Они теплокровны, живородящи, дышат атмосферным воздухом и выкармливают детёнышей молоком. Палеонтологами описаны останки 127 родов вымерших китов и установлены их родственные связи с другими зверями. Молекулярно-генетический анализ показал, что ближе всех к китам стоят парнокопытные. В это трудно поверить, сравнивая современных китов с ныне живущими коровами, антилопами или бегемотами, тем не менее эти внешне несхожие звери произошли от единого корня.
80 видов китов, обитающих в водах Мирового океана, зоологи относят к отряду китообразных, который подразделяется на два подотряда — усатых (беззубых) и зубатых китов. К последним относятся, в частности, всем хорошо известные дельфины, косатки и самый крупный представитель подотряда — кашалот. Отдельные особи этого вида достигают длины 20 метров и весят до 50 тонн. Основу рациона зубатых китов составляет рыба и головоногие моллюски, но, например, косатки охотятся и на других китообразных, а также ластоногих, каланов. В меню кашалота рыба составляет лишь 5%, остальное — головоногие, причём за гигантскими кальмарами он ныряет на глубину до 2 тысяч метров — это самые глубокие погружения среди всех морских млекопитающих.
Усатых (беззубых) китов насчитывается только десять видов. К ним относится и синий кит — самое большое животное на Земле за всю её историю, его длина может превышать 33 метра, а вес — 170 тонн. Зачатки зубов закладываются и у эмбрионов усатых китов, но постепенно рассасываются, уступая место цедильному аппарату, называемому китовым усом. Эта своеобразная щётка, достигающая подчас гигантских размеров, свешивается с нёба и верхних челюстей внутрь ротовой полости и состоит из трёх-четырёхгранных роговых пластин, вершины и внутренние края которых расщеплены на длинные тонкие щетинки. В зависимости от вида китов таких пластин насчитывается от 360 до 800, и они могут быть совсем короткими — до 20 сантиметров или громадными — свыше 4 метров длиной. Длинные эластичные пластины свойственны гладким китам, питающимся самым мелким планктоном. Полосатики отцеживают из воды стайную рыбу и крупных беспозвоночных, и пластины у них короче и грубее, а самые короткие — у серых китов, зачерпывающих придонный ил и фильтрующих из него ракообразных. Схема работы цедильного аппарата проста: кит захватывает ртом массу воды с планктоном или стаей рыб, приподнимает язык к цедильному аппарату, закрывая рот. При этом вода отжимается, а пища заглатывается.
Но одно дело читать про это, и совсем другое — увидеть хотя бы на макете. В мае—июне 1894 года жители Петербурга на протяжении трёх недель могли осматривать китовый ус прямо в пасти кита на китоловном судне «Гекла», ошвартовавшемся у Адмиралтейской набережной. И показывали там не муляж, а убитого в водах около Гренландии и свежепросоленного финвала с распоркой во рту. Как удалось засолить тушу весом 45 тысяч килограммов, капитан судна норвежец П. Котцен не рассказывал, но демонстрировал гарпунную пушку, сам гарпун и дыру, оставленную им в спине кита, сетуя при этом, что отчего-то эта порода китов вымирает и исчезает.
Но петербуржцы и до этого могли составить представление если не о внешнем виде и деталях внутреннего строения кита, то о его размерах, поскольку с 1867 года в Санкт-Петербургском зоологическому саду демонстрировался скелет 27-метрового синего кита, смонтированный в построенной для него открытой галерее.
Подобных экспонатов и сейчас в музеях мира очень мало — не более двенадцати. «Петербургский» был первым в мире полным скелетом кита, специально подготовленным для демонстрации широкой публике. Вот, вкратце, его история, подробности которой изложены участником событий Ж. Дюбаром. 3 ноября 1827 года мёртвая самка синего кита была обнаружена в Северном море и отбуксирована тремя рыболовецкими судами к бельгийскому городу Остенде. При заходе в порт буксировочный трос, не выдержавший колоссальной нагрузки, оборвался, и кит приливом был выброшен на пляж в нескольких сотнях туазов к востоку от порта.
Уникальность события по достоинству оценили просвещённые жители Остенде, решившие сохранить останки огромного животного, чтобы представить грядущим поколениям вещественное свидетельство о существовании животного 90 футов длиной. Однако они смогли приступить к работе только через неделю, когда рассеялась толпа любопытных, а труп кита выкупил у судовладельцев Герман Кессельс. Он же нанял подсобников, и началась грязная, трудная работа, не прекращавшаяся даже по ночам. В свете факелов хирурги М. ван Кюйк, Ж. Дюбар и натуралист Парет препарировали на продуваемом всеми ветрами берегу быстро разлагавшуюся тушу. Весь ход работ тщательно описывался, делались зарисовки с натуры, консервировались мягкие ткани, которых не коснулось ещё тление. Зимой провели заключительные этапы расчистки и монтажа скелета. В итоге был создан, как потом написал Ж. Дюбар, «самый большой и самый прекрасный скелет кита в Европе, а может быть, и во всём мире». Этот скелет на протяжении последующих тридцати лет демонстрировался в странах Европы и Америки. Он был куплен коллежским советником Балабиным и преподнесён им в дар Императорской академии наук. Академия, однако, не обладала необходимым для установки такого колосса помещением, и в силу этого он был временно предоставлен в распоряжение Зоологического сада. Это «временно» растянулось на двадцать лет. В 1887 году его всё-таки возвратили хозяину, поскольку зоосаду нужно было место для размещения живых животных. Едва ли Академия наук обрадовалась такому повороту событий, ведь место для экспоната так и не появилось. Может быть, это ускорило принятие решения о передаче Зоологическому музею зданий петербургской таможни, включая и её экспозиционную залу, где при открытии музея 19 февраля 1901 года экстраординарный экспонат предстал перед императорским двором во главе с государем императором Николаем Вторым, членами правительства и первыми посетителями.
J.V.J. Dubar. Ostéographie de la baleine échouée a l'est du port d'Ostende, le 4 novembre 1827, précédée d'une notice sur la découverte et la dissection de ce cétacée. Bruxelles, Laurent, 1828.
Там он стоит и по сей день, и при желании его может посмотреть каждый. А вот увидеть такого зверя в природе — редкая удача, поскольку алчность людская поставила и синих китов, и большинство усатых китов, и вообще крупных китообразных на грань выживания.
Истребление китов — одна из самых кровавых страниц истории человечества. Собственно, до поры до времени киты и люди жили сами по себе. Жители морских побережий, видевшие китов и поражённые размерами этих животных, слагали о них легенды, распространявшиеся по миру из уст в уста. В них киты представлялись то как страшные морские чудовища, то как мирные огромные существа, несущие на спинах по океану плоскую Землю.
Если где на китов и охотились, то существенного влияния на количество китов это не оказывало, поскольку для слабо оснащённых людей китовая охота была чрезвычайно опасна. Однако по мере совершенствования плавсредств и оружия положение дел изменилось. В начале XVII века баски наладили добычу гладких китов в Бискайском заливе и за 120 лет уничтожили их полностью. В первой четверти XVIII века мореходы Северной Европы истребили североатлантическую популяцию гренландского кита, а в XIX веке американцы покончили с гренландскими китами в Чукотском море. Тогда же начался не менее «успешный» промысел в антарктических водах.
Охотились в основном ради ворвани, которую вытапливали из китового жира, мяса, костей и до появления керосина использовали для освещения, да ещё ради амбры — странных комков из пищеварительного тракта кашалотов, состоящих из вещества, способного надолго фиксировать запахи духов. Спермацет, к сперме как таковой отношения не имеющий, шёл на свечи, кремы и мази. В XIX веке основную прибыль стал приносить китовый ус, взлетевший в цене из-за моды на корсеты. Но не только. Из прочного и упругого уса изготавливали плетёные сиденья для стульев и сетки кроватей, кузова экипажей и оконные решётки, каркасы зонтиков, сита, решета, подносы, кисти, щётки. Он использовался при изготовлении хлыстов и удочек, шёл на парики, надолго сохранявшие локоны, и на плюмажи головных уборов военных. Отходами китового уса набивали мягкую мебель, предпочитая их конскому волосу. На пиках моды ус стоил так дорого, что достаточно было добыть одного кита, чтобы окупить экспедицию, всё остальное составляло уже чистую прибыль.
Надо заметить, что китов убивали в море, но их туши для разделки и переработки буксировали к берегу, поэтому охотились из зубатых — на кашалотов, а из усатых — на гладких китов, то есть тех, кто не тонул сразу после смерти.
Но в 1867 году норвежец Свен Фойн изобрёл гарпунную пушку и применил компрессор для накачивания китовых туш воздухом, и с этой поры стала возможной добыча всех китов без исключения. Но настоящее истребление китовых стад началось в 1905 году, когда норвежцы отправили в Антарктику первый плавучий завод с приданными ему китобойными судами. Промысел и первичную переработку теперь можно было вести прямо в море. Однако технический прогресс пошёл дальше: плавзаводы оборудовали слипами для втягивания туш на борт, и бойня заработала с новой силой. За сезон 1930–1931 годов в антарктических водах усилиями китобоев Норвегии, Англии, Дании, Германии, США и Японии было добыто 40 200 китов и выработано свыше 3,6 миллиона баррелей жира. За один только год!
После Второй мировой войны резко активизировался Советский Союз, который в середине 60-х годов прошлого века занял первое место в мире по добыче китов. На его долю приходилось 43% улова, на втором месте с результатом 41% шла Япония. Всемирное китобойное сообщество развило настолько бурную деятельность, что вскоре убивать в былых объёмах стало просто некого, и отрасль прекратила существование за нерентабельностью.
В 1986 году вступил в силу мораторий на коммерческую добычу китов, но были оставлены квоты для аборигенного населения ряда стран и для научных целей, которые и по сию пору не только исправно выбираются, но и многократно превышаются.
В XX веке с развитием химии туши утилизировались полностью, давая сырьё для мыловаренных заводов, лакокрасочных предприятий, парфюмерной промышленности. Из ворвани производили смазочные вещества для машин, маргарин для еды, глицерин для взрывчатки. Железы китов давали инсулин и целый ряд гормонов, печень была источником витамина А. Отдельные сорта мяса попадали в рестораны, менее ценные — шли на корм собакам, костная мука — на удобрения. Перечень можно продолжить.
Киты стали объектом пристального внимания и судостроителей, особенно конструкторов подлодок, которых привлекла идеальная обтекаемость тел китов и другие их особенности. Не случайно подводные лодки внешне — почти точные копии китов, причём разных видов: некоторые изящны как плывущий синий кит, другие даже на стапелях — вылитые гринды. Чего, однако, едва ли удастся добиться конструкторам, так это упругости и эластичности, свойственным коже китов. А свойства эти резко уменьшают трение о воду при быстром плавании.
Каковы же результаты уничтожения китов, сколько их осталось на Земле? Точных цифр, вероятно, не назовёт никто, но приведём ориентировочные данные по нескольким видам. Поголовье кашалотов оценивается в 300–450 тысяч, но это половина или даже треть от их численности в 1920-х годах. Горбачи были на 95% истреблены ещё к 1966 году, и сейчас их живёт, по самым оптимистичным оценкам, около 5 тысяч, гренландских китов ныне всего 1,5–3 тысячи особей. Международная китобойная комиссия подсчитала, что за всё время промысла было уничтожено 341 830 синих китов. Осталось, может быть, тысяч десять, и есть все основания полагать, что их былая численность никогда уже не восстановится.
Обложка публикации: Гренландский кит.
Публикация в еженедельном журнале «Всемирная иллюстрация», 1894 год.
