«Что же выбрать, о чём поведём речь?» — вопрошал автор. И продолжал бодрым тоном: «Будучи историком архитектуры, склонен остановиться на садовых павильонах Росси, отвечающих первому пункту энциклопедической статьи и на захаровских павильонах Адмиралтейства, хоть оно и не "дворцовое здание" (второй пункт). Интересна судьба киносъёмочных павильонов "Ленфильма", ведущих свой род от сада "Аквариум" (пункт третий), но мы оставим её на другой раз»...
Похоже, что этот момент настал. Спешно работая над нынешней статьёй в глухой деревне, лишённый интернета и библиотеки, я предпочту детальному рассказу об истории съёмочных площадок «Ленфильма» свои собственные впечатления о нескольких незабываемых днях пребывания на такой площадке — во время съёмок фильма Александра Сокурова. Попробую ответить в общих чертах на вопрос, что же такое киносъёмочный павильон. Для начала раскроем многоточие в цитате из энциклопедии. А ведь там написано: «…киносъёмочный павильон — здание, в котором производят киносъёмки с применением декораций и искусственного освещения». Вот оно — самое главное! Каких же размеров должно быть это помещение? — Очень больших: чем больше, тем лучше.
Знаете, архитектура — хитрая штука. Есть такое понятие: «архитектурный масштаб». Речь идёт не о линеечке с цифрами, а о специальных приёмах оформления здания или его внутреннего пространства, которое при тех же физических размерах позволяет сделать его уютным, изящным или, наоборот, подавляюще грандиозным, величественным. Когда вы входите даже в очень большой зал, архитектор, если не хочет, чтобы вы испугались, привлекает ваше внимание колоннами, люстрами и другими деталями. Даже весьма лапидарно оформленный зрительный зал в БКЗ «Октябрьский», где вы наверняка бывали, конечно, очень велик, но велик — как бы это сказать? — возбуждающе приятно. Он настраивает вас на праздничную атмосферу предстоящего концерта. Там есть балкон, ложи, кресла, подвесной акустический потолок, светильники, занавес, деревянные панели…
А мне вот довелось увидеть его в процессе строительства — совершенно пустым: только стены, бетонный пол и конструкции кровли. Это было жуткое, нечеловеческое зрелище! Казалось вообще непонятным, каким образом можно было перекрыть такое колоссальное, безмерное пространство. Нормального света не было, дальние углы терялись в полумраке. Крыша парила где-то на чудовищной высоте…
Любой киношник позавидовал бы: вот был бы замечательный павильон! Конечно, театр «Аквариум», превращённый в четвёртый съёмочный павильон «Ленфильма», был отнюдь не БКЗ, вмещающий несколько тысяч зрителей. И всё равно, когда из пространства театрального зала (вместе со сценическим пространством, которое в любом театре раза в два, если не в три, больше зрительного зала и по площади, и по высоте), — так вот, когда оттуда выломали всю начинку, получилось неслабое пространство, способное вогнать новичка в дрожь! Любопытно, что дрожь вызывается не только грандиозными размерами помещения, стены и потолок которого скрывает темнота, тем более что глаза ослеплены мощным светом прожекторов на съёмочной площадке, но и «климатическими» особенностями. В павильоне даже летом жутко холодно, гуляют сквозняки, вызванные постоянными перепадами температур и плохо прикрытыми дверьми и воротами. И хотя искусство требует жертв, я с состраданием смотрел на актёров, которые должны были играть свои роли, разгуливая в «костюме» Евы или как бы собираясь принять ванну.
Декорации в кино — это вам не какие-нибудь театральные условности. Пожалуй, лишь в Театре Ленинского комсомола (ныне «Балтийский дом»), где сцена была рассчитана на постановку батальных пьес с участием кавалерии и бронетехники, а в арьер спокойно заезжает грузовик, художнику Афанасьеву удалось для «Сирано де Бержерака» выстроить небольшой кусок Парижа времён Людовика XIII, а в другом акте фасад двухэтажного дома с балконом. А в кинопавильоне — это за милую душу.
Перед тем как в силу стечения обстоятельств я попал на «Ленфильм», предстоящие съёмки всё время откладывались — никак не успевали закончить декорацию. Ещё бы, это оказался кабинет Гитлера в его австрийской вилле, площадью, наверное, около ста метров с великолепной отделкой. Отсутствовала только торцовая стена. Зато с другой стороны через дверь можно было пройти в небольшое помещение, за которым размещалась ещё и шикарная ванная комната. «Внешняя стена», прорезанная окнами и остеклёнными дверями, через которые в кабинет врывался «солнечный свет», производимый «дигами», имела необходимую толщину и снаружи была облицована, как полагается, камнем, штукатуркой и прочими «строительными материалами», конечно, имитированными.
Если память не подводит, перед ней «росли» ещё кое-какие деревья и имелись фрагменты благоустройства. Правда, в нарисованном небе парили странные вещи, оставшиеся от совсем другого фильма, но это никого не смущало, — небо не попадало в поле зрения камеры, направленной в противоположную сторону. Над кабинетом вместо потолка была натянута кисея. Там, в верхнем ярусе декорации, как уже говорилось, всё было набито источниками искусственного света. Это было одно из преимуществ съёмки в декорациях от съёмок в реальном интерьере. Куда там запихать всю эту осветительную технику? К тому же громадному рабочему столу фюрера здесь можно было придать наклонную поверхность, что позволяло оператору лучше показать лежавшие на нём предметы. Да, когда я вошёл туда, прямо дух перехватило!
Картины, снимавшиеся в четвёртом павильоне: «Золушка» (Надежда Кошеверова, Михаил Шапиро), «Синяя птица» (Джордж Кьюкор), «Собака на сене» ,«Летучая мышь», «Благочистивая Марта» (Ян Фрид), «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (Игорь Масленников), «Молох», «Телец» (Александр Сокуров), «Сад» (Сергей Овчаров), «Шерлок Холмс» (Андрей Кавун), «Душа шпиона» (Владимир Бортко), «Сталинград» (Фёдор Бондарчук), «Трудно быть богом» (Алексей Герман-старший). Фотографии Алексея Леняшина и Лолиты Крыловой
При этом декорация, насколько помнится, занимала небольшую часть пространства. В свободное от съёмок время там же строили или демонтировали ещё две-три декорации для той же или для другой кинокартины. Наверное, это самый большой павильон «Ленфильма», но не единственный. Из четырёх павильонов в настоящее время используются ещё два. Кажется, напротив можно было видеть через открывавшуюся дверь какие-то средневековые постройки. В коридоре попадались менестрели и прекрасные дамы…
Таким запомнился «павильон — здание, в котором производят киносъёмки», на «Ленфильме». Автору этих строк было тогда уже под пятьдесят. Если бы посчастливилось попасть туда, где снимают кино, лет на тридцать раньше, наверное, вся моя жизнь приняла бы другое направление. Впрочем, Александр Николаевич Сокуров меня не забыл и через несколько лет пригласил принять участие, уже в качестве «артиста», в съёмках фильма «Читаем "Блокадную книгу"». Так что ещё не всё потеряно!
