Зодчие второй половины XVII века возводили в пейзажных парках искусственные руины, придававшие парковым ландшафтам особую живописность. А к концу XVIII века искусственные руины становятся одним из наиболее модных элементов в организации садов и парков, и в то же время — декорациями для страшных историй с привидениями и призраками.
В это время в Англии происходит отход от господствовавшего долгое время «регулярного» французского стиля в пользу пейзажного сада. Парки начинают создавать как инсценировку природного ландшафта с добавлением искусственных руин. Парковые сооружения в виде руин, остатков древних зданий, полуразрушенных и как бы наскоро приспособленных для временного использования, — обязательная составляющая пейзажных парков.
Разрушенные элементы архитектуры, соседствующие с деревьями, кустами, всем, в чём воплощена природа, во многом отражали дух того направления в искусстве, которое стали называть романтизмом. Одно из назначений руин состояло в том, чтобы придать парку, усадьбе вид древности. Исторические воспоминания были необходимейшим элементом духовной атмосферы пейзажного парка. Но поскольку редкий парк содержал подлинные следы прошлого, искусственные руины были призваны их имитировать. Немногие примеры настоящих исторических руин можно найти в наших северных парках. Речь идёт не об обломках античных капителей и статуй, а об оригинальных развалинах, включённых в живую ткань парка. Однако в центральной России настоящих руин явно не хватало. Именно их отсутствие породило моду на искусственные развалины, которые делались нескольких типов — башни-руины, недостроенные беседки в виде упавших обломков зданий, полуподземные и надземные гроты, подпорные стенки из необработанных камней, замшелых скал, каменоломни, мостики с башенками, каскады, водопады и фонтаны.
В правление Екатерины Второй императорские парки переустраивались в английском стиле. Вместе с ним появились и искусственные руины, примером которых служит Пиль-башня в Павловске, творение В. Бренны и П. Гонзаго 1797 года. Стены башни оштукатурены и расписаны фресковой живописью, которая имитирует разрушающийся фасад. Штукатурка осыпается, обнажая деревянный каркас, нарисованные лепные наличники фальшивых окон отваливаются, карниз еле держится, сверху башню как будто временно прикрыли соломкой.
Башни-руины получили распространение в парках ещё и в силу общего свойства всех парковых сооружений совмещать функцию украшения ландшафта с практическим назначением, в данном случае — доставлять удовольствие от обзора местности с возвышенной точки.
Часто руинный вид придавали гидротехническим сооружениям: мостам и каскадам. К примеру, Горбатый мостик с плотинкой в Павловском парке, работа Ч. Камерона 1780-х годов, построен из ноздреватого замшелого туфа. Вместо перил — чуть возвышающиеся неровным гребнем глыбы «дикого» камня. Место для возведения мостика было выбрано в излучине реки Славянки. Через небольшую плотину перед мостиком, сложенную из кусков необработанного камня, каскадом переливается вода. «Когда полукруглая арка моста, отражаясь в воде, образует полный круг, этот маленький мостик становится похожим на древнее сказочное ожерелье из камней, повисшее на серебристых ивовых ветвях над тёмной водой», — восхищалась этим творением Камерона директор музея в Павловске А. И. Зеленова. Реставрация мостика была проведена в 2001 году. Проект реставрации каменной плотины также выполнен и ожидает своего воплощения. От малого гидротехнического сооружения зависит важный художественный образ. Пока что в протоке лежит неказистая железобетонная перемычка, которая, увы, не служит надлежащей преградой воде.
Руинный мост-каскад в Павловском парке, построенный в 1794 году В. Бренной, находится на границе между районами Старой Сильвии и Новой Сильвии. От Старой Сильвии к мосту спускаются с холма две извилистые лесенки со ступенями, вросшими в землю. Справа — тихий пруд, слева внизу — шумит и пенится неугомонный каскад. Тонкие стволы берёз, заменяя перила, соединяют каменные потемневшие постаменты. На них, как бы повреждённые временем, вазы и фигуры львов из серого пористого камня, поросшего тёмно-зелёным мхом. А внизу, среди гранитных валунов, омываемых струями каскада, — обломки античных статуй, колонн, что должно было придать каскаду ещё большее сходство с руинами. «Всё к размышлениям здесь влечёт нас невольно», — писал В. А. Жуковский об этом уголке парка. Реставрация Руинного моста-каскада проведена в 2017 году.
Новосильвийский мост был сооружён из камня в 1875 году по проекту архитектора И. Я. Потолова взамен прежнего Гурова моста, постройки 1801 года. Он соединяет Красную долину с районом Новой Сильвии. Мост украшен глыбами ноздреватого дикого камня с перилами из стволов берёзы, — и создан в форме крутой арки, которая довольно высоко изгибается над рекой Славянкой. Наружный край арки отделан вертикальной тёсаной плиткой. Реставрация выполнена в 1980 году.
Л. А. Серяков. Храм Аполлона. Ксилография (иллюстрация к книге М. И. Семевского «Павловск. Очерк истории и описание. 1777–1877». СПб., 1877). Иллюстрация из собрания ГМЗ «Павловск»
Краснодолинный мост архитектора Потолова 1870-х годов постройки был прежде деревянным, но затем его переложили из «дикого» камня. В послевоенные годы этот мост, увы, утрачен. Проект его воссоздания выполнен в 2016 году, и есть надежда, что вскоре мост вновь будет соединять Красную Долину с Белой Берёзой.
Необыкновенная история приключилась в Павловске с Колоннадой Аполлона, созданной в 1783 году Ч. Камероном на лугу верхнего плато левого берега реки Славянки, чуть выше Холодной бани, практически при въезде в Павловск со стороны Царского Села. Эта постройка должна была символизировать царящий в Павловске культ искусств, покровителем которых является в греческой мифологии Аполлон. Для храма солнечного бога и место было выбрано соответствующее — открытая светлая поляна. Однако вскоре Мария Фёдоровна выразила желание устроить каскад у места спуска воды из верхних прудов в Славянку и установить Колоннаду над ним. Камерон, будто предчувствуя беду, противился этой идее, тем не менее проект каскада в 1787 году был разработан Кваренги. В 1799-м храм Аполлона перенесён, а каменных дел мастер Висконти возглавил работу по сооружению каскада, завершённую уже в следующем году. В мае 1817-го во время ночной грозы часть сооружения, подмываемая водами каскада, обрушилась. Современники сумели оценить живописный вид развалин колоннады и решили не восстанавливать её. «Случайность создала более, нежели самый утончённый вкус; настал день — каждый восхищался этим романтичным видом, этим изящным разгромом, и даже говорят, что Аполлон одобрил это», — так писал французский поэт Эмиль Дюпре де Сен-Мор. Пролом в кольце Колоннады открыл красочный вид на скульптуру Аполлона, которая стала видна из окон дворцовых зал, создав ещё одну «пейзажную картину в раме окна». Так возник один из самых красивых пейзажей Павловского парка. Колоннада была восстановлена после Великой Отечественной войны в 1969 году.
В период 1801–1803 годов архитектор и художник П. Гонзаго занимался формированием ландшафта территории дальней части Павловского парка, которая впоследствии получила наименование Красной, в смысле красивой, долины. Там создавался новый рукотворный ландшафт, как в театральных декорациях, куда «вписывались» декоративные постройки. Вся система видовых точек парка была тщательно продумана и организована.
Вблизи декоративной деревни Глазово Ч. Камерон, который в эти годы был вновь приглашён в Павловск, создаёт свой «архитектурный каприз», называемый теперь Краснодолинным или Елизаветиным павильоном. Построенный в 1801 году, внешне он представляет собой «пересказ» юношеских впечатлений зодчего от античных руин Рима. Интерьер поражал своим великолепием. Искусственный мрамор, пилястры, богатая отделка стен, мебель и роскошный плафон с росписью художника-декоратора П. Гонзаго. На плафоне, расписанном с большим мастерством, был изображён свод с центральным круглым отверстием по образцу римских вилл, в котором изображалось небо и тонкая, как бы свисающая в отверстие плафона, берёзовая ветка с золотисто-жёлтыми осенними листьями.
Ниже, в овраге под откосом, размещалась служебная постройка для паркового сторожа. К 1805 году неказистую постройку снесли, и была воздвигнута Руина, получившая именно такое название. У Новосильвийского моста на опушке леса расположены две полуразрушенные арки. Одна из них ведёт в небольшое помещение, сводчатые стены которого частично засыпаны землей. Из-под одной арки каменная лестница вела на площадку склона, на котором в беспорядке разбросаны подлинные фрагменты античных статуй и архитектурные детали. Среди них была статуя «Афродита в садах» римской работы, которой Мария Фёдоровна неизменно любовалась, гуляя в этом районе.
В Журнале Присутствия Павловского Городового Правления от 27 января 1805 года имеется запись, согласно которой подрядчику полагалась выплата в размере 200 рублей за постройку Руины в Красной долине. Автором её, по мнению исследователя Павловского парка и дворца, Н. И. Громовой, а также В. Н. Талепоровского, являлся Ч. Камерон. Однако Камерон в этот период был главным архитектором и строителем Адмиралтейства в Санкт-Петербурге. С большей долей вероятности автором Руины можно считать П. Гонзаго.
В начале ХХ века статуи и обломки архитектурных деталей, разбросанные у подножия Руины, ещё сохранялись, что и видно на фотографиях того периода.
Две статуи — «Афродита в садах» I века н. э. и «Гигиея со змеёю на правом плече» середины V века до н. э., найденные в 1920-е годы под Руиной, переданы в Государственный Эрмитаж и украшают залы отдела античного мира. Ещё две скульптуры — «Лежащая нимфа» III–I веков н.э. и «Фаустина Старшая в виде Венеры» — хранятся в фондах Павловского музея. Отдельные фрагменты статуй также были собраны и взяты в музей на хранение.
Вид Руины зафиксирован в исторических источниках: на гравюре начала XIX века, на литографии 1850-х годов. Через 70 лет после её сооружения, в 1874 году, потребовалось полностью переложить заднюю, а также и боковые стены, как написано было в отчёте, «пропаренные». Тогда же разобрали кирпичный свод караульни и заново сложили его вместе со стеной. Разобрали и выложили «с добавкой тёсаных плит» лицевую стену и «просветные арки», разобрали большую плитную арку над лестницей, переделали стену «над просветом арки». Для повышения лестницы под аркой были положены ещё три ступени, увеличивая подъём на холм. Во дворике была выстроена подпорная стенка в виде треугольного контрфорса для удержания грунта. Однако колоссальные ремонтные работы не повлияли на первоначальный архитектурно-художественный облик «руинной сторожки».
Гюбер Робер. Башня-руина в Царском Селе. 1783 год. Холст, масло. ГМЗ «Павловск»
Зато неисправимый урон всему Павловскому заповедному парку нанесли революция и война. Первый директор Павловского музея Владимир Николаевич Талепоровский пишет в 1923 году: «Парк уже не поддерживается в должном порядке, многие дорожки постепенно зарастают, появились новые, связывающие по кратчайшим направлениям станцию железной дороги с городом и его окрестностями прямо через поляны и рощи… Современные люди не понимают удовольствия медленного и многогранного любования красотою. Их любопытство удовлетворяется сразу, видя издали памятник, они идут прямо к нему и обходят кругом. Это проще и меньше отнимает времени».
После серьёзных ремонтных работ 1874 года прошли ещё два раза по 70 лет, и Руину за эти полтора века никто не чинил. А склон продолжал размываться, грунт придвигался к стенам, пока полностью не закрыл почти всю сторожку. Лесенка оказалась под землёй, грунт наполз на кровлю, и земля проникла в оба дворика.
В 1972 году документально было зафиксировано угрожающее состояние памятника. Фундаменты стен как сторожки, так и фасада неравномерно просели. Кирпичные стены от наплыва глинистой земли насыщены влагой и начали разрушаться, отдельные кирпичи выпали, задняя стена сторожки выдавлена грунтом внутрь. Свод чудом держался на осыпающихся стенах; точки опор, то есть пяты свода, утратили часть кирпичей. Разрушились две кирпичные арки помещения сторожки. Боковые стены также продвинулись вперёд, потянув за собой свод, и негативное следствие этой подвижки — наклон фасадной стены. Опорные камни известняковых арок вывалились, из туфового цоколя выпали блоки, а также и центральный замковый камень фасада, ниша с конхой наполовину осыпалась. Усилился крен всего сооружения в сторону Славянки по той причине, что склон за два столетия постепенно смывался и заиливал не только берег реки, но и дворик Руины.
В общем, она превратилась в неживописные развалины.
В 1979 году в мастерской института «Ленпроект» были разработаны проекты реставрации Руины и Краснодолинного Елизаветина павильона, но выполнены лишь противоаварийные укрепления, консервационные и защитные работы.
В 2017 году реставрация основывалась на проекте, разработанном годом ранее. Главным делом было укрепить стены из туфовых блоков и кирпичные стены сторожки. Вначале пришлось удалить два старых, опасно наклонившихся дерева в непосредственной близости от стен, выкорчевать пни и удалить корни, внедрившиеся в фундамент. Вдоль всех стен прокопали глубокую траншею и отделили строение от холма. Для отведения воды устроили канавку и поставили насос. Вода перестала точить камень и пошла вокруг стен. После укрепления фундаментов пришлось восполнить фасадные стены из плитняка и части цоколя из блоков туфа, сохранившиеся исторические части при этом расчищали. Большой проблемой для специалистов стали варварские граффити на стенах, сложенных из известняка. Из-за своей пористой структуры такой камень впитывает краску, и удалить её с поверхности крайне сложно.
В заново выложенную среднюю полуциркульную нишу с конхой, где когда-то стояла беломраморная Венера, статуя вернётся в виде копии. Перекладку кирпичных стен производили преимущественно из «родного» кирпича, очищенного и отмытого. Привозили и старинный калёный кирпич с клеймами из разбираемых петербургских домов.
Долго не решались приступить к укреплению свода в сторожке. Пяты рассыпались, свод буквально висел на воздухе. В центральной части наметился прогиб, раствор из швов был вымыт водой. Было предложение перебрать весь свод, устроив кружала, но мнение реставраторов любыми силами сохранить исторический цилиндрический, с двумя распалубками, возобладало. Расчистили швы между кирпичами, сделали инъекции специальным раствором, замазали мастикой сколы. Свод сохранили и дополнительно укрепили сверху карбоновой сеткой.
Стены сторожки Руины откопали из-под земли на всю их высоту, от кровли до подошвы фундаментов. Обследование показало, что вдоль фундамента был уложен глиняный замок толщиной 50–70 сантиметров от подошвы до верха цоколя. Что косвенно подсказывает, что при реконструкции 1876 года стены землёй не засыпали.
К концу прошлого века сложилось привычное убеждение, что Руина всегда была погребена в земле, и только лицевой частью стены выходили на поверхность. Однако при изучении архивных чертежей пришлось признать, что строение было отделено от склона. Чертёжник на планах Павловского парка очень аккуратно выделял объём всех объектов: зданий, колонн, беседок, изображая тень там, где здание возвышалось над поверхностью земли, также тенью выделяя овраги, склоны и берега. В архиве научного отдела ГМЗ «Павловск» хранится богатая сохранённая коллекция исторических планов, по которым можно проводить сравнительный анализ изменений в процессе естественных или рукотворных причин.
На таком вот раскрашенном плане видим, что от Елизаветина павильона падает на землю тень, и такая же тень имеется у Руины, отделённой от холма. Уже в процессе реставрации появилась новая концепция визуализации руинированного объекта. При шурфовании за сторожкой были обнаружены следы щебёночной дорожки, которая вела от лесенки Руины до Елизаветина павильона.
Проектировщики с поддержкой руководства музея обратились в Комитет по охране памятников за разрешением не выполнять обратную засыпку грунтом стен и кровли, тем самым избавив строение от давления земли и увлажнения.
При расчистке территории от непроходимых зарослей кустарника стали попадаться в густой траве камни туфа и обломки мраморных фрагментов. Туф и известняк складировали на отдельные поддоны, планируя использовать их в процессе реставрации. В завалах были обнаружены два профилированных блока известняка, которые впоследствии удалось водрузить на их первоначальное историческое место в карнизе. Интересно, что цокольные блоки вместе с карнизным выступом были вытесаны из единого монолита туфа.
Самые интересные находки оказались из мрамора. Глубоко в землю ушли нижние ступени лестницы. В «Описи Садоваго мастера Пустынского. 1840 года» были перечислены 23 ступени, из них 20 лещадных и три — мраморных. Рядовые ступени лежали почти на поверхности, чуть засыпанные землёй, а мраморные обнаружились довольно глубоко. Далее пошли вовсе ценные находки: пять мраморных треугольных постаментов, возможно для ваз. Все постаменты оказались с плоской тыльной стороной, вероятно предназначенные для установки вдоль стены. В Павловском парке подобные пока не встречались. И самая замечательная находка — часть мраморной скульптуры, хитон с тонко обработанными складками ткани. Мрамор необыкновенно красивый, тёмно-розовый, почти красный, возможно тивдийский.
В 2018 году планируется завершить реставрацию Руины в Красной долине.
À PROPOS
Людмила Викторовна Лаппо — архитектор ГМЗ «Павловск»
«Невольно душе мила обветшалая эта застреха. Рядом слива цветет. Я понял сердце того, кто раньше жил в этом доме». Сайгё, XVII в.
