Через две недели французские оккупационные власти определили им три района, где можно было разбить лагерь. Донские казаки обосновались в Чаталдже, кубанские и терские — на острове Лемнос. А на европейском берегу пролива Дарданеллы, на рейде портового городка Галлиполи (Гелиболу), встали пароходы «Херсон» и «Саратов» с солдатами и офицерами Первого Армейского корпуса под командованием генерала Александра Кутепова числом 25 868 человек, плюс 1688 гражданских лиц. Они разместились в палатках и землянках по берегу каменистой речки Биюкдере западнее города. Англичане, стоявшие здесь лагерем в 1919-м, несколько вычурно назвали эту аскетичную местность «Долиной роз и смерти» из-за обилия шиповника и ядовитых змей. Русское название оказалось созвучнее турецкому и проще — Голое поле.
«Было ясно, что только поддержанием военной организации можно было влить в душу этих несчастных новую веру в себя», — писал в мемуарах депутат Государственной Думы Никанор Савич. И это вполне удалось генералу Александру Кутепову — боевому офицеру «старой школы, суровому, но вместе с тем и заботливому начальнику». Под его контролем во время «галлиполийского сидения» исправно шла военная служба, а для нарушителей дисциплины (правда, немногочисленных) имелись три гауптвахты. Вскоре была развёрнута походная Спасо-Преображенская церковь; по большим православным и полковым праздникам устраивались парады. Первый состоялся уже 9 декабря 1920 года по случаю Дня ордена Святого Георгия Победоносца — совсем небольшой, поскольку «русские запасы обмундирования были задержаны французами» для инвентаризации.
В январе 1921 года начались занятия в Офицерской артиллерийской школе, курс которой прошли в Галлиполи 119 человек: «наводке приходилось обучаться за отсутствием орудий с одними панорамами, крепившимися к старым турецким пушкам, поставленным на самодельный лафет». Тогда же была учреждена Гимнастическо-фехтовальная школа, как в дореволюционном Петербурге. Спортивные снаряды для неё изготавливались из подручных материалов — труб и рельсов, рапиры — из стальных стержней и панцирей черепах, а туфли для занятий — из мешочков с брошенного турецкого склада, предназначавшихся для хранения противогазов. Не было забыто и юное поколение: о благополучии детского сада и гимназии имени генерала Врангеля, над которой шефствовала его жена, баронесса Ольга Михайловна, заботилось и командование, и, пожалуй, все взрослые русской общины. Кроме того, детские утренники регулярно проводились в Корпусном театре, организованном среди развалин старинной цитадели.
Для улучшения бытовых условий в лагере было сделано всё возможное: отказавшись от французских поставок хлеба, беженцы уже в феврале 1921 года оборудовали пекарню, выпекавшую добротный хлеб, и открыли чистую светлую столовую, которая одновременно служила и читальней, и своего рода клубом. Для доставки из города других продуктов они без чьей-либо помощи протянули от причалов к лагерю конно-железную узкоколейку.
И все же «галлиполийское сидение» оказалось тяжким испытанием. За этот период в лагере умерло от прежних ран, холода, голода и болезней 342 эмигранта. Русское кладбище на северо-западе Галлиполи расширялось каждый месяц, и тогда, по предложению генерала Александра Кутепова, было решено установить здесь памятник. Разработку проекта и наблюдение за строительством взял на себя подпоручик Технического полка Николай Акатьев. Это был курган, для которого каждый из беженцев принёс по камню. Памятник заложили 9 мая 1921 года, а уже 16 июля он был освящён. На фронтоне памятника поместили барельеф двуглавого орла и надпись: «Упокой, Господи, души усопших. Первый корпус Русской армии своим братьям-воинам в борьбе за честь Родины нашедшим вечный покой на чужбине в 1920—21 гг. и в 1854—55 гг. и памяти своих предков-запорожцев, умерших в турецком плену». Надпись сделали на русском, французском, греческом и арабском языках. Орла вырезал житель Галлиполи Исмаил Исан. В благодарность командование Первого армейского корпуса наградило его медалью «За усердие» и поручило в дальнейшем быть смотрителем кладбища и монумента. Ему построили сторожку и разрешили занять свободные участки поблизости под огороды.
Русские воинские части покидали Галлиполи с осени 1921-го по май 1923 года. Их тепло провожало местное население, с которым у русских сложились по-настоящему добрые отношения. До конца 1930-х отчёты Исмаила Исана о состоянии памятника регулярно печатались в болгарских и французских эмигрантских изданиях, а из Парижа приходили деньги на его поддержание. Однако в результате землетрясения 1949 года монумент был разрушен, а затем разобран.
Но прошло полвека, и настало время собирать камни. По просьбе Министерства иностранных дел России городской Совет Галлиполи 19 октября 1999 года выделил на историческом месте бывшего воинского кладбища участок под восстанавливаемый памятник. Работы возглавил Центр национальной славы при поддержке Русской и Зарубежной православных церквей, Министерства культуры Турции, губернатора провинции Чанаккале и мэра Галлиполи. Памятник был вновь открыт 17 мая 2008 года.
