Невский проспект направлен на шпиль Адмиралтейства, который, как магнит, стягивает на себя всю его перспективу. Но вдоль проспекта были расставлены и локальные акценты — прежде всего шпили и купола храмов, башня Главного управления полиции у Полицейского моста. На рубеже XVIII-XIX веков Невский получил в качестве ещё одной «промежуточной» доминанты каланчу городской Думы, появление которой оказалось весьма актуальным, поскольку в скором времени исчезла церковь Рождества Богородицы — вместе с колокольней, завершённой шпилем.
Прежде башня выглядела ещё эффектнее и загадочнее. Впоследствии она как бы убавилась в росте за счет того, что застройка проспекта стала выше, да и само здание Думы в середине XIX века было значительно надстроено. Кроме того, на башне появилось подобие ажурного шпиля — конструкции пожарного оповещения и оптического телеграфа, придавшие ей иные черты. До того плоско срезанная вверху каланча больше напоминала ренессансные «туры» итальянских городов. На одной из гравюр начала XIX века запечатлён немой, но выразительный диалог, который вела Думская башня с куполами костёла и Казанского собора.
В середине XIX столетия на другом конце Невского возникло сооружение, которое включило думскую каланчу в новый контекст, раскрыло глубинное содержание её композиции. На Знаменской площади решено было построить здание вокзала железной дороги, которая соединила две российские столицы. Конкурс на проект этого здания, проведенный в 1843 году, показал, что произошёл окончательный отход от классицизма (участвовавший в нём Александр Брюллов предлагал даже возвести здание в «готическом» стиле). Однако, по справедливому замечанию историка архитектуры Андрея Пунина, именно Константину Тону, чей проект выбрал император, удалось найти золотую середину. Использовав мотивы «неоренессанса», зодчий связал облик вокзала с традицией петербургской классики, прямо её не цитируя. В наибольшей степени это относится к вокзальной башне, прорисовка которой явно перекликается с композицией каланчи городской Думы, расположенной на Невском. А она, в свою очередь, донося до нас несомненные отголоски итальянского Ренессанса, развивает ярусную систему Петропавловской колокольни.
Таким образом, художественный строй башни Петербургской Думы, возведённой итальянским мастером на исходе «осьмнадцатого» столетия, стал тем камертоном, на который по-новому отозвалась композиция Петропавловской колокольни и который помог К. Тону настроить на итальянский лад образное звучание здания Московского вокзала.
nota bene Автор ссылается на иных авторитетов ЖУВЦ «Адреса Петербурга».
