Это одно из самых «лошадиных» мест в городе. Исторически здесь располагался комплекс построек Главного управления коннозаводства и Санкт-Петербургской аукционной конюшни. Над входом в здание управления — барельеф, где скульптор А. Л. Обер изобразил всадников. Выводной манеж во дворе был построен в 1904–1905 годах на месте круглой площадки для выездки лошадей гражданским инженером П. П. Зенченко, о чём свидетельствует памятная доска на фасаде манежа. На постройках по этому адресу в разные годы работали: в1834–1835 годах архитектор З. Ф. Краснопевков, в 1845–1851 годах архитекторы А. К. Кавос, В. П. Львов, в 1884–1886 годах архитекторы П. Ю. Сюзор, В. Ф. Харламов.
Эта улица длиною в полтора километра идёт от Невского проспекта до Кирочной. Изначально она доходила от Кирочной до улицы Жуковского, и только в 1858 году по решению городской думы её продлили до Невского. Великий Салтыков-Щедрин когда-то положительно оценил это решение городской думы. Улица сменила множество названий: была она Шестилавочной, Средним полковым проспектом, Средним проспектом, Надеждинской, в честь известного литератора Надеждина, а в 1936 году стала улицей Маяковского.
Дом № 1, угловой, № 96 по Невскому проспекту, построен в 1871–1872 годах чрезвычайно популярным и модным архитектором М. А. Макаровым. Знаток «всех художеств» Мусоргский отмечал обилие домов «à la Макаров». Ряд его творений идёт отсюда по Невскому проспекту, образуя довольно эффектную линию застройки. В одном из них сам архитектор погиб от угарного газа.
В доме № 3 архитектора П. И. Гилёва 1901 года постройки жил знаменитый юрист и талантливый литератор, знаток петербургской архитектуры А. Ф. Кони. Он стал легендой в годы своей профессиональной деятельности, его репутация всегда была безупречной.
Между домами № 1 и № 3 на рубеже ХХ–ХХI веков неожиданно для горожан, любителей «милой старины», появился ансамбль, который, как показало время, внёс новый оригинальный акцент в старую застройку. Это гранитная стела «Природа и человек» В. Иванова и Е. Духовного, установленная в 1996 году, а за ней — здание отеля, которое горожане назвали «Колизеем» — запоминающееся произведение архитектора А. М. Мамошина 2004 года.
Весь город знает знаменитую «Снегирёвку» в доме № 5, то есть родильный дом имени В. Ф. Снегирёва. Крупное, весьма внушительного вида здание, сооружённое в 1861–1863 годах академиком архитектуры Г. Х. Штегеманом, отвечает всем требованием медицины времени своей постройки.
На другой стороне выделяется дом № 8 — здание школы, ныне лицея, построенное архитектором-фронтовиком Е. И. Травниковым в 1954 году. Это хороший образец так называемого «сталинского ампира». Автор предусмотрел и помещение для школьного музея.
За больницей возвышается отличный доходный дом архитектора Н. Ф. Беккера, построенный его коллегой В. А. Прусаковым в 1879–1880 годах.
На углу улиц Жуковского и Маяковского под № 9 на месте разрушенного в годы войны здания монастырского подворья архитектором М. Я. Климентовым в 1950 году была построена школа, ныне гимназия, признанная лучшей школой в России за 1950 год. Здание школы украшено барельефами выдающихся людей.
Напротив, за рядом жилых домов, под № 26 ещё одно здание школы, построенное в 1940 году, в период массового строительства детских учреждений. О назначении здания говорят барельефы с сюжетами из пионерской жизни. Авторы — В. Ф. Белов и его жена А. А. Лейман. Белов в послевоенные годы стал «магистральным архитектором», под руководством которого была преобразована Выборгская сторона. И это далеко не всё, что создал зодчий, которого по праву сравнивали с Росси. А школу на улице Маяковского он особенно любил.
Дом № 11 хранит память о Д. Хармсе: на его фасаде мемориальная доска, посвящённая жившему здесь поэту, а на скошенном углу уличный художник нарисовал граффити, портрет Д. Хармса.
На углу улиц Маяковского и Некрасова — сквер, в котором когда-то, 19 июля, собирались ленинградские поэты, художники и горожане, неравнодушные к поэзии. Это был день рождения Маяковского, но здесь звучали не только его стихи. В городе на Неве множество улиц, набережных, зданий, учреждений, связанных с жизнью и творчеством Маяковского, но этот сквер — особенный, ведь здесь находится действительно замечательный памятник поэту, который резко и даже гневно в стихах и прозе обрушивался на «бронзы многопудье» и на «мраморную слизь», на бородатых и усатых истуканов, населяющих «бульварные аллеи», улицы и парки городов. Они с угрожающей быстротой вырастают и в наше время, особенно — к юбилеям, и многие высказывания Маяковского на эту тему ещё более актуальны, чем в 1920-е годы. Отметим, что у поэта были предшественники, столь же темпераментно выступавшие против подобных тиражированных, да и просто нагоняющих тоску монументов. Это — М. П. Мусоргский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. Ф. Кони, Л. Н. Толстой, А. И. Куприн, Ф. И. Шаляпин и многие другие. Их оценки не устарели, хотя горожане постепенно привыкли к этим изваяниям, а тема «Маяковский и скульптура» достойна специального исследования и, конечно, с научными комментариями.
Скульптор Б. А. Плёнкин и архитектор В. П. Лит-вяков в 1976 году создали памятник, достойный поэта. Высеченный из гранита лик словно дышит энергией, благородством и мужеством. Напоминающий гладиатора или воина потомок донских и запорожских казаков Маяковский обращается к нам и к далёким потомкам из «тридцатого века»: «Слушайте, товарищи потомки…» Памятник-бюст хорошо организовал пространство.
Работу над образом поэта авторы начали ещё в конце 1950-х годов после окончания Академии художеств. Тогда ими был создан памятник поэту в Новокузнецке. Оба памятника авторами были созданы бесплатно, на общественных началах, они отказались от гонорара.
Близится очередной юбилей самого Маяковского, неоднократно повторявшего: «Товарищи, не юбилейте». Что ж, не будем, но и забывать не станем.
Уже 125. Но верится с трудом.
Он молодым останется навеки
И каждодневным поэтическим Трудом,
И мыслью о свободном Человеке.
От сквера за улицей Некрасова следует ряд добротных, типично петербургских жилых домов второй половины ХIХ — начала ХХ века. Некоторые на протяжении десятилетий меняли облик, утрачивали элементы фасадов и интерьеров. Среди них обращает на себя внимание крупный дом № 36–38, построенный в два этапа в 1905–1906 годах гражданским инженером М. Ю. Кац-Капелинским и в 1908–1909 годах архитектором М. А. Сонгайло. Здесь на лестничных площадках сохранились оригинальные цветные витражи и двери в квартиры, к великому сожалению, утраченные во многих домах в процессе пресловутого комплексного капремонта.
Дома № 25 и № 27 — редкие здесь образцы ампира. Первый из них возведён в 1826 году Д. Адамини (вспомним Дом Адамини на Марсовом поле), второй — в 1836 году А. И. Мельниковым (музей Арктики и Антарктики на улице Марата). Дворовые флигели были построены гражданским инженером М. В. Красовским в 1914 году. В советское время он работал в области промышленной архитектуры. В доме № 27 размещается детская библиотека имени А. С. Пушкина, а в глубине двора здание бывшего Комитета попечительства о русской иконописи.
Дом № 33 — интересный пример советской архитектуры 1970-х годов. Это детский сад, построенный по проекту архитектора Н. Н. Надежина. Дом № 39 — превосходное в целом и в деталях произведение зодчего Н. Л. Бенуа, основателя династии художников и архитекторов. К сожалению, его фасады нуждаются в срочном ремонте, впрочем, как и многие другие здания на этой улице.
Дом № 52, облик которого сформировался в 1905 году после перестройки архитектором М. И. Сегалем. На фасаде — мемориальная доска, посвящённая В. В. Маяковскому, жившему здесь в 1915–1918 годах в квартире № 9. В предреволюционные годы здесь жил один из самых выдающихся деятелей «Мира искусства» Лев (Леон) Самойлович Бакст. Многогранный, высокообразованный живописец, график, сценограф, он занял почётное место в ряду крупнейших мастеров отечественной и мировой культуры XX века. Его великолепные декорации и костюмы к балетам на музыку великих композиторов имели поистине триумфальный успех в России и Европе. Однако Бакст был более, чем художник-декоратор: его признали одним из творцов театра XX века, в котором балет стал явлением новой культуры, свободным от штампов и стереотипов. Творения Бакста побуждали мыслить и искать новые формы. Назовём хотя бы некоторые, ставшие событиями в культуре той сложнейшей эпохи: «Шехерезада» Н. А. Римского-Корсакова, «Жар-птица» И. Ф. Стравинского, «Дафнис и Хлоя» М. Равеля, «Нарцисс» Н. Н. Черепнина, «Послеполуденный отдых фавна» К. Дебюсси, «Клеопатра» группы авторов, «Легенда об Иосифе» Р. Штрауса, «Карнавал» Р. Шумана. В 1921 году в Париже Бакст создал оформление спектакля «Спящая красавица».
В этом блестящем перечне нет С. С. Прокофьева — это уже другая эпоха. Когда у Маяковского спросили о его отношении к «великому Игорю» — так на Западе именовали Стравинского, поэт деликатно ответил: «Мне ближе Прокофьев…» Повторяю эти слова.
À PROPOS
Валерий Григорьевич Исаченко — художник, архитектор, историк искусств и публицист, постоянный автор и авторитет журнала «Адреса Петербурга».
