Академия имеет в плане квадрат с большим круглым двором в центре, просторным вестибюлем и сводчатыми коридорами по периметру. Круглый двор представлял собой метафизическое пространство, размер и широта которого соответствовали размаху и широте города. Архитектурное богатство здания академии вызывает ассоциации с королевским дворцом Казертой, построенным Луиджи Ванвиттели, — одним из самых масштабных сооружений ХVIII века.
В определённом смысле академию можно сравнивать и с визионерским проектом Великолепной Коллегии Д.Б. Пиранези. План Великолепной Коллегии был снабжён экспликацией с указанием назначения помещений: картинные галереи, библиотеки, театр, трапезные, ораторий с часовней, жилища студентов, ректоров, лекторов, священников. Аналогия с петербургской академией, имевшей и музей, и библиотеку, и церковь, и учебные мастерские, и квартиры профессоров, очевидна.
![009_000.jpg 009_000.jpg](/upload/resize_cache/medialibrary/547/697_709_1d7153feeed93d42426e27634bfdcefde/547e5973a3d4c324f047ef3237acb382.jpg)
На мозаичном полу вестибюля есть дата заложения здания — MDCCLXIV. И в этих римских цифрах, и в самом классицистическом проекте выразилась приверженность пафосным решениям. В академии изначально отсутствовало смущение и страх перед жестом и позой. Не случайно здесь создается театр и воспитанники образуют труппу, исполняющую классический репертуар. На протяжении всей своей истории академия пыталась удержать высокий тон классицистической риторики, черпая из классики сюжеты, формы и сами принципы строения искусства.
Академия была сильна даже в периоды кризисов. С ней можно было бороться, вести дело к разрыву, уходить из неё, но не считаться с ней, умалять её значение было нельзя. Над порталами Круглого двора и на Чугунной лестнице сохранились надписи и барельефы на четыре темы: живопись, скульптура, архитектура, воспитание. Известно, что при Академии художеств было Воспитательное училище, но относится ли отраженная в барельефе тема только к нему? Не правильнее ли сказать, что здесь речь идёт о задаче не менее важной, чем обучение ремеслу? Идея воспитания возвращает нас во времена Просвещения, когда образование было немыслимо без воспитания, когда слово «воспитанник» значило нечто большее, чем просто ученик.
![009_001.jpg 009_001.jpg](/upload/resize_cache/medialibrary/177/709_510_1d7153feeed93d42426e27634bfdcefde/1776e7f1fc03cf67ba59a5be5da7577a.jpg)
Воспитанники академии добровольно принимали на себя бремя определённой традиции, они следовали ей даже тогда, когда мир внутри этих стен, всегда казавшихся оградой благородного мира классических форм и возвышенных порывов, стал разрушаться, когда революция лишила академическую школу государственной поддержки, опустошила музей, превратила в пыль гипсовые слепки. В музее академии хранится модель коринфской капители с храма диоскуров Кастора и Поллукса, на которой карандашом написано: «Обмерял и горько плакал студент 1 к(урса) арх(итектурного) фак(ультета) — такой-то — в период с 1 сентября по 15 ноября 1924 г(ода)». В то время, когда пионеры авангарда ставили великий художественный эксперимент, скромный схимник академии, принявший обет служения классике, усердно рисовал листья аканта, утверждая стойкость античного искусства.
Академическая школа с первых шагов была тесно связана с властью. Она всегда чутко реагировала на властные порывы и желания. Она была предметом неустанного интереса и заботы сановников и, в свою очередь, черпала в этом интересе возможности собственного существования и развития. Художники искали взаимного понимания и согласия с властью, ощущали внимание к своей работе. Казанский и Исаакиевский соборы, храм Христа Спасителя в Москве и храм Воскресения Христова (Спас на Крови) в Петербурге оформлялись под присмотром академических профессоров. Здесь проходили экспертизу сколько-нибудь значительные проекты, здесь организовывались конкурсы. Президентами Академии художеств были герцог Максимилиан Лейхтенбергский и великая княгиня Мария Николаевна, великий князь Владимир Александрович и великая княгиня Мария Павловна.
![009_002.jpg 009_002.jpg](/upload/resize_cache/medialibrary/517/529_709_1d7153feeed93d42426e27634bfdcefde/5179cdc82ff2c51d581139d531fadb1f.jpg)
![009_003.jpg 009_003.jpg](/upload/resize_cache/medialibrary/49b/534_709_1d7153feeed93d42426e27634bfdcefde/49bb6990934bb7a8f3d3f4aedb8cb46c.jpg)
Однако не следует думать, что Академия художеств являла собой идеал гармонии, абсолютную идиллию беспроблемной жизни и безмятежного творчества. Тут бушевали нешуточные страсти, тут постоянно плелись сумасшедшие интриги. Широкую известность приобрел эпизод, когда на Совете рассматривалась кандидатура министра финансов графа Д. Гурьева. На вопрос: «Каковы основы его выдвижения?» — председатель Совета прямо ответил «Он близок к государю». Тогда вице-президент А. Лабзин, известный своим сильным характером, заметил: «В таком случае давайте изберём кучера Илью Байкова, он к императору ближе всех». Любопытно, что Лабзин закончил жизнь в сибирской ссылке, а сын лейб-кучера поступил в батальный класс Академии художеств, но эти два факта никак с репликой Лабзина не связаны. Они есть свидетельство общей непредсказуемости жизни, в русле которой пребывала академия, хотя и пыталась изолироваться от неё.
Для многих профессоров Академия художеств была не только местом службы. В этом здании, внешними формами напоминающем дворец, а внутренним устройством — монастырь, были устроены квартиры, где профессора жили с чадами и домочадцами. Многие были связаны семейными узами, что придавало особый колорит академической жизни. Её бытовая сторона нашла отражение во множестве мемуаров, которые читаются с захватывающим интересом. Возможно, большим интересом, чем бесконечно унылые рассуждения о природе и судьбах академического искусства. Сегодня трудно обнаружить следы этой жизни, каким-то чудесным образом рачительные потомки вынесли из этого дома всю мебель, все люстры, всё то, что называется антиквариатом, который осел в их неказённых квартирах.
![009_005.jpg 009_005.jpg](/upload/resize_cache/medialibrary/258/709_543_1d7153feeed93d42426e27634bfdcefde/258af72d79590f70293fca77fa680966.jpg)
![009_006.jpg 009_006.jpg](/upload/resize_cache/medialibrary/16f/709_524_1d7153feeed93d42426e27634bfdcefde/16fd25abc6072f5f3a34a4c654574a9b.jpg)
![009_004.jpg 009_004.jpg](/upload/resize_cache/medialibrary/da1/527_709_1d7153feeed93d42426e27634bfdcefde/da1144395e0a29dc5982c923143b7e4d.jpg)
Тем не менее здесь ощущается дух истории, здесь по-прежнему занимаются искусством, пишут картины, ваяют скульптуры, создают архитектуру. Натурного класса не существует, и натурщики не перекочевывают из учебных штудий в масштабные исторические полотна, но здесь по-прежнему рисуют с натуры. Сохранился анатомический класс с фигурами экорше, гипсовыми носами и ушами, зловещими скелетами и несчастным утопленником, отлитым в бронзе в прошлом веке. И студенты, как прежде, рассаживаются в этом амфитеатре, расталкивая друг друга, чтобы занять лучшее место. В костюмерной можно отыскать какой-нибудь странный предмет с непонятным назначением. Если напроситься в зал, где стоят фантастической красоты архитектурные модели, и в галерею гипсовых слепков, где хранится лучшая в мире коллекция пробковых моделей античных памятников, а потом идти бесконечными коридорами по каменным плитам под высокими сводами, то можно услышать гул не только своих шагов.