Ольга Прутт, руководитель музея:
— Музей блокады в Петербурге — это, конечно, не музей в традиционном понимании. Обычный музей всегда имеет здание, коллекции, экспозиции и фонды. Однако в нашем городе есть множество памятных блокадных мест: улицы и дома, набережные и каналы, парки и кладбища, — всё, что было и в блокаду, что хранит память о ней. А вспомните Ахматову…
Разлучение наше мнимо:
Я с тобою неразлучима,
Тень моя на стена́х твоих,
Отраженье моё в каналах,
Звук шагов в эрмитажных залах,
Где со мною мой друг бродил,
И на старом Волковом поле,
Где могу я рыдать на воле
Над безмолвием братских могил.
Так что музей блокады — весь город, и нам никуда от этого не уйти. Все памятные места, большие музеи и маленькие музейчики, такие, как наш, и составляют тот самый блокадный архипелаг, понятие о котором ввёл в обращение Михаил Пиотровский. А школьные музеи представляют собой творчество детей и учителей, это дополнительные уроки истории, которые очень важны, а их всегда не хватает. Ведь нет и настоящих учебников по истории, в которых поднималась бы тема блокады. Конечно, нам в Петербурге рассказывать о блокаде проще чем где бы то ни было, наглядным пособием служат улицы и площади, дома и набережные.
Раньше наш музей помещался в небольшом двухэтажном домике поблизости. Там действовали экспозиции по Театру музыкальной комедии, композиторам и Седьмой симфонии Шостаковича. Ведь был период, когда начался капитальный ремонт школы — долгих девять лет учёба шла на Казанской улице, в старом помещении. В нашем домике не было воды, только отопление и свет, который периодически гас. Однажды проходила международная конференция, в качестве гостя участвовал поэт Борис Шмидт. Свет погас, и мы заканчивали при свечах. Летом почти каждый день принимали иностранные группы. Но всё-таки ни на один день не закрылись.
Новое здание, специально для музея, было построено в 2005 году, и с тех пор мы располагаемся тут. Но всё равно остаёмся школьным музеем, ведь наша деятельность не оценивается по обычным музейным меркам — сколько мы приняли горожан, сколько иностранцев, сколько провели экскурсий и организовали встреч… Ни в одном отчёте этого нет.
Вячеслав Кокин, музейный педагог:
— Музей был открыт в 1968 году, тогда о блокаде говорилось не очень много: Выставка «Ленинград в годы Великой Отечественной войны» в Румянцевском особняке действовала, а в Соляном городке музей был уже закрыт. В общем, равняться было не на кого, придумывали свой путь развития. Ничего не покупалось, всё только передавалось из частных коллекций. Сейчас в музее около 20 тысяч объектов хранения.
Интерес городской власти к нам, скажем так, неравномерный. Вот в прошлом году отмечали 50-летие музея, но больших торжеств или особой помощи от города не было. Наступил юбилейный год, 75 лет со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады — и практически каждый день у нас журналисты, телевизионщики… А в следующем году, думаю, снова никого не будет.
Большей частью мы работаем для школьных групп, студентов, ребят из детских садов — по будням. Принимать гостей в субботу и воскресенье можем только в качестве исключения. Поэтому горожанам с рабочим графиком с утра до вечера попасть к нам непросто. Список школ, с которыми сотрудничаем, постоянен, но сейчас он не только не расширяется, а скорее наоборот, уменьшается из-за проблемы с транспортом. Зато учителя Адмиралтейского района каждый год приводят новых ребят.
Часто обращаются создатели документальных фильмов, многие просят подобрать подлинные предметы. На съёмки приезжают англичане, американцы, немцы, японцы и, конечно же, наши соотечественники.
À propos
Ольга Прутт о жемчужине коллекции:
— К клавишам нашего рояля прикасались и Шостакович, и Стравинский, и все остальные ученики профессора консерватории Василия Калафати. Перед войной рояль находился в Союзе композиторов. Когда в здание попала бомба, инструмент привезли композитору Матвееву, потом он перекочевал на улицу Герцена вместе с Союзом, где в 1975 году проходила выставка "Музыканты блокадного Ленинграда". В результате вся эта выставка перешла к нам вместе с роялем. Правда, при многочисленных перевозках фортепиано здорово пострадало и нуждается в реставрации. Ни администрация района, ни школа, не могут помочь нам в этом. Одним из последних на нашем рояле играл Фабио Мастранджело, когда приходил к нам в гости.
Слова музейщиков записала Лолита Крылова