Например, недавно была отреставрирована люстра из Лионского зала. Во время Великой Отечественной войны её эвакуировали — положили в брезент и завязали узел, так что все металлические рожки деформировались, а лазуритовый набор осыпался. В процессе трудной реставрации требовалось аккуратно распрямлять металл, восстанавливать лазуритовую мозаику.
КРУГИ РЕСТАВРАЦИИ
Практически все предметы проходят реставрацию по несколько раз. Если сейчас внимательно посмотреть на янтарные музейные экспонаты, можно заметить, что многие из них в мелких трещинах, кракелюрах. Например, я недавно работал с двумя ларцами XVII–XVIII веков из Восточной Пруссии — до них даже дотронуться было страшно!
Практически все подобные произведения на деревянных каркасах, а дерево имеет свойство изменяться в размере. Янтарь остаётся в своих пропорциях, и его просто «рвёт». В одном из ларцов янтарь стал выше на миллиметр, чем дерево; соответственно, янтарная крышка ложится на янтарное основание — камень задевает о камень, и он осыпается… Перебрать такой предмет очень сложно.
По-своему решили вопрос сохранности янтарных предметов китайцы — они все изделия покрывают лаком. В России другая традиция — принято защищать янтарь тонким слоем воска.
Константин Иванов в музее Царскосельской янтарной мастерской рядом со своей работой —копией ларца из Берлинской коллекции. Фотография Юрия Молодковца
Также согласно традициям мастеров XVII–XVIII веков янтарь колорируется. Эта техника применяется в реставрации до сих пор и была использована при воссоздании Янтарной комнаты. Возможен и другой способ изменения цвета янтаря — прокаливание. Но этот процесс более длительный и ещё хуже контролируемый, ведь каждый камень ведёт себя по-своему. Так как янтарь — это натуральная окаменевшая смола, он подвержен изменениям цвета под воздействием света и воздуха.
Сейчас Янтарная комната живёт своей жизнью, камни набирают цвет — он проявляется со временем, ему надо раскрыться: один камень уходит в красноватый оттенок, другой в жёлтый, третий в чёрный. На камень влияет всё, он покрывается коркой. Идеальная среда для всех янтарных предметов — помещение с тотальным контролем температуры и влажности, с полным отсутствием света. Но это, конечно же, невозможно. Вот и приходится их реставрировать. Наш главный принцип: несмотря на хрупкость и старение, максимально сохранить то, что есть.
Сейчас основной поставщик камня — Калининград. Есть янтарь и на Украине, но сильно отличается от балтийского: он менее плотный, так как залегает не в глине, а в торфянике на болоте. Рисунок балтийского камня более интересный. Находят янтарь и в Польше, где скоро организуют собственную добычу. Месторождения есть и в Японии, но там материал очень хрупкий, цвета кофе со сливками. В японском месторождении встречаются крупные куски. Сам я видел камни весом по девятнадцать с половиной килограммов. В Калининграде такого не находили, там и килограммовый камень — уже «космос».
Запасов янтаря в мире ещё очень много. Пока разработана глубина до 80 метров. Для более серьёзных исследований потребуется ещё много времени и средств.
О СПОРАХ НА РАБОТЕ
«Настоящими» мастера-камнерезы и реставраторы становятся не в вузах. Опыта они набираются на реальных производствах. Например, директор Царскосельской янтарной мастерской, Борис Павлович Игдалов, начинал свою карьеру на ювелирном заводе.
Мои первые работы были по твёрдому камню, но очень скоро я перешёл на янтарь. Присоединился к проекту воссоздания Янтарной комнаты в 2000 году. Часто ездил в Японию на выставки, где демонстрировал приёмы обработки янтаря. Чаще всего делались инталии — внутренняя резьба на прозрачном янтаре. Позже я занял должность начальника производства в Царскосельской янтарной мастерской.
Свой первый станок я сделал ещё тридцать лет назад — объёмный пантограф для работы по камню. Мне казалось, что такая машина сильно облегчила бы работу. Коллега прокомментировал: «Многие до вас собирались это сделать, и никто не смог, и вы не сделаете!» Мы поспорили. Я сделал его за три недели. Потом собрал ещё одно приспособление: машину с лобзиком для резки камня с микроскопом с 16-кратным увеличением, на основе швейной машинки. Причём для переделки удобнее немецких аналогов оказалась именно подольская.
Особенно хочу отметить наш недавний проект — научная реконструкция большого ларца из Берлинской коллекции. В этой работе принимали участие многие специалисты: архитекторы, модельщики, лепщики, краснодеревщики, янтарщики, ювелиры. Уникальность проекта в том, что ларец воссоздавался по черно-белой фотографии и размерам, указанным в монографии Альфреда Роде.
Ларец полностью функционален, крышка и ящички открываются, ложемент выполнен из бархата. Предмет богато декорирован фигурками путти из слоновой кости, внутренними гравировками с подложкой из золочёной фольги и объёмной резьбой. Планируем сделать этот ларец одним из экспонатов будущего музея мастерской.
ЛЕГЕНДЫ ЯНТАРНОЙ КОМНАТЫ
О Янтарной комнате очень много говорят… уже непонятно, что правда. Думаю, что в её убранстве ещё до войны было много гипсовых замещений, покрытых краской — взамен утраченных янтарных камней. Скорее всего, многие элементы декора так и не успели снять до конца — это слишком серьёзная и трудоёмкая работа. Наспех демонтировали, что смогли, и вывезли.
Недавно наша мастерская на заказ сделала несколько рам, подобных рамам из Янтарной комнаты. Они совершенно официально уехали экспонироваться в Лондон… А дальше родился миф, что украли Янтарную комнату. Заговорили о том, что на самом деле таких комнат три! Одна та, что спрятана, другая — в Екатерининском дворце, а третью полностью скопировали и «продали англичанам». Так Янтарная комната живёт своей жизнью, как и камни, из которых она сделана.
À PROPOS
Константин Сергеевич Иванов — резчик по камню, специалист по художественной реставрации; участвовал в работах по восстановлению Янтарной комнаты, Агатовых комнат и многих других объектов; заместитель директора по производству Царскосельской янтарной мастерской.
