Мозаика

Желание прикоснуться к вечности, запечатлеть в ней миг своего успеха или какого-нибудь достижения было свойственно человеку всегда. Только возвели в будущей столице ее первую постройку — деревянный домик для царя — сразу над дверью вырезаются цифры «1703», закончили строительство каменной Петропавловской крепости — Иоанновские ворота получают на память потомкам надпись с датой — 1740 год, отделывается здание Академии художеств — мастер выкладывает в вестибюле на полу который нынче год от Рождества Христова.

Однако если в XVIII веке было принято отмечать наглядно запечатленной датой лишь самые известные постройки, то в XIX столетии — чем дальше, тем больше — подобное желание приходит в голову по поводу строительства или только перестройки обычного частного особняка или доходного дома. Появляется все больше и больше желающих самому ощутить и дать другим почувствовать свою сопричастность истории. Растет класс амбициозных буржуа, развивается стиль, который порой так и называют — историзм. Только в сохранившихся до наших дней петербургских постройках времен Достоевского и Блока известно свыше четырехсот случаев намеренного увековечения дат. Историк архитектуры Борис Кириков, специально занимавшийся их исследованием, даже подсчитал, что число таких примеров заметно выросло в 1870-е годы (51 известный случай) и достигло своего пика (115 случаев) в 1880-е, в период самой «махровой» эклектики, стиля весьма склонного к наглядной повествовательности и иллюстративности.

Из этих четырехсот случаев более 150 представляют собой год, отмеченный именно на полу дома — при входе на лестницу, на площадке вестибюля, сразу за порогом или изредка на наружной ступеньке.

Причиной тому в немалой степени — распространившаяся как раз в 1880-е годы техника каменной мозаики. Столь же долговечная, как и возрожденная М. Ломоносовым мозаика из смальты, мозаика из природного камня имела менее трудоемкие разновидности, была дешевле в изготовлении, а значит, и получила большее распространение. Для нее использовали многочисленные сорта мрамора: каррарский, сицилийский, сиенский, левантийский, калабрийский… или другие природные камни или кубики матовой массы, иначе говоря, полусплавленной глины.

À PROPOS

Известным мозаичистом был отец писателя Михаила Зощенко, которого тоже звали Михаилом. В 1901-1904 годах он работал над мозаиками для здания музея А.В. Суворова и позволил маленькому Мише выложить зеленую елочку.

В Петербурге развитие этого вида мозаичного искусства во многом определялось деятельностью частной мастерской Фроловых и было связано с ней. Сначала Александра Фролова, затем его брата Владимира. Именно мастерская Фроловых получила «приоритетное право» на создание мозаик для храма Воскресения Христова (Спаса на Крови), где их площадь приближалась к 8000 кв. м. Причем собранный из различных итальянских мраморов рисунок пола в храме таков, что ни один его узор не повторяется.
Однако главными поставщиками и изготовителями напольной мозаики для обычных петербургских домов являлись немецкие и финские мастера, успешно работавшие в российской столице.

Как правило, дома с наглядной датировкой встречаются там, где во второй половине XIX — начале XX столетия селились люди «с серьезными запросами»: на Староневском и Литейном проспектах, на Фурштатской, на нынешних улицах Чайковского и Марата. Но вот и на улице Достоевского (бывшей Ямской) можно найти пять подряд стоящих домов (№ 21—29) с указанными в парадных датами их сооружения (1880—1882).

Однако дата в подъезде не всегда обозначает время завершения постройки. Она может быть связана с моментом заурядной переделки или, как в парадной дома по Литейному, дом № 61, отмечать две вехи — 1871 и 1885. Здесь первая — год строительства здания, вторая — незначительного его поновления.

Редкий пример — выложенная мозаикой абсолютно точная дата в доходном доме по Невскому, дом № 161: «1881 г. Июл. 27 д.». Характерно, что почти во всех случаях напольные надписи были обращены ко входящему в дом, и лишь на Мойке, дом № 110, цифры развернуты так, что читаются именно при выходе.

В начале ХХ столетия, когда количество датирующих надписей в домах опять стало увеличиваться, порой — на волне нового увлечения античностью — их делали римскими цифрами. Порой же любовь к древним даже побуждала изъясняться на латыни: «ANNO» или «ANNO DOMINI» («В лето Господне…») или, как еще раньше писали в петербургских домах, «SALVE» (Привет!). Однако находились домовладельцы, которые заказывали себе более демократичные надписи вроде «Прошу пожаловать» (как на лестнице дома по нынешнему переулку Гривцова, дом № 13) или «До свидания!» (Итальянская улица, дом № 31).

NB ! Редакция благодарит за помощь в подготовке публикации Владимира Фролова, искусствоведа и внука руководителя знаменитой мозаичной мастерской Фролова.