Во многом это определено тем, что современный человек в корне поменял отношение к любому виду информации, которую поглощает в неимоверном количестве. Имея у себя в кармане её электронный носитель, каждый убеждён, что знает всё и обо всём. Этого нельзя не учитывать. Теперь, создавая современные музеи, нужно искать новые принципы построения экспозиции. Чтобы они порой удивляли, иногда обескураживали, но неизменно заставляли зрителя думать и чувствовать. Посетителю давно стало тесно в традиционном музее, представляющем собой искусственную предметно-пространственную среду.
Привнести в музей динамику сегодня позволяют новейшие технические возможности и информационные технологии. Наполняя залы музыкальными, драматическими и аудиовизуальными средствами, они делают музейное пространство подобным театральному. Причём участие арт-технологов в работе музеев началось в европейских странах гораздо раньше, чем у нас, потому что наши музейные хранители долго отстаивали свой приоритет в создании выставок и экспозиций.
Однако время берёт своё, и научные сотрудники, осознав, что каждому лучше заниматься своим делом, привлекли себе на помощь художников экспозиции. С их помощью экспозиционный жанр, отвечая потребностям высокотехнологичного общества, пошёл в своём развитии дальше, ориентируясь на новое восприятие реальности и скорость усвоения информации. Повысилась роль зрелищной функции, и эта тенденция проявилась в разнообразных формах: в музеях проводят костюмированные экскурсии, ставят спектакли и устраивают праздники в историческом пространстве. Традиционные «тематико-экспозиционные планы» постепенно стали превращаться в художественные сценарии экспозиции, а работают над ними музейщики в соавторстве с театральными специалистами: режиссёрами, художниками и сценографами.
Желание идти «с веком наравне» привело меня и моих петергофских коллег к намерению выйти на качественно новый уровень музейного дела. Задумав музей, посвящённый развлечениям императорского двора в Петергофе, мы пригласили к партнёрству профессиональную театральную компанию во главе с Глебом Фильштинским.
Глеб Фильштинский:
Когда я получил и осмыслил приглашение Музея-заповедника «Петергоф» включиться в работу над проектом «Государевы потехи», вопрос создания музея стал меня по-настоящему занимать. То есть взволновал и одновременно поставил в тупик.
Признаюсь, что был крайне озадачен и даже несколько напуган. Но взял себя в руки, решив, что надо «ввязаться» в бой, а там разбираться по ходу дела. В общем, начал погружаться в материал, изучать вопрос. Надо сказать, что дорога, которую пришлось пройти, пока стало понятно, где и как соприкасаются музей и театр, была, с одной стороны, весьма короткой, с другой — достаточно длинной.
Режиссёр мультимедиа и блестящий художник по свету Глеб Фильштинский хорошо известен в России и за рубежом. Работая во многих крупных театрах Европы, он снискал себе заслуженную славу большого мастера. Его партнёры — Глеб Абаев и Тимур Москаленко — прошли рядом с ним длинный путь, который начался в юные годы в стенах ленинградского Театра юношеского творчества при Дворце пионеров. Театр стал делом их жизни.
Для рассказа о культурных явлениях петергофского прошлого мы предложили особый жанр, названый «музей утраченных событий». В первую очередь к таким событиям относился знаменитый петергофкий праздник, придворный театр, летняя дачная жизнь с её особенностями, детские развлечения и многое другое. Однако для полноценного музейного рассказа обо всём этом нам не хватало экспонатов и иконографии, зато в избытке имелись литературные источники: мемуары, переписка, дневники об интересующих нас сторонах жизни.
В поисках новой формы экспозиционного построения мы пришли к идее создания театрализованной среды, в которой музейные экспонаты разместились не в витринах, а в искусственно выстроенном пространстве. Отказавшись от традиционных принципов экспонирования, мы приступили к моделированию архитектурно-пространственных форм, иными словами — к созданию своеобразной декорации с помощью бутафорских средств, где развивается драматургическое действие. Так экспозиционные приёмы обрели общую природу с театральными, соприкоснулись с искусством сценографии.
Глеб Фильштинский:
Почему же дорога от театра до музея оказалась короткой? Во-первых, потому, что и в театре, и в музее присутствует публика. Неважно, как она называется: зрители, посетители, экскурсанты или аудитория... Это люди, которые пришли получить от театра или музея что-то такое, чего не встречают в обычной жизни. Публика всегда обретает какое-то впечатление, какую-то эмоцию, какую-то информацию. И кто-то должен помочь ей в этом.
Во-вторых, и театр, и музей — это окно в другой мир, некая абсолютно иная субстанция, которая может в корне отличаться от происходящего сегодня. Театр и музей — герметичное, тщательно отгороженное от внешнего мира пространство. Мы заходим в театральный или музейный зал, и на какое-то время остальное перестаёт существовать.
В-третьих: и в театре, и в музее для зрителя всё происходит «здесь и сейчас». Именно здесь и именно сейчас театральный зритель становится свидетелем событий, описанных драматургом ранее, но происходящих в данный момент. И в музее всё так же: некогда произошли какие-то события, появились некие предметы, были созданы произведения искусства, которые составляют экспозицию. А их контакт с музейным посетителем тоже происходит «здесь и сейчас». Так, с помощью экскурсоводов, музейных текстов, электронных гидов посетители вступают в контакт с экспозицией.
Все вместе, в жарких спорах, мы решали весьма амбициозную задачу, разрабатывая повествование о летней петергофской жизни. Музейные специалисты занялись сбором исторического материала, а театральные партнёры приступили к разработке привлекательной среды: проектировали художественное оформление помещений, световые и звуковые системы, занимались изготовлением стилизованной мебели. В итоге, каждая музейная вещь обрела своё место не в витрине, а привычной для неё атмосфере, из которой она исторически происходила, стала носителем новых сведений о быте, укладе жизни, традициях своего времени.
Нередко нам приходилось преодолевать возникающее в творческом коллективе непонимание: мы стремились к исторически достоверной трактовке материала, партнёры — к красивой и гармоничной его подаче. Но, при обоюдной заинтересованности, истина, в конечном счёте, находилась в каждом случае. Итогом творческих мук стала экспозиция из девяти тематических залов, посвящённых различным видам императорского досуга: «Строить забавные дворцы», «Петергофский театр», «Водяная потеха», «Приятная прогулка на Бабигон», «Петергофский праздник и огненные потехи», «Императорские велосипеды» и так далее. Все вместе они составили своеобразную визуальную «энциклопедию» царских забав. В залах появились интерактивные фрагменты — видеоинсталляции, мультимедийные столы и книги, световые проекции и рукотворные макеты акцентировали уникальность подлинных предметов, среди которых особое место отводилось личным вещам Петра Великого.
Глеб Фильштинский:
Почему дорога от театра до музея показалась длинной? Я начал вспоминать все свои посещения музеев и размышлять о том, как формируется музейная экспозиция. Вот когда мне стало казаться, что путь от театра до музея крайне долог. Ведь любое повествование в музее обычно разворачивается опосредованно: в экспозицию входят музейные предметы — экспонаты, о которых и идёт разговор. «Вот этот экспонат — оттуда-то“, на этом стуле сидел тот-то“, это — костюм такого-то“, шляпка была на голове у такой-то“»…
Сначала мне представлялось, что всё это бесконечно далеко от театра. Ведь в театре мы всегда и неизменно рассказываем человеческие истории, обладающие сюжетом, а в музее вроде бы обязаны рассказать что-то прикладное, поведать о каких-то вполне физических, материальных вещах. И вообще, музеи созданы для того, чтобы «показать какие-то вещи из какого-то прошедшего времени». Когда я понял, что не знаю, как это сделать, путь впереди показался настолько длинным, что конца его не было видно…
В период моей очередной рефлексии по поводу того, что не знаю, как со всем этим поступить, Елена Яковлевна сказала: «Перестаньте думать о музее и попробуйте устроить из этого полноценный театр —и даже балаган…» Это была ниточка, за которую я ухватился. Решил, что, быть может, надо просто рассказывать в музее истории, которые заинтересуют посетителя, как они интересны зрителям в театре. Но только вплетать в ткань этих историй какие-то предметы или строить вокруг этих предметов сюжеты. Не делать их самоценными, а превратить в участников событий, в персонажи…
Дальше эта мысль начала раскручиваться, пошёл выбор средств, инструментов. Елена Яковлевна много рассказывала, мы говорили и думали.
Так начали рождаться маленькие сюжеты, первым из которых был сюжет про велосипеды, принадлежавшие императорской семье. «Просто» выставлять в залах «просто» велосипеды вдруг показалось скучным и непонятным, хотя сами по себе он были прекрасны. И мы придумали, что эти велосипеды покажем на прогулке, будто они вспоминают о тех, кто на них ездил. В результате, сделали при помощи видео такую активную инсталляцию: велосипеды отправляются на бесконечную прогулку.
Когда вокруг музейных предметов выросли театральные ходы, и весь музей разбился для нас на боль-шое количество локальных театральных сюжетов, вполне конкретных — всё встало на свои места.
Остался музей, потому что он «крутился» вокруг предметов материальной культуры. Появился театр, поскольку возникли сюжеты, живые лица, живые голоса, человеческие истории, рассказанные театральными способами. Именно этого ожидала от нас Кальницкая: в таком направлении мы и продолжали двигаться.
Следующий совместный проект мы реализовали в Ораниенбауме. Здесь, в Большом Меншиковском дворце, который никогда не был музеем, создавалась интерьерная экспозиция середины — второй половины XIX столетия, времени, когда владелицей дворца являлась великая княгиня Елена Павловна.
Открытый в 2011 году музей успешно работал, однако меня неизменно мучила несправедливость: в уникальном историческом пространстве раннего барокко не было экспозиции, посвящённой первому владельцу дворца, «полудержавному властелину» А. Д. Меншикову. Этот пробел должен был восполнить мультимедийный проект «Ораниенбаум сквозь века», созданный как преамбула к знакомству с архитектурным ансамблем.
Проект начинается с предыстории дворцово-го строительства на древних Ижорских землях. Искусственно созданное виртуальное пространство переносит зрителей на несколько тысячелетий назад. Он оказывается на берегу Финского залива после окончания ледникового периода, затем наблюдает процесс формирования современного ландшафта. Переходя из зала в зал, гости Ораниенбаума становятся участниками захватывающих сражений Северной войны, оказываются на командном пункте Петра Первого и под стенами осаждённой крепости «Орешек». На их глазахначинается штурм. Им предоставляется возможность побывать на аудиенции у губернатора Ингерманландии А. Д. Меншикова, вступив в рабочий кабинет «светлейшего». Необычные методы изложения информации и средства, рассчитанные на активизацию внимания и воображения посетителя, эмоциональное воздействие на него оказались чрезвычайно привлекательны для детской и юношеской аудитории, в результате чего проект приобрёл большое воспитательное значение. Зрелище в музее — это визуализация не только событий, но и смыслов!
Если «меншиковский» проект был в полной мере историческим, следующий стал более театральным, будучи создан в Оперном зале Картинного дома. Некогда здесь давал спектакли первый придворный театр, для устройства которого из Италии приглашались лучшие театральные специалисты: машинист Карло Джибелли, художники-перспективисты и декораторы Джузеппе Валериани и Антонио Перезинотти. На протяжении четырёх сезонов в Ораниенбауме ставились для двора итальянские оперы, комедии и кантаты на музыку Франческо Арайи, придворного капельмейстера императрицы Елизаветы Петровны.
Мы прекрасно понимали, сколь сложной окажется организация концертной деятельности в Оперном зале: отдалённость Картинного дома от путей коммуникации и небольшая вместимость не способствовали его использованию в вечернее время. Вместе с тем, туристический поток по мере реставрации Ораниенбаума имел устойчивую тенденцию к росту. И вот тут наши театральные коллеги, оказавшись в «своей» стихии, предложили оригинальную идею использования исторического зала. В его пространстве они задумали и осуществили постановку мультимедийного представления из истории русского театра. Спектакль, продолжающийся 20 минут, состоит из трёх частей. Первый сюжет рассказывает о том, как итальянская опера прижилась в России. Второй — о технической стороне создания театрального зала. Наконец, третий представляет собой фрагмент оперы «Цефал и Прокрис» Франческо Арайи. Необычное представление по сценарию, написанному на основе музейных исторических исследований, подтверждённых документами и артефактами, и облечённое в театральную форму, стало следующим шагом на пути внедрения мультимедийных технологий в музейное пространство. Спектакль ежедневно предлагается вниманию посетителей музея и, входя в каждую обзорную экскурсию по Картинному дому, дарит зрителям эффект реального присутствия в зале действующего императорского театра.
Но гораздо больше нас захватили масштабные спектакли на Большом каскаде. Здесь мы в полной мере ощущаем себя продолжателями исторических традиций. Ведь феномен петергофского праздника известен в России три столетия. Он был задуман основателем Петергофа, императором Петром Великим, а продолжили его потомки из династии Романовых.
Формат праздника за минувшие века многократно менялся, следуя моде, стилю эпохи и вкусам устроителей. В наше время он превратился в высокотехнологичное шоу, которое ежегодно проходит в сентябре.
Каждый год слаженная команда специалистов создаёт новый мультимедийный спектакль с оригинальным сюжетом, музыкальными и хореографическими номерами, 3D-мэппингом, световым и пиротехническим шоу. Эта работа занимает более полугода, а точнее, начинается в тот момент, когда в Нижнем парке смолкают последние аплодисменты в финале предыдущего спектакля. Нам, его создателям, всегда немного жаль, что действо, требующее огромной творческой энергии и профессиональных усилий, можно увидеть только на протяжении двух сентябрьских вечеров.
Сюжет спектакля всегда навеян какой-либо значимой страницей российской истории и культуры. В год двухсотлетия Отечественной войны 1812 года зрителям была представлена «Ода Отечеству», в которой принял участие симфонический оркестр, исполнявший увертюру П. И. Чайковского «1812 год». В Год российского кино родилось ревю «Советский Голливуд» о жизни и творчестве звёзд кинематографа СССР Григория Александрова и Любови Орловой. В яркий музыкальный рассказ мы решились внести трагические ноты, как того требовало драматическое время жизни любимой советской актрисы.
В прошлом году спектакль «Хождение за три моря» посвящался российским первооткрывателям и первопроходцам — от Афанасия Никитина до Юрия Гагарина. В роли рассказчика выступил народный артист СССР Олег Басилашвили, его участие очень украсило наше шоу.
Глеб Фильштинский:
Важнейшая для нас тема — большие мультимедийные спектакли на территории музея. Мы сделали уже семь таких грандиозных представлений. С одной стороны, каждое из них существовало по законам шоу, в котором задействованы мощные мультимедийные технологии, свет, звук, лазеры, эффекты, участвуют артисты, а заканчивается всё фейерверком. Мы это в принципе умеем делать в различных местах по различным поводам. Но в Петергофе шоу получается совершенно особым. Потому что ни на секунду не забываем, что тот момент, пока оно создаётся, мы представляем часть большого музейного холдинга. Музей является нашим заказчиком — в лице Елены Кальницкой и её коллег. Через все их действия всегда проходит абсолютно чёткая нить просветительства, образования. Поэтому петергофские спектакли пронизаны светом знаний. Мы должны не просто развлечь зрителя, а стремимся дать новую информацию, расшифровать какие-то глубокие темы, которые в обычном шоу никто даже затрагивать не будет. Это выходит далеко за грань просто развлечения.
Начиная работу над каждым таким спектаклем, всегда ищем одну ключевую фразу, в простых словах формулируем сверхзадачу шоу. Тема 2018 года — театр, сверхзадача — чтобы зритель, который пришёл в Петергоф посмотреть на салют и проекции или просто развлечься и провести время, по завершении шоу захотел бы купить билеты на драму, оперу, балет или, скажем, мюзикл. Причём мы не искали лёгких путей реализации такой, первого взгляда, простой задачи. А в спектакле о русской литературе наша задача формулировалась так: зритель должен ощутить, какие различные эмоции вызывают разные авторы, и обязательно прочесть потом одну из упомянутых в спектакле книг. Мультимедийный спектакль «Хождение за три моря» создавался для решения сразу нескольких сверхзадач. Во-первых, мы хотели заинтересовать зрителя сюжетами о русских путешественниках и историями открытия новых земель. Во-вторых — попытаться возбудить в нём интерес вообще ко всему что неизвестно. Для этого мы рассказывали о людях, которым казалось невозможным сидеть на месте, — они раздвигали горизонты, рвались вперёд за границы известного. Естественно, и этнографическая, и познавательная часть не отменялась, но всё-таки это было романтическое шоу. Ведь все персонажи спектакля, все герои — и Никитин, и Крузенштерн, и Резанов, и Миклухо-Маклай, и прочие — были, конечно, неисправимыми романтиками.
Нынешней осенью, в преддверии Года театра, гостям Петергофа представлен мультимедийный спектакль «Театральный роман», режиссёром которого выступил Константин Ермихин. В этот раз создатели решили отойти от привычного научно-познавательного формата повествования и обратиться к буффонаде. Перед зрителями предстал ряд иронических зарисовок, которые рассказали о разнообразных театральных жанрах — от ритуальныхтанцев наших далёких предков до бродвейских мюзиклов.
Ещё одним новшеством нынешнего праздника стал «Фестиваль-конкурс 3D-видеомэппинг», который объединил в одном мультимедийном спектакле работы разных художников.
Глеб Фильштинский:
Конечно, совершенно особое ощущение вызывает то обстоятельство, что спектакли проходят на Большом каскаде Петергофа — в локации, которая сама по себе является музейным пространством, в месте, являющемся объектом поклонения, почитания и любования. Сделать внутри этого пространства мультимедийный спектакль визуально и энергетически «мощнее» самого места, наверное, практически нереально. Но в данный скоротечный момент времени спектакль должен эмоционально и визуально «взять» внимание на себя, оттянуть взгляды зрителей от каскада. Надо сказать, что задача эта по-настоящему сложна.
Мы относимся к мультимедийным спектаклям на Большом каскаде как к «временным экспозициям». Вокруг нас — музей под открытым небом: Нижний парк, дворец Растрелли, а внутри этого пространства мы делаем, огромную, сложную и эффектную, мультимедийную временную экспозицию. Всего лишь временную… Пройдёт 2–3 представления, экспозиция завершится, а памятники останутся.
Мы же пойдём дальше, и, быть может, в следующем году, вернувшись к этому месту, попробуем сделать ещё одну интересную «штуку», хотя и жаль, что снова временную. Но мы ведь понимаем, что и сами тут временные, а каскад, парк, дворец — навсегда, они вечны. Это, знаете ли, интересные ощущения.
Более десяти лет назад в Петергофе появился Музей игральных карт, в основе экспозиции которого лежала коллекция А. С. Перельмана, приобретённая в 1999 году, двадцать лет назад. Помимо собственно карт, в собрание входили многочисленные предметы декоративно-прикладного и изобразительного искусства, связанные с историей и традицией карточной игры.
За годы существования музея его посетили сотни людей, испытывающих интерес к карточной игре — одной из самых увлекательных в мировой культуре. Игральные карты представляют собой уникальный вид графического искусства, имеющий значительную культурную ценность. По сути, на картах представлена вся мировая история.
С момента создания этой экспозиции прошло много лет, она морально устарела — музейный мир изменился, и мы решили обновить её, создав новый проект «Мир игральных карт», для которого будет характерна глубокая театрализация. Входя в здание музея, посетители попадут в удивительный мир игры в буквальном смысле слова: причудливые интерьеры будут наполнены различными персонажами — «ожившими» карточными дамами, тенями таинственных гадалок и образами российских монархов, многие из которых были заядлыми картёжниками. В каждом из двенадцати музейных залов при помощи декораций, света, звука и видео уже сегодня создаётся уникальная среда, позволяющая более полно раскрыть ту или иную страницу истории карточных игр. Это будет наш новогодний подарок петербуржцам.
Глеб Фильштинский:
В музеях работают удивительные люди. С одной стороны, они кардинально отличаются от нас, людей театральных, а с другой — крайне близки нам по духу. Отличие в том, что их идея, предназначение, главный смысл работы — исследовать, фиксировать факты и сохранять. А предназначение театральных людей — созидать и придумывать. Это совершенно разный способ существования, порождающий недопонимания, споры, творческие конфликты.
Объединяет нас одно: и в музеи, и в театры приходит публика, главное мерило успешности нашей работы. Важнейшая оценка приходит оттуда, из публики, от зрителей и посетителей. Когда мы начинаем говорить о публике, о том, что мы хотим донести до неё, вот тут, как ни удивительно, происходит единение. Оказывается, что по большому счёту музеи и театры всё-таки очень близки.
Рассказывая о нашем уникальном опыте, мы оба пронзительно ощущаем, как обогатила нас совместная работа, сколько открытий подарила, заставила задуматься о важном и главном. Наше сотрудничество, начавшееся как организация развлечений, переросло в деятельность просветительскую, рассчитанную на людей всех возрастов.
В итоге сложился творческий союз моих коллег, музейных специалистов — научных сотрудников, хранителей, кураторов, и коллег Глеба Фильштинского — режиссёров, художников, сценографов, — сложился и получил развитие в Петергофе. Совместное осмысление музейного пространства, понимание различия и схожести двух видов зрелищности, музейной и театральной, привело нас к принципиально новым процессам театрализации музейных экспозиций.
В этом году компании во главе с Глебом Фильштинским исполняется десять лет. Поздравляя партнёров с достаточно солидной датой, мне хочется пожелать им новых музейных и театральных проектов. Какими бы ни были их премьеры — они неизменно талантливы.
À PROPOS
Елена Яковлевна Кальницкая — генеральный директор Государственного музея-заповедника «Петергоф», кандидат искусствоведения, доктор культурологии, постоянный автор Журнала Учёта Вечных Ценностей «Адреса Петербурга».
Глеб Вениаминович Фильштинский – режиссёр мультимедийных шоу и массовых праздников, художник по свету, театральный художник. Доцент постановочного факультета Российского государственного института сценических искусств, основательи худрук студии, художественногои технологического проектирования мультимедийных событий, праздников, музейныхи выставочных экспозиций
