Нас в монтаже поворотного круга участвует обычно четверо. Сначала на определённой точке сцены — марке — собирается основание. Затем монтируется вращающаяся часть, а сверху кладётся фанерный настил, который крепится винтами. По окружности натягивается цепь вроде велосипедной, при помощи которой электродвигатель вертит круг. Управляется он из-за кулис с помощью пульта, ориентируясь на реплики актёров и специальную монтировочную выписку.
Оборудование, с которым мы работаем ежедневно, в отличие от круга, — это штанкеты. Они крепятся на тросах рядами над сценой, служат для подвески кулис, падуг, занавесов, задников, декораций и светового оборудования. Штанкеты бывают двух типов — электрические и ручные, которые балансируются пластинами-противовесами.
Сцена БТК была расширена, когда здание театра объединили с соседним. Есть такое понятие «зеркало сцены» — это, можно сказать, окно на сцену для зрителя. Но через такое «окно» зритель видит только часть сценического пространства.
В больших театрах объёмы невидимого для зрителя сценического пространства огромны — это карманы по бокам сцены, куда могут уезжать декорации, пространство сверху сцены, которое может превышать высоту зрительного зала, куда могут «уходить» целые планы. У нас это пространство совсем небольшое и ограничено проектом самого здания.
Количество штанкетов в каждом театре разное. У нас — около трёх десятков. Чем больше — тем удобнее. На некоторых сразу располагаются розетки для подключения светового оборудования. Кукольный театр в этом смысле ничем не отличается от любого другого. У нас вовсе не обязательна ширма посередине сцены, за которой прячутся артисты. Хотя и такие спектакли остались. Но даже в очень скромных по декорациям спектаклях требуется развешивать «одежду» сцены и световое оборудование.
А для постановки с куклами-марионетками выстраивается специальная тропа, на которой располагаются артисты. Обычно зритель их не видит. У нас таких троп три, они используются в трёх «марионеточных» спектаклях: «Покаяние и прощение», «Холстомер» и «Пиноккио», премьера которого прошла в октябре. Необязательно для каждого спектакля используется своя тропа, но бывает и так — это в первую очередь зависит от режиссёрских решений.
Важным техническим устройством в театре являются плунжера. В БТК плунжера поднимаются вровень со сценой и опускаются, они используются, например, в спектаклях «Айболит» и «Двенадцать месяцев». Артисты на плунжерах поднимаются к зрителям и уходят под сцену.
Иногда такими подъёмными площадками оборудуется поворотный круг. Подниматься они могут выше уровня сцены, если требует сценография. Чем больше оборудования — тем больше простора для режиссёрских решений. Хотя обычно мысль режиссёра превосходит все технические возможности.
Пространство под сценой называется трюмом. Трюм может иметь несколько уровней. В нашем театре верхний уровень — то самое пространство, куда уходят плунжеры. Там же во время спектакля можно незаметно пройти с одной стороны сцены на другую. Нижний уровень у нас используется для хранения декораций.
В обязанности монтировщиков входят установка и демонтаж декораций, а также монтировочное проведение спектакля. Например, на спектакле «Вий» Руслана Кудашова происходит частая смена планов, которые выполняют монтировщики, оставаясь невидимыми для зрителей. Кстати, это единственный спектакль в нашем театре, на котором монтировщики выходят на поклоны вместе с артистами.
У осветителей есть специальное помещение — рубка за зрительным залом, такая же рубка есть и у звукорежиссёров. А монтировщики обычно работают рядом с артистами. В спектакле «Емеля», к примеру, задействованы сразу пять монтировщиков: Там применяется классическая ширма, над которой артисты водят кукол, а различные перемещения, например, печи, на которой едет Емеля, саней, которые везут дрова, делаются монтировщиками. В нашей театральной бригаде шесть человек, я — руководитель и работаю вместе со всеми.
В БТК я уже шесть лет, до этого два года трудился на других сценических площадках. По специальности я театровед-менеджер, закончил СПбГАТИ (с 1962 по 1993 год именовалась ЛГИТМиК — Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии, в 2015 году переименована в РГИСИ). Но когда восемь лет назад пришёл устраиваться в театр администратором, проговорился, что подрабатывал монтажником, и услышал: «А нам нужен монтировщик!» У меня всё получается, и, наверное, здесь я на своём месте. Неизвестно, какой бы из меня вышел театральный администратор или антрепренёр, а со сценой я работать умею.
Правда, всё, что связано с техникой и электроникой, имеет неприятную особенность отказывать в самый неподходящий момент. Надёжнее всего то, что делается, двигается, перемещается вручную. Кстати, не всегда это делают только монтировщики. Ребята-артисты из Мастерской Руслана Кудашова в некоторых спектаклях сами собирают декорации, сами что-то тянут, двигают. Например, в «Екклесиасте» рамой, которая поднимается и опускается во время спектакля, управляет артист.
Обычно на спектакле, когда всё должно идти идеально ровно, любая накладка смерти подобна. Но если всё-таки что-то происходит, выкручиваться приходится артистам. Например, в постановке «Морозко» посреди сцены большой балаган, который во время вращения зацепил зеркальный диско-шар. Обычно зрителям этого шара не видно, он пускает световые зайчики по сцене. Задетый шар оторвался, поскакал по крыше балагана и упал прямо рядом с артистом Дмитрием Чупахиным, который в это время по ходу действия танцевал. Артист не растерялся, подхватил шар и продолжил танцевать уже с ним.
nota bene
На обложке материала — мотор поворотного круга. Фотография Лолиты Крыловой
