Сквер финансистов

Мотивировок для закладки сквера было несколько: в честь 90-летия Комитета финансов Санкт-Петербурга (изначально — Ленгорфинотдела), к 220-летней годовщине образования Министерства финансов Российской Федерации... В аккурат посередине сквера проходит дорожка в арку, и это — кратчайший путь дворами от проспекта к кроющейся в глубине квартала громадине «Невской ратуши». Там — финансовое сердце нашего города, там ныне располагается Комитет финансов Санкт-Петербурга.

Через год с небольшим все работы по благоустройству сквера Финансистов были завершены. Среди прочих зелёных насаждений в сквере появилось и необычное для нашего города дерево — груша. Его появление символично: именно грушевое дерево как символ плодородия, изобилия и процветания, было изображено на фамильном гербе рода графа Алексея Ивановича Васильева — первого в истории России Министра финансов, оставившего по себе добрую память. Торжественное открытие обновлённого сквера состоялось 2 октября 2022 года. В церемонии посадки саженца приняли участие известные люди: заместитель министра финансов России Алексей Лавров, вице-губернатор Санкт-Петербурга Алексей Корабельников, председатель городского Комитета финансов Светлана Енилина, заместитель председателя Комитета по благоустройству Лариса Канунникова и глава администрации Центрального района Санкт Петербурга Елена Фёдорова.

Собственно, сквер Финансистов был заложен отнюдь не на пустыре — первый сквер появился в этом просторном, открытом к проспекту дворе в 1960 году, когда закончилось возведение огромного П-образного жилого дома по адресу Суворовский проспект, № 61, видоизменившего всю структуру близлежащего квартала и сформировавшего его сегодняшний облик. Здание было построено по проекту архитектора Азиса Уразова в 1954–1959 годах в стиле сталинского классицизма. Заказчиком его выступил штаб Ленинградского военного округа: все эти территории прежде принадлежали Николаевскому военному госпиталю. А изменения, произошедшие в этой части города в конце 1950-х годов в связи со строительством дома № 61, действительно были значительны. Улица Кирочная — тогда ещё Салтыкова-Щедрина, на которую выходил один из его фасадов, была пробита до Новгородской улицы. Часть Дегтярного — до 1836 года Кривого — переулка, заворачивающая прежде налево, к проспекту, спряталась в арку дома № 61, став безымянным внутриквартальным проездом — это и есть нынешняя дорожка через сквер к «Невской ратуше». А Дегтярный переулок в 1961 году повернули направо, присоединив к Новопроложенной улице, образовавшейся в ходе строительства дома № 61 в 1955 году.

Сегодня сквер Финансистов — очень благоустроенное место: мощёные плиткой дорожки с причудливыми деревянными скамейками огибают газон с яркими цветами. Но главные любопытности сквера обращают на себя внимание по вечерам: в темноте ярким белым светом горят малые архитектурные формы, спроектированные и установленные российской дизайнерской фирмой — вертикальные лампы и овальные светящиеся «камни счастья». На каждом из камней укреплена большая монета — «счастливый рубль», который, как водится, горожанам предлагается потереть левой рукой, чтобы зарядиться финансовым благополучием.

Но есть и ещё одна важная причина существования сквера Финансистов: напротив, на другой стороне проспекта, высится здание, олицетворяющее финансовую поддержку государства для жителей Смольнинского района блокированного Ленинграда. Здесь по адресу Советский проспект, дом № 38, находилась Смольнинская районная центральная сберкасса № 1873 — одна из сберкасс, проработавших всю блокаду, ставшая для смольнинцев в то страшное время средоточием всех их денежных дел. Суворовский проспект назывался Советским с октября 1918 года по 13 января 1944-го.

Этот шестиэтажный дом в стиле модерн был построен в 1911 году по заказу В. Ф. Фогеля как доходный. Автором проекта стал архитектор Василий Шауб — плодовитый мастер своего дела, спроектировавший множество доходных домов и особняков в стилях модерн и неоклассицизм — только в нашем городе сохранилось более семидесяти спроектированных им зданий. Трудно из них выделить какое-то одно, самое известное — кроме, пожалуй, роскошного дома с башенкой на Австрийской площади — Каменноостровский проспект, дом № 20. Дом на Суворовском, № 38, — очень нарядный: эркеры в три этажа, венчающие их балконы с ажурными решётками, фигурные фронтоны. Самым известным среди его жителей, пожалуй, был русский инженер-электротехник и предприниматель, один из изобретателей лампы накаливания Александр Лодыгин, живший здесь в 1912–1915 годах.

Сберегательные кассы в России появились волей государя императора Николая Павловича, который 30 октября 1841 года (по старому стилю) именным указом, данным Сенату, высочайше утвердил их устав. Кассы учреждались «для приёма небольших сумм на сохранение, с приращением процентов, для доставления чрез то недостаточным всякого звания людям средства к сбережению, верным и выгодным образом, малых остатков от расходов, в запас на будущие надобности». Советская власть не стала ликвидировать сберкассы, но привела их в соответствие с классовым принципом. Государственные трудовые сберегательные кассы в Советской России были учреждены постановлением ЦИК СССР и Совнаркома СССР 27 декабря 1925 года.

Ленинградцы широко пользовались их услугами: до войны в Ленинграде работали 222 сберегательные кассы, и одной из них была Смольнинская районная центральная сберкасса № 1873 на Советском проспекте, № 38. С какого времени она разместилась по этому адресу, точно сказать затруднительно. Согласно справочнику «Весь Ленинград» за 1932 год, сберкасса № 1873 находилась ещё на улице 3-го Июля (после возвращения имени — Садовая), дом № 21, а уже в 1935 году тот же справочник указывает известный нам адрес — Советский проспект, № 38, и телефон 491-22. Здесь же располагалась Операционная часть (телефон 487-05); у кассы имелось девять отделений по району. Забегая далеко вперёд, отметим, что историческая сберкасса функционировала в этом доме до 2020 года, когда была ликвидирована в связи с оптимизацией сберовского городского хозяйства.

Начавшаяся война в одночасье разрушила привычный жизненный уклад миллионов советских людей. Лишь немногие элементы повседневной довоенной жизни сохранялись в жизни блокадного Ленинграда, наполненной страшными лишениями и страданиями, и одной из таких примет прежнего была работа городских сберкасс, обслуживавших финансовые нужды горожан. Но со временем сберкасс становилось всё меньше. За первые полгода войны в связи с мобилизацией в ряды Красной армии, массовой эвакуацией, смертью от артиллерийских обстрелов и бомб, голода и болезней из штата сберегательных касс выбыло почти девяносто процентов опытного кадрового состава работников. Суровые жизненные реалии ежемесячно сокращали количество действующих сберкасс. Уже в сентябре 1941-го в городе действовали 116 сберкасс; к концу 1942 года после многочисленных слияний их осталось 53; к дате полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады в городе работала лишь 51 сберкасса: 34 первого разряда и 17 центральных. Смольнинская районная центральная сберкасса № 1873 была одной из этих семнадцати и не прекращала свою работу на протяжении всей битвы за Ленинград… Нехватка специалистов и востребованность их услуг у населения привела к тому, что к 1943 году половина всех сберкасс города перешла на полуторасменную работу.

Война не могла не повлиять на деятельность сберкасс. Прежде всего, изменилась работа с банковскими вкладами населения. Небезосновательно опасаясь паники среди вкладчиков, уже 23 июня 1941 года государство ввело временные ограничения по выдаче вкладов. Они действовали до января 1944 года — до снятия блокады. Теперь по каждой сберегательной книжке горожанам выплачивалось не более двухсот рублей в месяц. Тем не менее, даже в разгар блокады в сберкассы продолжали поступать новые вклады: люди уходили на фронт, отправлялись в эвакуацию и надеялись сберечь свои деньги до лучших времён. До войны единственной формой дохода по вкладам было начисление процентов. В августе 1942 года сберегательные кассы открыли приём вкладов нового вида — выигрышных, которые давали вкладчикам право участия в тиражах выигрышей — разумеется, если счёт не был закрыт до дня тиража. Сумма выигрыша зависела от величины вклада и продолжительности его хранения в сберкассе. Но, как показывают отчётные документы, люди предпочитали прежнюю, проверенную схему...

Специфика военного времени вызвала к жизни и новые формы работы сберегательных касс. Например, с весны 1942 года сберегательные учреждения стали аккумулировать на счетах граждан суммы денежной компенсации за неиспользованные отпуска. Через сберкассы постоянно проходили значительные суммы от военнослужащих, которые направляли свой аттестат на поддержку родственников и близких людей, остающихся в городе. Многие тогда добровольно отправляли часть своего заработка в Фонд обороны и в Фонд Красной Армии на строительство военной техники — приём этих средств также шёл через сберкассы.

Имелось и ещё одно важное и трудоёмкое направление работы сберкасс в блокаду: государственные займы, когда государство «в добровольно-принудительном порядке» изымало у горожан часть их заработка — без особых надежд на их своевременный возврат. Всего за блокаду таких изыманий было целых восемь. Агитация за госзаймы полностью легла на плечи работниц сберкасс: они проводили публичные беседы с людьми, выступали на городском радио, расклеивали цветные рекламки в трамваях, делали доклады в организациях и домохозяйствах, писали заметки в стенгазеты и заводские многотиражки, всячески доказывая государственную необходимость участия ленинградцев во вкладах и займах. Результат впечатлил: в 1942 году установленный план подписки был превышен более чем в два раза! В 1943 году сберкассы перевыполнили план по привлечению вкладов на 79 процентов.

О буднях сберегательных касс в блокаду сохранились воспоминания сотрудниц. Зимой постоянной проблемой на работе был всепроникающий, непобедимый холод. Мёрзли чернила, и обессилевшим операционисткам время от времени приходилось прерывать обслуживание клиентов, чтобы вовремя заготовить дрова для печки-буржуйки, без которой невозможно было поддержание тепла в помещениях. Зачастую в кассах не было электричества, и приходилось сверять важные денежные документы при тусклом свете керосиновой лампы. Всю блокаду в сберкассах не прерывалась работа по обучению и повышению квалификации персонала: ведь «текучка» кадров тогда была огромной. Архивные документы подтверждают, что после хаоса самой страшной блокадной поры зимой 1941–1942 годов, когда, как иногда казалось, всё подошло к последнему пределу — железная дисциплина смогла переломить ситуацию. Вскоре практическая работа сберкасс наладилась, да и финансовую отчётность стали готовить практически образцово — даже лучше, чем до войны. Всем этим приходилось ежедневно заниматься и сотрудницам Смольнинской районной центральной сберкассы № 1873.

Вот и получается, что сквер Финансистов — настоящий мостик из прошлого, от бывшей блокадной сберкассы на другой стороне Суворовского, к будущему — через арку, к «Невской ратуше».