Именно тогда императрица Елизавета Петровна пожаловала несколько вотчин в Санкт-Петербургской губернии, загородную дачу на Фонтанке и эти земли возле реки протоиерею Фёдору Яковлевичу Дубянскому, своему духовнику. Отсюда и название мызы. По разделу между сыновьями особняк на Фонтанке, имение Керстово и леса близ Невы достались Михаилу. В последней четверти XVIII века его наследники — вдова и дети — поставили на высоком берегу реки деревянный дом, предназначенный для кратковременного летнего отдыха.
4 августа 1796 года, переправляясь с дачи через Неву, утонул один из сыновей Михаила Дубянского — Фёдор, чиновник Государственного банка, бригадир, музыкант-любитель, прославившийся романсом «Стонет сизый голубочек». В 1803 году умерла его сестра Варвара, в 1818 году — мать Наталья Фёдоровна, а вскоре за ней — братья Пётр и Дмитрий. Так к 1825 году единственным владельцем отцовских имений остался последний из Дубянских — Александр Михайлович, действительный статский советник, обер-прокурор IV-го отделения Сената, ведавшего гражданскими делами.
Коринфская капитель полуротонды. Фотография 1959 года. Фотографии предоставлены Нонной Мурашовой.
Задумав перестроить дедовский особняк на Фонтанке и преобразовать Богословку в настоящую барскую усадьбу, он привлёк к работе Викентия Ивановича Беретти, известного зодчего, автора многих казённых и частных зданий Петербурга. В столичном доме архитектор переделал интерьеры, пристроил каменную оранжерею, по Троицкому переулку поставил новый флигель, во внутреннем дворе — службы, кухни, конюшни, обвёл участок по периметру каменной оградой с воротами.
В Богословке Беретти выстроил «господский дом деревянный со всеми службами, разными увеселительными строениями, скотным и птичным дворами, большим садом с оранжереями, со всеми украшениями, как то мостами, беседками и пр.». Это перечисление, сделанное самим архитектором в 1830 году, практически не оставляет сомнений, что он был автором не только построек, но и парка, распланированного с большим искусством.
Зодчему удалось создать вблизи столицы яркую, выразительную усадьбу. Это отметил и М. И. Пыляев: «На правом же берегу Невы… лежит прелестнейшая дача Богословка с превосходным большим барским домом и обширнейшим вековым парком, с живописными островками, лужайками, пригорками, мостиками, Эрмитажем и другими затеями нашего вельможного барства».
Для усадебного дома Беретти выбрал высокое, открытое место у края крутого речного склона и придумал весьма эффектную композицию. Протяжённый, распластанный по горизонтали дом архитектор выстроил по трёхчастной схеме. Центр главного двухэтажного корпуса, завершённого бельведером со смотровой площадкой, был выделен пятиугольной полуротондой, декорированной полуколоннами большого коринфского ордера. Первый ярус украшали обрамлённые широкими наличниками тройные окна, во втором прорезали полуциркульные. Приземистые одноэтажные флигели и крытые переходы оформлены значительно скромнее.
Доминантность полуротонды выгодно подчеркнула импозантная многомаршевая лестница, усилившая вертикаль центра. Её проложили по уступам террасированного речного склона, на устоях поставили скульптуры и вазы. Лестница заканчивалась на нижнем уступе подпорной стеной, прорезанной аркой-входом в грот. Органическая связь этого торжественного всхода с широко раскрытым в сторону реки домом, зеленью парка и плавным течением Невы придали усадьбе гостеприимный вид. Она очаровывала всех путешествующих из Петербурга водным путём по Вышневолоцкой, Тихвинской и Мариинской системам.
Смотреть на этот красивый, просторный дом было приятно, а жить в нём — комфортно. Теплоту и уют жилищу придавали удобная планировка комнат и строительный материал. Здание было выстроено из деревянных брусьев и обшито тёсом, причём фактура дерева не только не скрывалась, но даже подчёркивалась. Формы капителей, консолей, кронштейнов, балясин, модульонов были упрощены до геометрических, стилизованы под народное деревянное зодчество.
Пейзажный парк Беретти разбил на основе векового леса. Композиционным узлом стала прихотливо извивающаяся речка Чёрная. Она пересекала усадебную территорию, деля её на южную и северную части. Самый западный из притоков реки углубили, перегородили и устроили Верхний и Нижний пруды с насыпными островками. Эта водная система способствовала созданию разнообразных ландшафтов. Скромный северный флористический состав дополнили, посадив дубы, липы, берёзы, лиственницы, декоративные кустарники, плакучие серебристые и шарообразные ивы. Их формировали рощами, куртинами, группами, чередовали с большими и малыми полянами. Сеть прогулочных дорожек соединяла все части парка, который на периферии переходил в лесные заросли. С дорожки, проложенной по берегу Невы, открывались заречные дали, а с бельведера — широкая панорама на всю усадьбу.
Александр Михайлович Дубянский недолго пользовался благоустроенным загородным имением, он умер в 1843 году. У него не было детей, поэтому все поместья он завещал племяннику, сыну Варвары Михайловны — Николаю Васильевичу Зиновьеву. Новый владелец Богословки был примечательной личностью николаевской эпохи: он занимался воспитанием внуков императора Николая Первого, великих князей Николая Александровича, Александра Александровича и Владимира Александровича, а с 1843 года возглавлял Пажеский корпус.
Человек богатый, занимавший высокое придворное положение, Николай Васильевич стал главой многочисленного семейства — братьев и сестёр от трёх браков отца. Они съезжались к нему на «фамильные» обеды, некоторые не только гостили, но и постоянно жили в его столичном доме. Летом Зиновьев уединялся в Богословке, но в день рождения владельца, 8 сентября, здесь становилось многолюдно, приезжали и родственники, и воспитанники Пажеского корпуса, и великие князья. Брак Николая Васильевича с Юлией Николаевной Батюшковой был бездетным, и в 1882 году все его имения унаследовал племянник, Степан Степанович Зиновьев, статский советник, камергер.
Городской особняк на Фонтанке он продал графине Наталье Фёдоровне Карловой, жене герцога Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого, который устраивал здесь знаменитые музыкальные вечера. Богословку Зиновьев сдавал в аренду дачникам, и она сохраняла свой прежний облик до революции. «Из-за зелёных кущ деревьев в жаркий летний день приветливо глядят крыши жёлтого с белым деревянного помещичьего дома. Красивая терраса, спускающаяся от дома к воде. Широкая лестница по бокам уставлена мраморными бюстами божеств и античных героев. Дом внутри — простой и широкий, приветливый и уютный. В саду ещё сохранился покосившийся деревянный Эрмитаж, с вечно заколоченными, уныло глядящими окнами. А парк — большой, бесконечный, зелёный и радостный — так же смеючись, шумит и шепчется листвой», — такой увидел Богословку в 1910 году Н. Н. Врангель, признанный знаток русской усадьбы.
Богословка, до 1939 года сохранявшая своё название, стала излюбленным местом отдыха ленинградцев. После войны здесь провели большие восстановительные работы, посадили тысячи новых деревьев и кустарников, реконструировали водную систему, проложили дороги, построили детские площадки, катальные горы, стоянки для машин и малые архитектурные формы — беседки, павильоны, скамьи. Усадебный дом, украшение невских берегов, простояв 140 лет, обветшал и был разобран. Сохранившиеся обмерные чертежи и фотографии позволяют полностью восстановить редкий памятник деревянного зодчества эпохи классицизма.
Скоро на территории бывшей усадьбы будет создан Этнопарк, где перед современниками предстанут образцы погибших храмов Северо-Западного края России, воссозданные по обмерным чертежам. Не удаляясь от города, по этим копиям древнерусских сооружений можно будет изучить многообразие типов, богатство композиционных приёмов и конструктивные особенности построек деревянной церковной архитектуры.
