В первом столетии питерской истории городские часы размещали, как правило, на колокольнях. Прекрасный пример этого — колокольня Никольского собора, возведённая в 1756—1758 годах. Первые же башенные часы города на Неве были установлены под шпицем деревянной колокольни Петропавловской церкви в 1704 году. История сохранила нам имя часового мастера — Никифора Архипова, работавшего, как считается, в Москве. К сожалению, созданный им механизм вскоре был утрачен и мелодию, извещающую о наступлении нового часа, исполняли на колоколах вручную. С возведением каменного собора, который предполагалось увенчать колокольней по проекту Доменико Трезини, снова встал вопрос об изготовлении часов.
На этот раз часы «с музыкой» — куранты — были выписаны Петром Первым из Голландии. Помимо основной возложенной на них функции — оповещения о времени, они выполняли также функции «представительские» — встречали перезвоном корабли и привлекали особое внимание гостей и жителей города сложной игрой разновеликих колоколов. Просуществовав более трёх десятилетий, эти куранты были уничтожены пожаром 1756 года. Поиски мастера, способного изготовить новые часы, были поручены графу Ивану Головкину, представлявшему в то время интересы России в Гааге. Выбор пал на голландского часовщика Оорта Красса. Созданные им куранты были доставлены в Петербург в августе 1761 года, но в связи с затянувшимися работами по обновлению повреждённой колокольни установили их не сразу. Механизм был помещён в специально отведённый для него амбар, где более десяти лет дожидался своего часа. Это, конечно, отразилось на его техническом состоянии.
И всё-таки спустя пятнадцать лет после прибытия на невские берега отремонтированные куранты Оорта Красса заняли своё законное место. На звоннице было установлено 38 голландских колоколов, на которых музыканты играли разнообразные мелодии. Ударявшие по ним молоточки соединялись специальными тросами с клавиатурой. После модернизации курантов, проведённой московскими мастерскими братьев Бутеноп в 1858 году, музыкантов с успехом заменили четыре хитроумных механизма. Тогда же, после усовершенствования «музыкального узла», с колокольни Петропавловского собора зазвучали мелодии «Коль славен наш Господь в Сионе...» и гимн Российской империи «Боже, царя храни». Политические перемены в стране, наступившие после 1917 года, затронули и куранты, «перенастроенные» сначала на «Интернационал», а позднее — на гимн Советского Союза.
К настоящему времени на четырёх ярусах колокольни находятся 103 колокола. В том числе – подаренный Фландрией в 2001 году карильон, состоящий из 51 колокола разной величины. Их голоса можно услышать во время концертов, которые проводятся в Петропавловской крепости обычно в конце лета. К началу XX века относится появление колоколов второго яруса. Местом их отливки стал завод Товарищества А.С. Лаврова, располагавшийся в Гатчине. Оттуда же «родом» колокол, отбивающий время на часах Спасо-Преображенского собора. Часовой механизм, установленный под куполом храма, был изготовлен в Лондоне в 1853 году. Несмотря на воздействие суровых погодных условий, часы по-прежнему на ходу, за исправностью которого регулярно наблюдает часовой мастер.
Весьма знаменитые действующие часы нашего города находятся на Адмиралтейской башне. Механизм, установленный в 1721 году, был демонтирован десятилетие спустя, потому что пришлось разбирать обветшавшую кровлю. Проект, разработанный Иваном Коробовым, предусматривал размещение четырёх циферблатов на внешних сторонах каменной башни. При установке часов окно, обращённое к Неве, решили оставить незаполненным. Но сегодня можно убедиться в том, что изначальная композиция была и самой лучшей.
Невозможно обойти вниманием интереснейшие часы, установленные неподалёку от Адмиралтейства — на южном фронтоне Зимнего дворца. Первоначальный проект их механизма был разработан ещё в Екатерининскую эпоху французским мастером Ноелем Муриелем, однако он остался не реализованным. В 1796 году были установлены другие — астрономические часы, прежде находившиеся в Чесменском дворце. В течение нескольких лет их техническим обслуживанием занимался лично Иван Кулибин. Эти часы погибли в пламени крупного пожара 1837 года, разрушительные последствия которого исправлялись под руководством специальной комиссии во главе с императором Николаем Первым. В частности, обсуждался вопрос о выборе мастера, способного заново изготовить башенные часы с колокольным боем. Выбран был механик Гельфер. Два года спустя после пожара на фронтоне дворца появился чёрный циферблат с золочёными стрелками и знаками. Благодаря весьма непростой реставрации, проведённой в 1994—1995 годах, механические башенные часы Зимнего дворца по-прежнему на ходу, причём их ход сопровождается боем трёх старинных колоколов.
Принцип расположения этих колоколов послужил прототипом при восстановлении утраченной звонницы Мраморного дворца. Появление первых часов на дворцовом бельведере относится ко второй половине XVIII века. В течение десяти лет над их созданием трудились мастера Абрахам Сандо и Джозеф Басилье.
После событий революционных лет в первой трети XX века эти часы пришли в полную негодность. Утрачены оказались не только колокола, но и система рычагов, и большая часть деталей колёсной системы насквозь проржавевшего механизма. В 1930-х годах от реставрации этих часов пришлось отказаться. Часы пошли, но они стали электрическими. Восстановить первоначальный механизм с часовым и четвертным боем было решено только в 1990-е годы. Реконструкция этих часов основывалась на старинных чертежах и архивных источниках. Кропотливую работу специалистов-механиков возглавлял Юрий Платонов, руководивший также воссозданием башенных часов Гатчинского и Зимнего дворцов.
С именами Сандо и Басилье, а также Роберта Журине напрямую связано создание первой в Петербурге часовой фабрики. Фабрика, разместившаяся в трёхэтажном доме на 16-й линии Васильевского острова, начала свою деятельность в 1769 году и выпускала часы самых разных типов, включая башенные. На фабрике обучали и будущих часовщиков. Учили часовому делу также в стенах Академии художеств. Специальный класс возглавлял Пётр Нордштейн, руководивший часовой фабрикой светлейшего князя Г. Потёмкина в Дубровне.
Во второй половине XIX столетия ведущее место по производству и установке башенных часов в городах России занимала фирма «Фридрих Винтер», торговый дом которой располагался в самом центре Петербурга, по адресу Невский проспект, дом № 78/64. Гарантии качества и долгий срок службы механизмов обеспечили фирме немало крупных заказов. Один из них — часы для Думской башни — был выполнен в 1884 году.
О том, что на Думской башне с самого начала были часы, можно судить, например, по акварели Б. Петерсена, выполненной в это время. Вместе с тем известно, что функциональное назначение башни неоднократно менялось. Там располагались и площадка для обозрения городской панорамы, и сигнальные колокола «на случай пожара», и даже семафорная установка для передачи сигналов оптического телеграфа. Благодаря работе фирмы «Фридрих Винтер» башню с полным правом можно назвать часовой. В тёмное время суток циферблат этих часов освещают электрические фонари. Впервые подсветку выполнила берлинская фирма «Сименс и Гальске», имевшая к тому времени в Петербурге даже собственную электростанцию. Этой же фирмой были установлены маятниковые часы на здании Императорской Публичной библиотеки. Стеклянный диск циферблата с римскими цифрами размещён на закруглённой части здания, но не снаружи, а за окном второго этажа.
Возвращаясь к марке «Фридрих Винтер», можно назвать и другие не менее известные башенные часы — вокзальные. Строительство Николаевского (Московского) вокзала завершилось в 1851 году. Важным архитектурным акцентом в облике здания стала четырёхугольная часовая башня над входом. Год спустя после завершения строительства вокзала на ней был установлен часовой механизм с колоколом. Есть часы и на башнях других вокзалов Петербурга. Впрочем, на Балтийском диск циферблата находится не на башне, а на витраже вестибюля, над центральным входом. Примерно так же расположены часы на фасаде бывшей телефонной станции на Большой Морской, № 22. Современный вид здание получило после перестройки, предпринятой в начале XX века. Вероятно, уже тогда в этих часах был электрический привод.
Основополагающим событием в создании единой сети городского времени стало появление часов на башне Главной палаты мер и весов в 1905 году. Это были так называемые «эталонные» часы, электроимпульс от которых подавался на ряд вторичных. Со временем циферблаты электрических часов были установлены на всех основных магистралях, на фасадах учебных заведений, заводов, фабрик и даже театров. Использование подобной сети дало возможность массовой часификации Петербурга.
Несмотря на историческое значение и уникальность механических часов (главным образом — башенных), их техническое обслуживание и реставрация осуществляются без единой программы. Как ни странно, не существует даже полного их перечня. В результате забытые механизмы ломаются, а бывает что и бесследно исчезают.
Впрочем, сегодня уже появляются основания говорить о постепенном воссоздании «часового облика» нашего города. Этот процесс, связанный с работой по чертежам позапрошлого столетия, уже возымел результаты. Среди них, например, вновь оживший хронометр на фасаде дома по адресу Невский проспект, дом № 53, или метеорологический павильон с часами, несколько лет назад установленный на Малой Конюшенной улице. Да и обаятельный мотив часовой башенки по сей день не утратил своей актуальности. Оригинальный пример — здание кафе «Макдоналдс» на Васильевском острове.
В многообразии действующих башенных часов есть особо значимые, связанные с именем Петра Первого. Хотя установлены они не в Петровскую эпоху, а в начале XX столетия, зато на фасаде Городского училищного дома Петра Великого. С 1944 года тут располагается Нахимовское училище. Символично и само здание, возведённое по инициативе Городского управления «как памятник великому преобразователю России». На это указывает бронзовый бюст Петра на фасаде. Жаль только, что часы Нахимовского училища тоже электрические.
