был создан из хевронского камня высотой пять метров и шириной два. В центре композиции — съёжившийся, вжавшийся в камень ребёнок, словно вмёрзший в глыбу льда, во «взрослых» огромных ботинках и лохмотьях. Создатели монумента хотели передать весь ужас войны — холод, голод, смерть — в детских глазах. Тяжёлая глыба, нависшая над ребёнком, символизирует боль и ужас потерь во время осады города.

Нынешний, 2020 год войдёт в историю Израиля открытием самого масштабного мемориала в честь защитников и жителей блокадного Ленинграда «Свеча памяти». На его открытие, которое состоялось в преддверии Пятого Всемирного форума памяти жертв Холокоста в Яд ва-Шем, собрались представители полусотни стран мира. В церемонии принимали участие президенты Израиля и России — Реувен Ривлин и Владимир Путин, израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху и его супруга Сара, губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов и мэр Иерусалима Моше Лион.

Гости наблюдали за церемонией открытия в зрительном зале в парке «Сакер», в котором установили памятник. Парк располагается недалеко от зданий Министерства иностранных дел Израиля, Верховного суда и израильского парламента — Кнессета.

13_1_2O3A5056.jpg
Памятник в Павловске на месте расстрела 41 еврея — мирных жителей города. Фотография Юрия Молодковца

В основании памятника заложена капсула с землей Пискарёвского кладбища. Над его сооружением работала команда из Израиля и России: архитектор Уди Касиф, скульптор Адам Перец, архитекторы Анатолий и Лада Черновы и скульптор Владислав Маначинский. Высота стелы девять метров, её вес — 12 тонн. Памятник опирается на основание весом шесть тонн. Это вообще один из крупнейших мемориалов, установленных в Израиле.

Памятник выполнен из меди с бронзовым литьём в виде свечи, пламя которой создаётся светящейся спиралью, производя особый эффект подобия пламени Вечного огня.

Главный элемент композиции — стела, на которой размещены символы Израиля и Ленинграда, а также силуэты людей. Символы Ленинграда — это Медный всадник и силуэт Петропавловской крепости в прицеле вражеских орудий, которые обстреливали блокадный город, где жили и работали его защитники и труженики. Израиль символизирует опутанная колючей проволокой звезда Давида с менорой в центре — символ концентрационных лагерей. При приближении к памятнику посетителей звучит метроном, ещё один символ блокадного Ленинграда. Текст на памятнике размещён на трёх языках: русском, иврите и английском. На «Свече» выбита бронзовая надпись «Помни живых и павших, смертью смерть поправших». У подножия монумента расположена плита со словами: «Ленинград был в блокаде под прицелом нацистов 900 дней и ночей. Город выстоял. Погибло около двух миллионов мирных жителей и защитников Ленинграда».

Общая стоимость проекта превысила два миллиона долларов. Деньги на строительство мемориала были собраны спонсорами и представителями еврейских организаций со всего мира. Значительная часть была переведена из России. Средства на установку памятника выделили Евро-Азиатский еврейский конгресс (ЕАЕК) и Российский еврейский конгресс (РЕК), бизнесмен и председатель попечительского совета Еврейского музея и Центра толерантности Виктор Вексельберг, а также Еврейский национальный фонд Керен Каемет ле-Исраэль и израильский фонд «Керен ха-Йесод».

Город Пушкин, бывшее Царское Село, гитлеровцы захватили 17 сентября 1941 года — не прошло и десяти дней с того дня, как было сомкнуто кольцо блокады. За полтора месяца все пушкинские евреи были расстреляны. Есть сведения о двух расстрелах евреев в соседнем Павловске в конце октября 1941-го — 25 и 16 человек.

В октябре 1991 года, полвека спустя после этих кровавых событий, скульптор Вадим Сидур установил в Пушкине памятник жертвам Холокоста «Формула скорби». В 2014-м в Санкт-Петербурге на Пискарёвском мемориальном кладбище была открыта памятная гранитная плита «Сыновьям и дочерям еврейского народа — защитникам и жертвам блокадного Ленинграда».

Установить памятный указатель на месте расстрела невинных жертв Холокоста в Павловском парке предложила в 2017 году директор Государственного музея-заповедника «Павловск» Вера Анатольевна Дементьева. Научная основа идеи была заложена историко-культурным исследованием геноцида евреев Павловска, выполненным кандидатом исторических наук К. М. Плоткиным, автором книги «Холокост у стен Ленинграда». Сотрудники ВСЕГЕИ провели инструментальное обследование территории, уточнив расположение захоронений. Проект знака разработан архитектором В. Л. Бурыгиным. Изготовлен памятный указатель реставрационной фирмой «Наследие» и передан в дар музею. Всё было сделано на общественных началах.

В Павловском парке приведены в порядок пять захоронений военных лет — горожан и военнослужащих, погибших при освобождении города. В Государственном музее-заповеднике за ними бережно ухаживают.

В октябре 2017 года скорбное место расстрела евреев в Павловском парке посетил председатель Санкт-Петербургской еврейской религиозной общины М. Д. Грубарг, принявший участие в обсуждении церемонии открытия памятного указателя.

13_3_84411137_558047761522735_3999986281521420158_n.jpg
Стела «Свеча памяти», открытая в Иерусалиме 23 января 2020 года. Фотография Владимира Найхина

На вопросы журнала учёта вечных ценностей «Адреса Петербурга» отвечает директор Санкт-Петербургского Государственного музея обороны и блокады Ленинграда Елена Лезик, беседу вели Лолита Крылова и Диана Кошечкина

— Елена Витальевна, выпуск нашего журнала № 69/83 был подготовлен по теме «Блокадный архипелаг». Этот термин, автором которого является Михаил Пиотровский, уже широко используется в профессиональных музейных кругах. Поддерживаете ли вы концепцию, предложенную генеральным директором Государственного Эрмитажа?

— Не только поддерживаю, мы уже начали реализацию этой замечательной идеи. Собираем такую базу данных, которая охватила бы все мемориальные места, памятники, знаки, касающиеся истории обороны и блокады Ленинграда, — не только в Петербурге и на территории Ленинградской области, но и в местах эвакуации блокадников по всей России. Блокадный архипелаг как термин неслучайно рождён во Всемирном клубе петербуржцев, поскольку вполне может охватить весь мир — ведь блокадники, которые живут сейчас за рубежом, тоже создают островки архипелага. При входе

в наш музей размещена карта памятных мест, задуманная интерактивной — чтобы посетители, подходя к карте, имели возможность дополнить её новыми островками блокадного архипелага. Чтобы список известных мест памяти о блокаде постоянно пополнялся и расширялся. У многих горожан есть дачи в соседних Новгородской и Псковской областях, где с их помощью мы узнаём про памятники, известные только местным жителям. Например, теперь мы знаем о памятнике в деревне Лычково, где был уничтожен эшелон с ленинградскими детьми.

— «Свеча памяти» в Иерусалиме, в создании которой вы принимали непосредственное участие, посвящена жителям и защитникам блокадного Ленинграда и в то же время — жертвам Холокоста. В этом отношении стела, вероятно, уникальна...

— Если вдуматься, трагедия блокады и гуманитарная катастрофа Холокоста родственны. Наивысшим проявлением почтения, желания сохранить память о жертвах Холокоста в Израиле является музейно-мемориальный комплекс Яд ва-Шем. Его значимость, уровень практической работы в нём, наверное, не превзойти. В этом мемориальном комплексе сосредоточено всё, что ищет человек, желающий окунуться в тему памяти, этиологии событий, точнее, цепи трагических событий, в саму хронологию и собственно факты. Подняться до уровня Яд ва-Шем очень сложно и по стилистике, по методологии, а главное, по тому подвижническому труду, которым отличается коллектив специалистов мемориального комплекса. Мне довелось во время визита петербургской делегации в Израиль побывать в мемориале, пройти всю музейную экспозицию. Более того, побывать в архиве Яд ва-Шем, подержать в руках документы, сегодня уже легендарные, например, оригинал списка Шиндлера. У него очень много копий и всевозможных редакций, есть они и в интернете, но «тот самый» хранится именно в архиве Яд ва-Шем. Удивительно, что израильские коллеги потрясающе спокойно относятся к факту хранения подобных бумаг. В архиве много ценнейших документов с автографами ведущих политических деятелей, начиная с середины XX века, когда гитлеровский режим пришёл к власти. Израильтяне скорее с научным интересом относятся к этим документам, нежели с бережно-хранительским. Спокойно открывают, смотрят, хотя, конечно, бумаги содержатся в надлежащем состоянии, в прекрасно организованных, обустроенных хранилищах, с положенным температурным режимом. Ведь бумага — это очень уязвимый материал.

К тому же сотрудники архива — это очень открытые люди, которые с лёгкостью рассказывают о самых разных ситуациях в связи с обретением документов, о том, как они вводились и выводились из научного оборота, кто над ними работал... Мне кажется, эта удивительная динамика, возможность изучать документы, пользуясь ими как рабочим инструментом, — и есть особенность и, наверное, тот формат, необходимый исследователям, что так характерен для Израиля. Вообще здесь меня больше всего поразила открытость. Израильтяне никоим образом не таятся, у них нет стеснения высказывать своё мнение прямо в глаза. Не пугаются оперировать оригинальными документами, фактами, показывать всё в натуральную величину. В экспозиции Яд ва-Шем есть такие пронзительные части, что даже без комментариев пробирают до костей, до слёз.

Я считаю, что будущее за такими комплексами. Музей обороны и блокады Ленинграда стремится к такому формату. Перед нами колоссальная дорога к созданию комплекса, который сочетал бы в себе и музейную экспозицию, и большой научно-справочный аппарат в виде цифрового архива, библиотеку, открытую для посетителей. У нас есть научная библиотека, но она доступна только специалистам, есть фонды, но попасть туда очень сложно в связи со стеснённостью и малым пространством. Мы бы очень хотели, чтобы при нашем музее возник даже драматический театр.

— Но всё-таки, ориентируясь на Яд ва-Шем, вы не собираетесь заниматься простым копированием?

— Скажу ещё раз — это не получится. К тому же у нашей ситуации есть особенности. Блокадные памятники в России очень разноплановые и глубоко интегрированы в нашу жизнь. Санкт-Петербург представляет собой город-памятник, у которого есть такой сложный, трагический срез истории, как блокада Ленинграда. Практически в каждом районе, во многих уголках нашего города есть памятники, связанные с блокадой. Не надо даже идти в Соляной переулок, за стенами нашего музея тоже везде метки войны. Уникальная история человеческого противостояния нечеловеческим условиям блокады отличает Санкт-Петербург — Ленинград. У Корнея Чуковского есть замечательное стихотворение на эту тему.

Промчатся над вами

Года за годами,

И станете вы старичками.

Теперь белобрысые вы,

Молодые,

А будете лысые вы

И седые.


И даже у маленькой Татки

Когда-нибудь будут внучатки,

И Татка наденет большие очки

И будет вязать своим внукам перчатки,


И даже двухлетнему Пете

Будет когда-нибудь семьдесят лет,

И все дети, все дети на свете

Будут называть его: дед.

И до пояса будет тогда

Седая его борода.


Так вот, когда станете вы старичками

С такими большими очками,

И чтоб размять свои старые кости,

Пойдете куда-нибудь в гости, —

(Ну, скажем, возьмете внучонка Николку

И поведете на елку),


Или тогда же, — в две тысячи двадцать

четвертом году; —

На лавочку сядете в Летнем саду.

Или не в Летнем саду, а в каком-нибудь

маленьком скверике

В Новой Зеландии или в Америке,


— Всюду, куда б ни заехали вы, всюду,

везде, одинаково,

Жители Праги, Гааги, Парижа, Чикаго

и Кракова —

На вас молчаливо укажут

И тихо, почтительно скажут:


«Он был в Ленинграде... во время

осады...

В те годы... вы знаете... в годы

...блокады».

И снимут пред вами шляпы.

Корней Чуковский, «Ленинградским детям», 1944

nota bene

На обложке статьи — памятник «Формула скорби» в Пушкине в начале Московской улицы. Фотография Лолиты Крыловой.

Оставить комментарий

Для того,чтобы оставлять комментарии, Вам необходимо Зарегистрироваться или Войти в свою комнату читателя.

РекомендуемЗаголовок Рекомендуем