Пётр Первый основал эту верфь в октябре 1704 года. Здесь под его неустанным руководством создавался российский флот. Одновременно Адмиралтейство служило прочным оборонительным рубежом, защищавшим подходы к главной акватории Невы.
С самого начала деревянные производственные строения располагались в виде широкой буквы «П». Они охватывали обширную территорию, но имели простой утилитарный облик. Только посередине основного корпуса уже в 1705 году был установлен шпиц — предшественник знаменитой Адмиралтейской иглы. Впрочем, в момент зарождения Петербурга важнее была не архитектура самих мастерских, а то, что их окружало с наружной и внутренней стороны.
Открытый к Неве двор занимала производственная зона с П-образным в плане каналом, доками и стапелями. Первый корабль — 18-пушечная бригантина — был сооружён в 1706 году. В петровское время здесь построили более сорока крупных судов, в том числе фрегат с победоносным именем «Полтава». Вокруг деревянных корпусов выросла земляная крепость: высокий вал и глубокие рвы, наполненные водой. На пяти бастионах поставили пушки. Согласно требованиям обороны к укреплениям прилегал гласис — пространство, свободное от городской застройки.
Как и весь ранний Петербург, здание Адмиралтейства из деревянного вскоре превратилось в мазанковое, а затем — в каменное. Мазанковые, или фахверковые, стены сооружались на основе каркаса, обмазанного глиной. В центре главного корпуса, над воротами, поднялась часовая башня. Новый золочёный шпиль возвёл в 1718—1719 годах голландский мастер Херман фан Болес. Уже тогда шпиль был увенчан флюгером, изображавшим парусный корабль. С того же времени в здании обосновалась Адмиралтейств-коллегия.
В 1720-х годах голландский архитектор Стефан фан Звитен начал, а в 1730-х годах Иван Кузьмич Коробов закончил перестройку комплекса в кирпиче. Здание стало двухэтажным. Повторяя его П-образную конфигурацию, внутри двора протянулась вторая группа корпусов. Главная заслуга Коробова — создание новой башни Адмиралтейства. Правда, по одному из вариантов проекта башня должна была завершиться куполом, без шпиля. Коробов считал, что лучше от него отказаться из-за опасности обрушения при сильном ветре. К счастью, Адмиралтейств-коллегия предпочла другой вариант, с прежним игловидным силуэтом. Так был сохранён этот оригинальный штрих, составлявший неотъемлемую примету петровского Петербурга.
Работы по устройству башни окончили в 1738 году. Каждый из её ярусов был обработан пилястрами разного ордера: тосканского внизу, затем — ионического и, наконец, на фонарике — коринфского. Деревянный каркас шпиля был закреплён основанием в каменном массиве башни. На вершине золочёной иглы вновь воспарил символический кораблик.
Коробовская башня высотой 72 метра стала ведущей доминантой материковой части города. Одновременно с её постройкой в столице окончательно сложился трезубец центральных улиц, сфокусированных на шпиль Адмиралтейства, — Гороховая улица, Невский и Вознесенский проспекты. На него же были сориентированы ещё два луча — Галерная и Миллионная улицы. Верфь распахивалась к Большой Неве, определяя её своеобразный колорит. Башня Адмиралтейства господствовала в панораме гласиса. Однако невысокие протяжённые корпуса в основном оставались закрытыми от города земляным валом с бастионами.
Кардинальные перемены в судьбе Адмиралтейства и его окружения произошли в начале XIX века, в царствование Александра Первого. Это было время масштабных градостроительных преобразований. На авансцену выходил стиль ампир — новая модификация классицизма. На противоположном берегу Большой Невы Тома де Томон создавал величественный ансамбль Биржи. Между тем старое Адмиралтейство, за исключением высокой башни, выглядело скромным утилитарным сооружением с бесконечными монотонными фасадами. Назрела необходимость его перестройки в монументально-репрезентативных формах нового стиля, достойных местоположения в центре столицы.
Коренная реконструкция была возложена на штатного архитектора Адмиралтейства Андреяна Дмитриевича Захарова. Сохранив планировочную структуру и главенствующую роль башни, он нашёл гениальное образное решение, воплощавшее идеи могущества Российского флота и величия империи. Здание проектировалось многофункциональным: в нём размещались Морское министерство, заменившее в 1802 году Адмиралтейств-коллегию, корабельное училище, библиотека, проектные подразделения верфи и склады. Судостроительное производство во дворе продолжало действовать. Но другая изначальная ипостась Адмиралтейства — фортификационная — навсегда ушла в прошлое.
В существовании этой крепости давно уже не было потребности. Поэтому в 1810-х годах загромождавшие территорию валы были срыты, каналы вокруг здания засыпаны. Следует подчеркнуть, однако, что именно благодаря укреплениям и гласису здесь смог сложиться уникальный ансамбль центральных площадей. Адмиралтейская крепость как бы зарезервировала место для открытого пространства, где возник грандиозный по размаху петербургский форум, объединивший Дворцовую, Сенатскую и Исаакиевскую площади. И ядром его стало новое здание Адмиралтейства.
Перестройка комплекса по проекту А. Д. Захарова велась с 1806 по 1823 год. В целях разумной экономии зодчий использовал старые капитальные стены, увеличив высоту корпусов в полтора раза. Башню Коробова он как бы заключил во внешне эффектный футляр, но шпиль и его деревянную конструкцию оставил в неприкосновенности. Уже в ходе строительства Захарову пришлось по воле Александра Первого сократить длину боковых крыльев, поскольку они частично перекрывали вид на Неву из окон Зимнего дворца.
Андреян Захаров умер в разгаре работ, в 1811 году. Стройку продолжали его бывшие помощники Д. М. Калашников и И. Г. Гомзин. После победы в Отечественной войне 1812 года само здание и его скульптурный ансамбль приобрели особенно торжественное звучание. Адмиралтейство встало в один ряд с воздвигнутыми рядом более поздними триумфальными сооружениями — Аркой Главного штаба и Александровской колонной.
Творение Захарова принадлежит к вершинам русского ампира. Зодчий виртуозно разрешил сложную проблему ритмической организации протяжённых корпусов (длина основного — 406 метров, боковых — по 163 метра). Исключительная выразительность достигнута чётко сбалансированным распределением крупных масс, выверенным чередованием нейтральных плоскостей стен и сильных пластических акцентов. Основание башни трактовано как огромный массивный куб, прорезанный аркой. Чистую гладь стены эффектно оттеняют скульптурные группы и рельефы. Статичному тяжеловесному основанию противопоставлен второй ярус башни, окружённый изящной воздушной колоннадой ионического ордера. Старый шпиль был сохранён как привычный ориентир городской панорамы. Захаров соподчинил золотую иглу с классицистическим строем здания.
Фланги главного фасада решены в виде трёх осевых композиций с портиками римско-дорического ордера: двенадцати колонным посередине и шестиколонными по краям. Та же комбинация из трёх портиков, но с большими промежутками между ними варьируется на боковых фасадах. Причём шестиколонные портики-лоджии состыкованы друг с другом на всех внешних углах здания, связывая фасады между собой. А мотив кубического объёма с аркой перенесён в изменённых пропорциях с основания башни на павильоны по концам крыльев, обращённых к Неве. Таким образом, во всём грандиозном сооружении повторяются в разных сочетаниях несколько однотипных элементов. Этим достигается богатое и единое звучание, подобное многоголосой фуге. Даже гладкие поля стен Захаров сумел наделить редкой экспрессией.
Скульптурное убранство Адмиралтейства является высшим достижением синтеза искусств. Повышенное внимание зодчий уделил тематическому оформлению башни. У её основания поставлены великолепные группы нимф со сферами, высеченные из камня по моделям скульптора Ф. Ф. Щедрина. Им же созданы фигуры античных героев по углам башни. Над колоннадой расположены ещё 28 аллегорических статуй. По аттику башни протянулся многофигурный горельеф работы И. И. Теребенёва «Заведение флота в России», в иносказательной форме раскрывающий историю самого Адмиралтейства. Теребенёвым выполнены также рельефы во фронтонах на трёх фасадах. Монументальная скульптура подчёркивает возвышенно-героический характер здания.
По глубине и силе образа, чеканной отточенности композиции, спаянности архитектурных и скульптурных форм Адмиралтейство осталось непревзойдённым. Но, увы, нельзя сказать, что неповреждённым. Уже в конце 1830-х годов уничтожили фризы с изображением воинской арматуры, чтобы на их место пробить окна третьего этажа. Так из-за прозаической надобности была нарушена впечатляющая монолитность стенных массивов. В 1860 году сняты статуи с фронтонов, от подъездов и невских павильонов. Это сильно обеднило задуманный Захаровым скульптурный ансамбль.
Интерьеры здания тоже подвергались переделкам. Первоначальный вид лучше всего сохранил главный вестибюль с парадной лестницей. Композиция его построена на противопоставлении тяжёлой аркады внизу и воздушной колоннады вверху. Большой интерес представляют библиотека, окружённая колоннадой коринфского ордера, и зал собраний с разными типами ордера, лепным фризом и иллюзорной росписью под скульптуру живописца П. И. Скотти. Внутри основного корпуса О. Монферран устроил в 1821 году собор св. Спиридония Тримифунтского, который в советское время использовался как клуб.
Без малого два столетия шедевр Андреяна Захарова задаёт монументально-торжественный тон центру Петербурга. У этого здания богатейшая военно-морская биография, которая составляет большой самостоятельный сюжет. Причём история захаровского Адмиралтейства началась одновременно с ликвидацией прилегавшей к верфи крепости. А в середине XIX века отсюда было выведено и судостроительное предприятие. Вслед за этим по градоформирующей роли Адмиралтейства был нанесён двойной удар. Меркантильные интересы вкупе с новыми вкусами, невосприимчивыми к классике и открытым пространствам, проложили путь уплотнительной застройке и уплотнительному озеленению. В 1872—1874 годах перед главным фасадом Адмиралтейства разбили Александровский сад, а затем застроили эклектичными домами разного назначения внутренний двор со стороны Невы.
Спору нет, дома эти добротны и представительны, сад — живописен и уютен. Но ведь перекрыли они обзор архитектурного памятника номер один великой эпохи классицизма. Недаром ценители петербургской старины не раз поднимали вопрос хотя бы о пробивке просек через сад по осям Невского и Вознесенского проспектов. Будет справедливым признать, что не деревья являются главным украшением центра Петербурга. И для восприятия его красот важно не только, что где стоит, но и что откуда видно.
Обложка публикации:Северо-восточное крыло здания Главного Адмиралтейства, вид с Невы.
Борис Кириков.
Фотография Александра Лаврентьева
