Авторство большинства документов принадлежит императору Александру Третьему и его супруге Марии Фёдоровне, их детям — великой княгине Ксении Александровне, великому князю Михаилу Александровичу, императору Николаю Второму и его супруге Александре Фёдоровне, а также известному историку, великому князю Николаю Михайловичу. Кроме того, в коллекцию вошли письма британской вдовствующей королевы Александры, родной сестры Марии Фёдоровны, адресованные великой княгине Ксении в 1919–1922 годах.
Несмотря на анонимность продавца, по поводу происхождения архива можно выдвинуть некоторые предположения. Дело в том, что значительная часть рукописей написана великой княгиней Ксенией Александровной или же адресована ей. В браке с великим князем Александром Михайловичем у Ксении было семь детей. После вынужденной — по известным причинам — эмиграции судьба разбросала их по разным европейским странам: Греции, Великобритании, Франции, а один из сыновей поселился в США. Вполне вероятно, что личный архив принадлежал одному из внуков великой княгини, который и принял решение с ним расстаться.
Для ГМЗ «Царское Село» приобретение архива стало особо важным событием, поскольку ранее в музейной коллекции рукописей не имелось ни одного автографа тех личностей, которые с ним связаны. Дело в том, что после Октябрьской революции 1917 года национализированное рукописное наследие Романовых было изъято из царскосельских дворцов и передано в расположенный в Москве Государственный архив.
В апреле 1918 года председатель Художественно-исторической комиссии, занимавшейся учётом и охраной ценностей бывшей императорской резиденции, Г. К. Лукомский обратился к комиссару по народному просвещению А. В. Луначарскому с просьбой решить судьбу рукописных документов, находившихся в Александровском дворце, «в связи с осуществляемым приспособлением его для утилитарных целей и в целях наилучшего охранения чрезвычайно ценных исторических материалов <…> как сборники депеш, переписка, дневники, записки, рассеянные по апартаментам бывшей Императорской Фамилии».
Осмотр и изъятие документов начались в конце апреля с Рабочего кабинета Николая Второго, Парадного кабинета и Камердинерской. Интересно, что обнаруженные документы были изъяты пакетами, пачками и папками. Точное количество содержимого указано не было: оговаривалось, что подробная опись будет составляться уже в архиве.
В конце 1918 года сменилось руководство Екатерининского дворца-музея. Назначенный на должность хранителя В. И. Яковлев, осознавая потребность в личных документах бывшей императорской семьи как для научной работы, так и для экспозиционной деятельности, имел совсем иной взгляд на значение рукописей для музейного пространства. Об этом может свидетельствовать поданное им в 1922 году ходатайство о возврате в музей изъятой переписки Николая Второго «в целях обстоятельного изучения его личности на фоне бытовой обстановки». Однако, как известно, это ходатайство удовлетворено не было.
Поняв, что после передачи материалов в архив доступ к их изучению будет ограничен, Яковлев дал устное распоряжение о копировании некоторых документов. Это подтверждается наличием в составе музейной коллекции рукописей немногочисленных копий писем, телеграмм, записок и других разрозненных документов из Александровского дворца, переписанных сотрудниками музея с оригиналов в 1920-е годы. Учитывая каллиграфический почерк некоторых из них, можно предположить, что копии могли создаваться и для экспонирования.
В итоге, после планомерной передачи рукописей в архив, в музее перед войной оставалось лишь незначительное количество разрозненных документов, среди которых — поздравительные адреса императорам Александру Третьему и Николаю Второму, несколько десятков телеграмм. Во время Великой Отечественной войны и эти документы были утрачены.
Неопубликованные ранее письма и телеграммы раскрывают характер внутрисемейных отношений последних Романовых на протяжении нескольких десятков лет. По авторским и хронологическим рамкам рукописи делятся на несколько комплексов. Прежде всего, это телеграммы от родителей Ксении с тёплыми семейными посланиями из поездок, совершаемых как по случаю государственных дел, так и просто из любимых мест отдыха императора Александра Третьего. Любое короткое послание, отправленное через телеграф, передаёт нежное отношение родителей к своим — уже взрослым! — детям. Особенно интересны телеграммы, отправленные Ксении отцом в 1894 году из Беловежского дворца и польской Спалы за несколько месяцев до его смерти. В одной из них он сообщает о своём плохом самочувствии, но пишет, что, тем не менее, продолжает принимать участие в охоте, которую очень любит: «Чувствую себя всё не хорошо и слабость не проходит, охотился очень мало и неудачно. Всего убито 4 зубра, 11 лосей, 11 козлов, 21 кабанов. Крепко обнимаем вас обоих. Папа».
Значительное количество писем из приобретённого архива написано Ксенией младшему брату Михаилу. Особенно трогательны записки детского периода, в которых проявляется непосредственность и душевность маленькой девочки. Старательно выводя слова на небольших листочках, украшенных очаровательными виньетками в виде птиц и цветов, Ксения обращается к маленькому, ещё не умеющему читать Мише: «Мой милый Миша, как ты поживаешь? Надеюсь, что ты напишешь мне ответ с Настей, и что она тебе прочитает… письмо от меня…»
В письмах подростков прослеживаются удивительно тёплые взаимоотношения брата и сестры. В разлуке с братом юная Ксения делится с ним новыми открытиями и впечатлениями от увиденного во время поездок с родителями. «Милому Мише», как называла его старшая сестра, всегда прощались его шалости, которыми он отличался в семье: «Мой дорогой Мишка! Ты как смел мне послать, маленький урод, этот отвратительный глаз, который меня испугал!!! Я воображала, что там лежит чудесный подарок и осталась с глазом…» Завершая своё письмо, тринадцатилетняя Ксения с любовью пишет: «…Теперь, милый мой Мишкин, прощай! Мы все тебя крепко крепко обнимаем. Я тебе даже откусываю нос...»
В 1894 году Ксения выходит замуж за великого князя Александра Михайловича. Письма супругов, датированные 1894–1906 годами, благодаря подробным описаниям путешествий, семейных историй, радостных событий и переживаний раскрывают внутренний мир их семьи. Значительная часть писем супружеской пары написана из их крымского имения «Ай-Тодор» и кавказского «Абас-Туман», в котором был вынужден жить старший брат Ксении, великий князь Георгий Александрович, больной туберкулёзом. В письмах до 1899 года всегда упоминается его по-домашнему ласковое имя Джоржи. Состояние его здоровья и настроение, судя по переписке, всегда оставались предметом для беспокойства близких.
Нередко в переписке встречается и имя старшего брата, императора Николая Второго. Так, в апреле 1896 года Ксения пишет Михаилу во Францию: «Ники и Аликс переехали сегодня в Царское, счастливые люди…»
В своих письмах из французского Биаррица Александр Михайлович с большим интересом делится описанием прогулок «на моторе» с заядлым автолюбителем Михаилом: «Тут кататься на моторе далеко не то, что в Гатчине. Все время подъёмы и спуски и масса поворотов. Так что править долго просто утомительно…» Письма Сандро — это маленькие рассказы о его увлечениях. Помимо охоты, рыбалки, раскопок, игры в теннис и в карты, он с восхищением описывает новую для себя игру в гольф: «Я выучился этой игре, играю недурно и нахожу игру интересной, надо было бы устроить эту игру в Гатчине».
Переписка Ксении и Михаила за 1913 год демонстрирует новый этап семейных отношений: в ней раскрывается драма, связанная с морганатическим браком великого князя с Натальей Сергеевной Брасовой. Несмотря на запрет императора, в конце 1912 года Михаил Александрович вступил в брак со своей возлюбленной, за что был лишён всех должностей и постов. Покинув Россию, семья жила в Европе. Часть писем Михаила Ксении написана на бланках различных отелей европейских стран. В переписке каждый пытается донести до собеседника свою правду: Ксения убеждает брата в том, что никто не желает ему зла, и просит приехать к страдающей от разлуки матери. Михаил же утверждает обратное, ссылаясь на установленную опеку над его имуществом и «объявление его на весь свет идиотом». Почти в каждом послании отличающийся добротой Михаил беспокоится о судьбе людей, прослуживших ему долгие годы, с которыми, по его мнению, плохо обходятся именно из-за сложившейся ситуации.
Большим событием для музея стало приобретение в составе архива нескольких автографов императора Николая Второго: записка от 1899 года к сестре Ксении и благодарственная речь Лейб-гвардии Егерскому полку, написанная карандашом на небольшом листе, — возможно, служившем подсказкой во время выступления.
Короткие послания на английском языке императрицы Александры Фёдоровны к Ксении удивляют милым к ней обращением: «дорогой цыплёнок», и подписью: «твоя старая курица». Дополняет послания изыскано выполненная императрицей акварель с изображением курицы с цыплятами и опрокинутой корзины с яйцами. Рукописная надпись чернилами на паспарту даёт понять, что рисунок был подарен императрицей на Пасху 1898 года.
Среди писем, написанных на имя князя Георгия Дмитриевича Шервашидзе, особенно интересны три письма от великого князя Николая Михайловича, датируемые 1917–1918 годами. На небольших листах бумаги бисерным почерком описаны события, происходящие в трудные для России времена. Одно из них написано в Петрограде в дни Октябрьской революции: «24.Х. Мы продолжаем катиться по наклонной с головокружительной быстротой, и нетрудно предсказать, какая участь ожидает всех нас, находящихся в жерле вулкана. <…> Тем временем мой друг Керенский корчится в последних судорогах агонии, раздираемый одинаково и слева и справа, а тени его возможного преемника что-то ещё не видать, если не признать в Троцком будущего повелителя России. <…> 25.Х. <…> Всякие отношения порваны между всеми революционными Союзами и Временным Правительством. Большая часть мостов разведена. Ещё не слышно пальбы, но она неминуема. Вероятно, большевики одолеют, хотя пока все козыри ещё у Керенского, который вряд ли решится на что-либо энергичное. <…> 3 часа. Явного перевеса ещё нет ни в одну из сторон, но пока Временное Правительство держится».
Осознавая крах великой империи, в январе 1918 года Николай Михайлович пишет: «Все государственные основы уже разрушены, и я не вижу на горизонте тех лиц, которые могли на развалинах всего и вся воссоздать что-либо прочное».
Судьба самого великого князя сложилась трагически: он был расстрелян 9 января 1919 года в Петропавловской крепости.
Покинув Россию в 1919 году на британском корабле «Мальборо», великая княгиня Ксения Александровна поселилась в Дании, а затем переехала в Англию. Там она поддерживала связь со своей тётей, вдовствующей королевой Великобритании Александрой. В письмах к племяннице королева очень заботлива и внимательна, она с душевной теплотой вспоминает замок Видере в Дании, купленный ей и Марией Фёдоровной в 1906 году после смерти их отца —датского короля Кристиана Девятого. Именно в этом замке с 1920 года жила в эмиграции вдовствующая русская императрица вплоть до своей смерти в 1928 году.
Сравнительно небольшой по количеству документов, но объёмный по содержанию архив Романовых стал жемчужиной коллекции рукописей царскосельского музея-заповедника. В скором времени ожидается публикация вошедших в него писем и фотографий.
À PROPOS
Ирина Петровна Распопова — хранитель музейной коллекции «Рукописные материалы» ГМЗ «Царское Село».
